История
Концерты электроакустической музыки, которые сейчас наиболее ярко ассоциируются с деятельностью московского Центра электроакустической музыки, принесли с собой новый концертный формат и способы взаимодействия музыкантов между собой. Этот жанр существовал в западном контексте продолжительное время, но в российскую культурную жизнь более заметно начал проникать примерно с 2017-2018 годов. Наверное, каждого, кто хоть раз был на этих концертах, волновал вопрос: каким образом музыканты так здорово взаимодействуют с электроникой, видео и светом, умудряются играть синхронно, при этом часто рядом нет никого, кто напоминал бы дирижера?
Чтобы найти ответ, нужно погрузиться в историю популярной музыки – локомотива прогресса музыкальной индустрии. До Второй мировой войны эстрада существовала в формате, гораздо больше напоминавшем современные концерты классической музыки: певец с сильным голосом исполнял в сопровождении ансамбля, оркестра или даже одного инструмента песни или популярные арии из опер (вспомним творчество Александра Вертинского). А после войны в концертную жизнь начали активно проникать новые электронные музыкальные инструменты: сначала микрофоны и электрогитары, а позже – синтезаторы и драм-машины, что коренным образом изменило облик популярной музыки. В 1950-1960-х годах техника еще была несовершенной и музыкантам приходилось сражаться с последствиями этих изъянов. Например, с проблемой отраженного звука. Вспомните любой концерт со звукоусилением, вспомните, как неравномерно распределяется звук – вы постоянно слышите эхо, а музыкант, стоящий позади динамиков, вынужден ориентироваться едва ли не на ощупь, из-за чего могут происходить расхождения и другие дефекты исполнения.
Уже в 1960-х эту проблему постарались решить – именно тогда появились прототипы первых сценических мониторов. Вы наверняка видели эти большие динамики, обычно лежащие на полу перед исполнителем и направленные в его сторону. Они позволяют музыканту слышать не отраженный звук из зала, а прямой, транслирующийся в его направлении. В их основе лежит простая идея – развернуть часть динамиков от зрителя и направить их в сторону музыканта. Неизвестно, кому первому пришла в голову эта мысль – ее приписывают себе сразу несколько человек. Но отправной точкой мы будем считать 1961 год, когда, по словам звукоинженера и исследователя Бекки Пелл, был зафиксирован один из первых таких примеров на концерте голливудской звезды Джуди Гарленд в Сан-Франциско.
Другой способ решения проблемы оказался связан с созданием ушных мониторов (англ. In-ear monitors, IEM). В 1965 году тринадцатилетний радиолюбитель Стивен Эмброуз смог соединить с помощью жевательной резинки беруши для пловцов и маленькие динамики в единое устройство, изолированно транслирующее звук ему в уши. Сейчас этот принцип всем хорошо знаком благодаря распространению наушников-затычек с силиконовыми насадками, которые можно купить в любом магазине (яркий пример перехода профессиональной техники в область массового потребления). Силиконовые насадки блокируют доступ посторонних звуков внутрь ушной раковины, и единственным источником звука оказывается динамик, помещенный внутрь уха. Это помогает не только решить проблему отраженного звука из зала, но и предоставляет целый ряд новых возможностей.
Эмброуза ждал успех на поприще аудиотехники и технического сопровождения концертов. В 1970-х радиотехник переехал в Голливуд и потратил несколько лет на совершенствование своего изобретения. Известно, что в 1980-х он уже гастролировал со звездами американской музыки, такими как Стиви Уандер, Дайана Росс, Джони Митчелл и многими другими. Именно для Уандера, как считается, Эмброузом была создана первая настоящая система ушного мониторинга. Сейчас она стандартно состоит из наушников, подключенных к приемнику, и передающей радиосигнал станции, связанной с пультом звукорежиссера. Ее распространение оказалось сильно связано с удешевлением: если в 1980-е систему ушного мониторинга могли себе позволить лишь самые крупные и богатые музыкальные звезды, то с течением времени она становится все более и более доступной. Как сообщает портал soundonsound.com, в 1990-х годах систему можно было купить за 2500 фунтов стерлингов, а в 2013-м – уже в пять раз дешевле.
