Персона
Доротея Рейнгардт – немецкая оперная певица, обладательница удивительного сопрано, полного спокойствия, драматизма и благородства. Она с успехом выступала на прославленных оперных площадках Байройта, Мангейма, Берлина, Вены, Лондона. В течение многих лет являлась профессором Высшей музыкальной школы Университета Майнца (Musikhochschule der Universität Mainz).
Певица широчайшего творческого диапазона. Ей подвластна и опера, и оперетта, и камерный репертуар. Сила и мощь ее голоса сочетаются с теплотой, душевностью и сентиментальностью. В последние годы оперная дива уже не участвует в театральных постановках, но продолжает активную концертную и преподавательскую деятельность.
В беседе с Ильей Бруштейном (ИБ) Доротея Рейнгардт (ДР) не только поделилась воспоминаниями об основных вехах своего творчества, но и высказалась о культурной политике Германии, о развитии музыкального искусства и музыкального образования в этой стране.
ИБ Госпожа Рейнгардт, путь к музыкальному Олимпу обычно начинается в раннем детстве…
ДР …и я не являюсь исключением! Мои родители не были профессионально связаны с музыкой, но любили ее: папа – директор Ганноверской университетской библиотеки – играл на фортепиано, мама пела в хоре. В нашем доме часто собирались музыканты, в том числе для репетиций концертов, которые, в дальнейшем, проходили у папы на работе.
Как-то вечером родители укладывали меня спать, а в это время в гостиной проходила репетиция струнного квартета. Исполняли концерт Гайдна. Я не могла заснуть. И не потому, что громкие звуки мне мешали… Наоборот! Музыка меня восхитила, пленила, разбудила фантазию.
Утром я твердо объявила родителям, что тоже хочу стать музыкантом, как те дяди и тети, которые играли вчера вечером. Учиться игре на фортепиано я начала в возрасте пяти лет, уже в шесть стала заниматься с педагогом по вокалу. Моими первыми вокальными опытами стали песни Шуберта. Удивительно, что их я исполняю до сих пор. Получается, что Шуберта я пою более шестидесяти лет! Думаю, что у многих вокалистов существует репертуар, который сопровождает их всю жизнь, – с начала и до завершения творческого пути. Шуберт – гениальный композитор. Поэтому на протяжении двух столетий публика восторженно встречает и его песни, и симфонии.
ИБ В чем, на Ваш взгляд, гениальность Шуберта?
ДР В простоте и совершенстве мелодии. Это именно тот случай, когда говорят: все гениальное – просто. И, конечно, в глубоком понимании литературных текстов. Только на стихи Гёте Шубертом написано более семидесяти песен. Разумеется, сейчас, будучи опытной певицей, я исполняю произведения этого композитора совсем иначе, чем в детстве. Но и тогда, и сейчас он мне близок.
ИБ Получается, что песни Шуберта настолько просты, что их может исполнять и шестилетняя девочка, только осваивающая премудрости вокала?
ДР Эта простота обманчива… С одной стороны, начинающие вокалисты действительно могут петь Шуберта. Но для профессионала важно найти свой индивидуальный стиль, свою «ноту». Именно это и притягивает публику. Успешный певец может открыть новые грани знакомых произведений.
ИБ Какие еще композиторы вам близки?
ДР На формирование голоса оказали огромное влияние Моцарт и Бах. Моцарта я очень люблю. Музыка Баха не столь трогает мое сердце. Но она была очень важна для овладения вокальной техникой. Среди любимых композиторов: Верди, Пуччини, Чайковский. Но, конечно, самый любимый композитор – именно тот, чье произведение исполняю именно сейчас, над которым работаю.
ИБ Вы еще в детском возрасте стали выступать на большой сцене. Как это повлияло на вашу жизнь?
ДР Как известно, далеко не всем юным музыкантам удается сохранить и приумножить успех во взрослые годы. В этом плане у меня счастливая судьба. Я рада, что рано вышла на сцену, получать гонорары. Я сроднилась со сценой, она стала моим домом. И этот опыт, полученный в детстве, помогает мне до сих пор.
ИБ Где вы обучались вокалу?
ДР Сначала были частные уроки у различных педагогов. В подростковом возрасте я провела несколько лет в школе-интернате имени Дитриха Бонхёфера в Хильдене, небольшом городке в окрестностях Дюссельдорфа. Этот учебный центр известен своей интенсивной работой с талантливыми юными музыкантами. Дети не только учатся, но и много выступают, приобретают сценический опыт. Я также занималась с известной голландской вокалисткой Труус Атема.
Важным событием моей жизни также стало знакомство с известным немецким композитором, пианистом и популяризатором музыки – Фердинандом Брукманом. У нас было много совместных концертов в различных городах Германии. Он аккомпанировал мне на рояле. Мы исполняли и его произведения, и мировую классику. На сцене Брукман не только играл, но и много говорил. Он рассказывал публике об особенностях исполняемых произведений, биографии композиторов, отвечал на вопросы. В зале царила очень теплая обстановка.
ИБ Можно сказать, что вы пошли по стопам Брукмана?
ДР Наверно. Сейчас я тоже провожу концерты-лекции. Объездила всю Германию с программами «Музыка кинофильмов тридцатых годов», «Библейские женские образы», «Песни за прялкой»… Общение с залом очень важно для меня.
Не могу не упомянуть и о многолетнем творческом сотрудничестве с выдающимся немецким пианистом и дирижером Отто Даубе. Мы с ним много выступали, делали записи на радио и телевидении. Именно он благословил меня на учебу в Высшей музыкальной школе в Эссене. И во время учебы в гимназии, и в студенческие годы я часто к нему приезжала, советовалась и по творческим, и по жизненным вопросам.
