Дмитрий Бертман: Я ощущаю себя защитником театра

ИШ Дмитрий Александрович, каким должен быть театр, чтобы люди хотели в него идти?

ДБ Театр должен быть Домом. Если мы вспомним такое понятие Станиславского, как «театр – дом», то «Геликон-опера» и есть тот самый Дом. И для меня, и для многих, кто здесь работает. Здесь происходят наши будни, наши праздники, наши совместные потери, наши расстройства, наши удовольствия, наши впечатления, наша жизнь, наша любовь. Когда идешь по Большой Никитской – видишь красивое здание ярко-солнечного цвета. Но человек, который никогда не был в нем, даже представить себе не может, что находится за стенами этого классического фасада и какие пространства, какая энергетика его здесь ждут. И, как в любой семье, в любом доме, для тех, кто живет в этом доме, самым важным является желание встречаться. У нас это желание – огромное.

ИШ Нынешний год признан Годом театра. Что это значит для тех, кто связал свою жизнь с театральным творчеством?

ДБ Для нас, тех, кто работает в театре, каждый день – День театра, а уж тем более каждый год (смеется). Театр занимает все наше сознание, всю нашу жизнь. И для публики, которая ходит в театр и любит его, а в Москве такой публики много, тоже каждый год можно назвать Годом театра.

Главное, чтобы в этом году произошли изменения, которые могли бы помочь театру. Сейчас как раз готовится одно такое изменение: Государственная дума рассматривает законопроект о смягчении системы госзакупок в сфере культуры. Он уже принят в первом чтении.

Я вхожу в Оргкомитет Года театра, и являюсь свидетелем, с каким огромным желанием Ольга Юрьевна Голодец, Министерство культуры России под руководством Владимира Мединского сейчас занимаются тем, чтобы в нашей стране произошло как можно больше ярких интересных событий, связанных с этим годом. А недавно Мэр Москвы Сергей Семенович Собянин провел совещание Оргкомитета по московскому Году театра. Москва, без преувеличения, является театральной столицей, здесь находится огромное количество государственных театральных учреждений (их у нас 82), в которых постоянно проходят премьеры, разнообразные фестивали, образовательные проекты.

Мне кажется, для регионов очень значимо это официальное признание. Театры, на самом деле, зависимы от чиновников, от их любви к театральному искусству, от их воспитания, образования, пристрастий. Театр также зависим от бизнеса, который имеет возможность помочь театру, но не всегда это делает. И теперь, когда  освещающий луч свыше показал, на что обращать внимание, может быть, эти люди смогут более широко улыбнуться и протянуть руку тем театрам, которые ежедневно репетируют, играют спектакли в очень скромных условиях существования. Что касается Москвы, ее ждет огромное количество премьер.

ИШ «Геликон» на самом деле – счастливчик, потому что пользуется искренней и непредвзятой любовью московских властей, благодаря которой и был построен этот дом.

ДБ Действительно, это большое счастье, что мы можем отмечать Год театра в таком потрясающем здании, которое нам построила Москва. И это не просто красивое здание. В этом прекрасном особняке в самом центре Москвы трудится около 500 человек – замечательный коллектив. Это вообще театр-мечта. И я хвастаюсь перед всеми своими зарубежными коллегами, приглашаю их к нам в Москву. А они удивляются, что в наше время построен такой театр! Я, конечно, безумно благодарен нашему Мэру и Москве, и эта благодарность – на всю жизнь. Это чудо.

ИШ Москвичи признали «Геликон» и любят его. А какая она, московская публика, по Вашим ощущениям?

ДБ Московская публика – доброжелательная, чуткая, но при этом разборчивая. В Москве работает пять оперных театров, и у каждого зрителя есть шанс пойти в любой из этих пяти. Я уж не говорю про концертные залы, филармонию, массу других проектов, которые постоянно идут в Москве. Есть из чего выбирать. В этом плане Москва подобна Нью-Йорку, Лондону и является грандиозной театральной державой. И этот момент ответственности перед публикой, конечно, очень важен для нас, потому что мы должны все время удивлять публику, ежедневно гарантировать самое высокое качество. И мы стараемся это делать, поэтому постоянно думаем о том, как расширить репертуар, как радовать зрителей нашей коллекцией талантливейших артистов. Придумывать новые формы, новый контакт с публикой, чтобы эту публику сделать абсолютно своей, сделать необходимостью наши встречи.

ИШ Вы – не только режиссер, руководитель музыкального театра, но и общественный деятель. Как в Вас уживаются творец и функционер?

