События
Вот уже в четырнадцатый раз международный фестиваль «Опера – всем» привлекает любителей этого жанра в самые живописные локации Санкт-Петербурга. В этом году расширилась география как площадок, так и имен. Открытие фестиваля ознаменовалось постановкой одной из самых популярных опер Джакомо Пуччини – «Мадам Баттерфляй».
Для режиссера-постановщика Дмитрия Белянушкина, впервые принимающего участие в проекте, трагическая история любви японки Чио-Чио-сан к американцу Пинкертону стала новой страницей в творческой карьере. Еще одним открытием фестиваля стал Юсуповский сад, который, по словам директора Санкт-Петербургского государственного музыкального театра имени Ф.И. Шаляпина Юлии Стрижак, в прошлые годы организаторами не был задействован. Именно это место, полное зелени и цветов, с тихим прудом, как нельзя более удачно подошло в качестве естественной декорации к «восточной» опере итальянского мастера.
«Восточное» у Пуччини – не столько музыка, сколько драматургический аспект, антитеза Западу. И хотя при работе над оперой композитор специально изучал японский фольклор и даже использовал в качестве цитат некоторые народные песни, его творение – явление чисто итальянское. Выделить сферу Востока в таком случае можно визуально – над этим работала художник-постановщик Юлия Гольцова.
В спектакле отобразились самые узнаваемые атрибуты Японии. Бамбуковые заросли на сцене стали и садом, и домом Чио-Чио-сан. Выдержанные в черно-белых тонах традиционные костюмы, бабочки, зонтики, изображение «Большой волны в Канагаве» Кацусики Хокусая на заднике сцены, а также красные журавлики выступили символами старого, традиционного мира. Все это японка с прекрасным именем отвергает, с головой бросаясь в огонь мира нового, дивного, американского – в его пламени же и погибая. Украшающие сцену бабочки с опаленными крылышками еще до начала действия как бы внушают предчувствие этого неотвратимого исхода.
На трагическую развязку намекает и белоснежное свадебное платье, появившееся на сцене одновременно с главной героиней и терпеливо ожидающее своего часа. Вобравшее в себя проклятья дяди бонзы и остальных японцев, выплеснувших на него в порыве гнева красное вино, оно, как чеховское ружье, наряду с японским мечом отца Чио-Чио-сан неизменно привлекает к себе взгляды на протяжении всей оперы и – предсказуемо – становится ритуальным белым одеянием для харакири.
Новый мир представляет американская символика: прибыв в Японию, лейтенант Пинкертон сразу вешает на бамбуковый стебель американский флаг. Американский же флаг служит покрывалом для влюбленных во время их знаменитого дуэта. С этого момента окончательно рушатся мосты между Чио-Чио-сан и ее родиной: она носит христианский крест, курит американские сигареты и одевается как модная американка.
Поистине итальянское лето наступило в Петербурге с первых тактов оперы, дождь прошел – а на сцене закипели итальянские страсти. «И японки любить умеют», – перефразировал Карамзина арт-директор фестиваля Виктор Высоцкий. Без антрактов выдержать оперу в тридцатиградусную жару оказалось по силам симфоническому оркестру «Северная Симфония» под руководством Фабио Мастранджело, солистам Санкт-Петербургского государственного детского музыкального театра «Зазеркалье», солистам, хору и балету Музыкального театра Шаляпина.
От кокетливой и непосредственной до страдающей, объятой горем японки выстроила драматургию образа Ольга Черемных, постоянная участница фестиваля, – причем в драматическом амплуа ярче всего проявилось богатство оттенков ее голоса. Выразительным и очень гармоничным получился в конце условного второго действия дуэт Чио-Чио-сан с Судзуки – Анастасией Самариной, успешно дебютировавшей в этой роли. Роман Арндт, также неоднократно появлявшийся на фестивале и в этот раз подаривший свой выразительный тенор Пинкертону, звучал и страстно, с веристской экспрессией, и нежно, и выглядел в этой роли убедительно. Харизматичным предстал обладатель колоритного голоса Дмитрий Мулярчик в партии Шарплесса, а образ маклера Горо в исполнении Ильи Лавелина приобрел комический оттенок, не в лучшую сторону выбиваясь из всеобщей звуковой картины.
Отзвучав, «Мадам Баттерфляй» открыла путь следующим постановкам фестиваля. Впереди – еще три оперы: «Саломея» Штрауса на Пионерской площади, «Черное домино» Обера в Царском Селе и «Хованщина» Мусоргского в Петропавловской крепости.