С течением времени стало очевидно, что от крупных звезд публика требует новых зрелищ: чтобы удержаться на плаву, стало необходимым подключать в свои шоу все больше и больше мультимедийных средств. Этот тренд отчетливо начал ощущаться в 1990-е годы. В сложных шоу (как, например, у Мадонны или Майкла Джексона), возникла практическая необходимость точной координации музыки, видео, запрограммированного света и других факторов. И если сами по себе технические средства успешно могли существовать в рамках единого секундомера, то живому музыканту эти сигналы необходимо было каким-то образом передавать. Здесь и открылась новая возможность изобретения Эмброуза: оказалось, что система ушного мониторинга позволяет не просто дублировать звук из динамиков, выходящих в зал, но и незаметно отдавать исполнителю неслышимые публикой сигналы. Сейчас для обозначения внутренней системы команд используют термин «клик-трек» или просто «клик» (от англ. click – щелчок). Как можно догадаться, изначально название было связано с метрономом, используемым во время записи на студии.
Что же такое клик-трек? Это аудиодорожка, которую слышит только исполнитель. Клик-трек помогает синхронизировать живых музыкантов с мультимедийными технологиями, используемыми во время перформанса, а также музыкантов между собой. Функцию клик-трека можно сравнить с роботизированным дирижером, передающим сигналы с помощью звука. Альтернативой клик-треку является визуальный клик – заранее созданное видео с сигналами транслируется через экран, который виден только музыкантам. Однако этот способ используется значительно реже, и мы не будем на нем останавливаться.
Из чего состоит клик-трек? На первом месте, конечно, использование метронома, особенно в стратегически важных местах, будь то неожиданное вступление или маркер какого-то перформативного действия. Например, в моей практике была ситуация, когда я должна была по сигналу клик-трека сделать вид, что бросаю в сторону воображаемый бокал, а через секунду следовал звук разбивающегося стекла (в пьесе Александра Шуберта Star Me Kitten) – без участия невидимого знака эта сцена уже не имела бы такого эффекта. Причем необязательно, чтобы метроном звучал все время, ведь это может раздражать и сбивать, в некоторых случаях достаточно лишь ключевых моментов. Также в клик-трек могут быть включены отдельные ноты, что очень удобно для певцов, особенно если вокруг музыка, из которой невозможно взять нужный тон. Если используется пиротехника, то можно встроить сигналы предупреждения, чтобы исполнитель не забылся и ушел из опасной зоны. Команды могут отдаваться как через систему звуков, так и с помощью слов. Например, могут озвучиваться номера ключевых тактов, использоваться обратный отсчет или резкие звуки. Количество возможных вариантов подсказок ограничено лишь фантазией автора. К слову, много примеров использования клик-трека можно найти на YouTube по запросу In-Ear Monitor Mix, особенно среди кей-поп-артистов.
Но зачем клик-трек необходим академической музыке? Все большее использование мультимедиа в произведениях современных композиторов поставило перед ними те же самые задачи, которые до этого решались на популярной сцене. Дирижер, как главный координатор в прежде существовавших музыкальных стилях, оказался неспособен существовать в пределах времени, задаваемого электроникой. Такого рода музыка существует не в рамках дирижерской сетки (часто очень вольно трактующей темпы), а в рамках секундомера. Аудиодорожка и запрограммированные эффекты не подстраиваются под внутреннее ощущение человека, и оказывается, что без механизированной линии, четко отдающей указания музыкантам, многие произведения сыграть попросту невозможно. Значит ли это, что дирижер больше не нужен? Нет. Существуют технические сложности, чтобы снабдить системой персонального мониторинга каждого участника оркестра, поэтому на сегодняшний день координация с помощью клик-трека – удел небольших составов, а для больших по-прежнему необходим дирижер. Тогда он выходит перед оркестром, надевает наушники и задает привычные сигналы, но уже повинуясь клик-треку. Не стоит также забывать, что дирижер – это в первую очередь руководитель, который помогает найти музыкантам нужное звуковое решение, а уже во вторую – человек, который определяет и показывает музыкальные темпы.
Клик-трек – не единственный способ координации живых музыкантов и электроники. Он не используется во время исполнений с live-электроникой или сложными патчами (Max MSP), которые способны подстраиваться под исполнителя. К тому же некоторые академические музыканты принципиально предпочитают для работы с электроникой визуальный клик. Но стоит ли поблагодарить Стивена Эмброуза за его изобретение? Однозначно!