ДБ Слава Богу, я не функционер и не хочу им быть (улыбается). Я действительно счастливый человек, потому что создал дело «с нуля», и на сегодняшний день «Геликон» обладает великолепной труппой талантливейших людей, которые работают в исключительных условиях. Я прекрасно понимаю, что мое дальнейшее существование возможно только в стенах этого театра. Поэтому моя ситуация немного отличается от ситуации многих моих коллег: у меня нет задачи роста или перехода в другой театр, на другую работу. Все, что я могу делать общественно-полезного – это моя волонтерская деятельность, не связанная с карьеризмом или вещами, которые могут лично мне дать возможность продвижения. Мое продвижение – это сцена «Геликон-оперы». А если мне удается повлиять на какие-то вещи для общего блага, считаю, что это замечательно! Если в моем мнении нуждаются, и я могу это мнение честно сказать, если кто-то может на это мнение опереться или, точнее, оно может повлиять на результат, мне кажется, это очень важно. И я ощущаю себя защитником театра, и прежде всего музыкального. А «Геликон» входит в число музыкальных театров. Поэтому, защищая всю театральную систему, я защищаю «Геликон».

ИШ Оперный театр – это сложная структура, жизнедеятельность которой требует огромных затрат и вложений. Как театр взаимодействует с обществом, влияют ли они друг на друга и могут ли друг другу помочь?

ДБ Еще Немирович-Данченко говорил, что «театр – это зеркало». Зеркало жизни. Вообще, театральный организм, особенно музыкального театра – это модель мира, модель страны. В театре есть оркестр, который аккомпанирует жизни, в театре есть хор (те, кто поют одну и ту же фразу, но огромным количеством людей, притом в многоголосии), в театре есть солисты (те, кто выделяются), в театре есть техническая часть, которая обеспечивает жизнедеятельность всем, есть инженеры, есть трюм, в котором работают механизмы, есть касса, которая должна держать стабильный курс как государственный банк. Даже солнце свое есть в театре – это осветительный цех. Поэтому театр является абсолютным отражением жизни, и все процессы, которые происходят в государстве, естественно, касаются и театра. Театр – это такой мини-мир или планета. Мы очень подвержены влияниям. Естественно, любые изменения в законодательстве, любые изменения в жизнедеятельности страны касаются театра. Но при этом театр обладает уникальной способностью: он может добиться того, чего не могут сделать политики. Театр является невероятным примирительным инструментом. У него нет границ, нет военного положения, нет санкций. Когда мы приезжаем на гастроли в другие страны, или когда приезжают к нам, вся политическая конъюнктура уходит в другую сторону, и мы общаемся на одном языке – языке искусства, радости, счастья. И любой спектакль заканчивается любовью и аплодисментами.

ИШ «Геликону» в следующем сезоне исполнится 30 лет. Если спроецировать этот возраст на возраст человека, это выглядит так: первые 10 лет – ребенок, который познает жизнь, в 20 лет – это уже юноша, 30 лет – первый настоящий зрелый возраст. Как бы Вы охарактеризовали свой «Геликон»?

ДБ Я думаю, что, во-первых, «Геликон» – ровесник страны. Он ровесник России. Мы развиваемся параллельно. Во-вторых, сейчас существует столько средств для продолжения жизнедеятельности человека! Увеличивается продолжительность его жизни, возникают новые лекарства, развиваются темы омоложения…Поэтому существует возможность все время омолаживаться и театру. А театр омолаживается прежде всего за счет труппы. Приходят молодые артисты, которые вливают новую энергию, новую кровь, новый стиль, новое мироощущение. Театр подпитывается этой молодой энергией и не стареет. И, конечно, огромное количество работы, которую театр делает, тоже обеспечивает омоложение. Когда-то Станиславский говорил, что «театр живет десять лет», потом он говорил, что пятнадцать, но он-то имел в виду театр, как единую труппу, которая пятнадцать лет может прожить вместе. Но, когда в труппу постоянно внедряется что-то новое и бережно передаются традиции, при этом новички заряжают костяк труппы своей энергетикой, эта молодость остается. Молодость никуда не уходит. Каждый раз, когда мы делаем спектакль, возникает ощущение, что нам опять – 18.

ИШ В Вас творчество живет – с детства. А чем Вы его подпитываете?

ДБ Творчество кормится за счет общения с людьми. За счет познания человека. За счет наблюдений за поступками людей, за счет наблюдения разных культур, разной ментальности. И, самое главное, за счет того, что сегодня необходимо для зрителя. В конечном итоге все равно зритель – главный. И театр должен быть полон.

ИШ А что необходимо зрителю?

ДБ А зрителю необходимо каждый раз разное. Но главное, что в театре необходимо – это, конечно, любовь и музыка. То есть энергия и живое общение. В этом театр вечен. Этим он будет конкурировать и с кино, и с любым другим видом искусства, потому что театральное искусство начинается в семь вечера и заканчивается с моментом аплодисментов после спектакля. И эта неповторимость каждого спектакля обеспечивает долгую жизнь театрального процесса и возможность для зрителя получить то, что ему нужно именно сегодня. Каждый спектакль уникален, он не снят на пленку, он все время рождается заново.

ИШ За счет чего он рождается заново? За счет артистов, которые каждый раз проживают его, привнося в роль что-то свое, личное?

ДБ Конечно, потому что в этот момент они открывают свой талант и обнажают себя перед зрителями. Каждый раз это – новое ощущение. И каждый раз – познание новых эрогенных зон. Театр – это эротика. Обнажение самого интимного.

ИШ Вы всегда выхватываете из воздуха самое актуальное, безошибочно чувствуете дух времени, zeitgeist. По Вашему ощущению, в каком направлении движется театр?

ДБ Критики говорят, что сегодня – кризис. Но они это твердят в течение всей жизни театрального искусства. А театр – развивается. Театр этим и велик, что развивается совершенно по разным направлениям и по разным тропкам. Мне кажется, что все цветы должны расти на пути, и должны быть разные виды театров. Должны быть разные направления, разная публика. Мы должны охватывать как можно больше людей. Одни любят консервативные виды искусств, другие любят фантазийные, третьи – документальный театр и реализм. Кому-то не хватает улицы на театральных подмостках, но этих людей меньше. А есть люди, которые сами никогда не захотят прийти в театр, но, с другой стороны, мы должны ориентироваться и на них, потому что наша задача – чтобы мы были интересны любому человеку.

Мне бы не хотелось говорить, «каким должен быть театр». Тот театр, который я люблю – это театр, который люблю именно я, а другой человек любит другой театр. В Москве огромное количество театров, и я считаю, что это прекрасно. Когда рассуждают о сокращении бюджета на театры, я говорю, что этого не надо делать ни в коем случае. Когда приводят цифры, что во времена Советского Союза театров было меньше, я отвечаю, что это естественно. И мы должны гордиться, что в наше время театры открываются! Сегодня значение театра для человека выросло и продолжает расти. Долгие годы самым значимым фактором для формирования картины мира и просто жизни было телевидение, но сейчас ситуация изменилась. Сейчас рейтинги телеканалов падают с геометрической прогрессией. Информационное пространство перемещается в интернет. А вот эмоциональное пространство переходит в театр. Сегодня в театр ходить интересно, престижно, модно и это замечательно. В России в театр ходит огромное количество молодежи, что отличает нас от мира в выгодную сторону. Мне кажется, это тоже очень большое завоевание.

ИШ Как Вы привлекаете молодых зрителей в театр?

ДБ Мне кажется, что наличие молодежи среди публики – это важнейший фактор успеха театра. Привлекая молодежь в зрительный зал, мы обеспечиваем себе и будущую публику. Опираться только на седовласого зрителя – это неправильно. Но это не означает, что мы должны от него уйти. Мы должны сделать все, чтобы этот седовласый зритель любил наш театр, чтобы он сюда приходил, но пусть рядом с ним сидят молодые лица, которые в будущем, когда поседеют, тоже придут к нам и приведут своих внуков и детей. Для этого мы делаем массу программ, ориентированных именно на молодежь. Это наш проект #prodigy.kids: юные таланты в «Геликоне», это цикл образовательных лекций, которые мы начали с замечательным искусствоведом Диной Кирнарской (кстати, ее лекции я сам слушаю с удовольствием и ощущаю себя студентом, потому что мне это безумно интересно). Это, конечно, наши экскурсионные программы, проект «Арт-терапия». Они очень важны, эти проекты, потому что в них участвуют юные ребята. И театр, когда они приходят в эти стены, молодеет. Это тоже наше «средство Макропулоса».

Дмитрий Бертман и Дина Кирнарская

ИШ У Вас есть любимые спектакли? Понимаю, что каждый спектакль для Вас – как ребенок, но все-таки?

ДБ Мне недавно задали вопрос: «А на какой любимый спектакль Вы могли бы пригласить?». И я сказал так: «Я отвечаю за все спектакли, которые идут в «Геликон-опере». В театре не идут спектакли, на которые я бы не хотел пригласить своих близких, родных и друзей. Поэтому афиша «Геликона» является гарантией качества любого вечера».

ИШ При таком сумасшедшем графике откуда Вы черпаете энергию?

ДБ Энергию черпаю за рулем, в пробках. Пробки помогают, можно сосредоточиться (смеется). Надо искать положительное во всем отрицательном. В самолете хорошо – если долгий перелет, есть возможность поспать. Я сейчас делаю постановку в Японии, часто туда летаю, и мне это нравится, потому что можно сесть и поспать. Но иногда не спится, мысли о театре одолевают. Даже во сне какие-то вещи приходят! Недавно по «Травиате» пришло, я проснулся и сразу записал.

ИШ Когда Вы проводите экскурсии для гостей, с такой гордостью рассказываете о каждом уголке театра…

ДБ Да, с огромной любовью рассказываю. Здесь действительно сконцентрировано очень много нашего геликоновского, семейного. Когда мы встречаем дома гостей, мы ведь рассказываем им наши истории, показываем домашние фотографии. И с «Геликоном» так же. «Геликон» – это наш дом.