ИБ В Высшей музыкальной школе Эссена вы учились у известной оперной певицы Габриэлы фон Глазов. Одновременно брали уроки у другой немецкой оперной дивы, Евы Борнеманн. Многие музыкальные критики считают, что именно она оказала особое влияние на Ваше творчество. Почему для вас было важно заниматься сразу у двух педагогов?
ДР Музыкальные вузы зачастую негативно относятся к тому, что студент занимается не только в своей альма-матер, но и у другого мэтра. Эти возражения можно понять и принять! Требования двух профессоров могут противоречить друг другу. Но, с другой стороны, каждый педагог может дать что-то свое, обогатить творческую манеру молодого певца. Я действительно не смогла устоять, когда представилась возможность брать уроки у Евы Борнеманн. Думаю, что не случайно в музыкальном мире меня считают именно ее ученицей.
ИБ Какие воспоминания остались у вас от учебы в вузе?
ДР Самые лучшие! Мне думается, что в Германии высшее музыкальное образование организовано на достойном уровне. Нас учили не только вокалу, а готовили «универсальных артистов». Большое внимание уделялось сценическому движению, постановке речи, фехтованию, истории музыки. Это была очень разнообразная программа. Мы даже изучали основы юриспруденции, чтобы в дальнейшем в театральном мире смогли отстаивать свои права, например, при заключении контрактов.
ИБ Какие оперные постановки, в которых вы принимали участие за долгие годы, вам наиболее запомнились?
ДР Нельзя не отметить участие в постановке «Парсифаля» Вагнера в Оперном театре Байройта. Я исполняла партию Кундри. Это было важное событие, в том числе и потому, что в Германии обычно после того как певец поработал в Байройте, ему уже не нужно принимать участие в предварительных прослушиваниях. Администрации театров сами предлагают заключить контракты на участие в различных проектах.
ИБ У вас был опыт работы и в Восточном Берлине, тогдашней столице ГДР.
ДР В 1978-79 годах в берлинской Комише Опер я принимала участие в постановке оперетты «Страна Бум-Бум» Георга Катцера. Откровенно говоря, всем нам, участникам этого проекта, было ясно, что эту постановку власти ГДР рано или поздно запретят. Более того, удивительно, что ее, вообще, разрешили! Речь идет об оперетте-сказке. Но в этом произведении содержится жесткая и недвусмысленная критика жизни в ГДР. По сути дела, «страна Бум-Бум» – это и есть ГДР. В этой сказке показан правитель, который обманывает и водит за нос свой народ.
ИБ Как же такое «крамольное произведение» удалось представить широкой публике?
ДР По сути, цензоров просто обманули. На предварительном закрытом показе для представителей официальных инстанций оперетта шла в «урезанном» виде. А, вот, широкой публике демонстрировался уже полный вариант. В течение двух лет Министерство культуры ГДР просто не замечало этой подмены. Когда чиновники опомнились, то оперетту сразу же убрали с афиш.
ИБ Хотелось бы спросить о вашем многолетнем сотрудничестве с израильским композитором и пианистом Иосифом Дорфманом.
ДР Он был концертмейстером моих концертных программ. Но наиболее интересная и яркая работа: написанная им моноопера «Суламифь». В этом произведении требовалось одновременно петь, танцевать, а также играть на ударных инструментах. Это был не просто трудный, а, в полном смысле этого слова, «экстремальный» проект, который мы осуществили в 1984 году.
ИБ Эта моно-опера создана специально для вас?
ДР Изначально она исполнялась на иврите (древнееврейском) языке. Но Иосиф хотел вместе со мной осуществить постановку в Германии. По его заказу было написано немецкоязычное либретто. Мне было интересно соединять на сцене различные музыкальные жанры, участвовать в необычном, новаторском проекте.
ИБ Что для вас самое главное в музыкальном творчестве?
ДР В первую очередь, думать не о возможностях своего голоса (хотя это тоже очень важно!), а о замысле композитора и автора текста. Поставив себя на службу композитору и литератору, развивая и дополняя их идеи, певец «растет» при исполнении каждого нового произведения. Перед тем, как начать разучивать пьесу, необходимо задуматься: что именно хотели сказать авторы произведения? Классический вокал предполагает высокий уровень общей музыкальной культуры. Этот уровень складывается из многих факторов. В частности, большую пользу приносит работа за фортепиано. Владение инструментом помогает лучше понять композиторский замысел, а, значит, петь более осмысленно.
ИБ Как вы оцениваете развитие классического вокала в современной Германии?
ДР Картина довольно противоречива. С одной стороны, серьезная музыка, в том числе и вокал, занимают важное место в жизни немцев. Это не может не радовать! Практически в каждом городе, в том числе и в совсем небольших, проходят фестивали, устраивается много концертов. И залы не пустуют! Публика в Германии – благодарная, ценящее высокое искусство.
Но есть и немало проблем. У нас в стране сложилась успешная система высшего музыкального образования. Но хромает «среднее звено» – система детских музыкальных школ. Уровень преподавания там часто посредственный. В обществе музыкальная школа все больше воспринимается как некое воспитательно-развлекательное учреждение, где дети весело проводят время, немного музицируют и расходятся по домам. Это тоже неплохо… Но необходимы элитные музыкальные школы, направленные на раннее выявление и систематическую подготовку будущих профессиональных музыкантов.
Классический вокал – это тоже «спорт высоких достижений». Условно говоря, для того чтобы сборная команда по футболу и в будущем выступала успешно, необходимы не только дворовые футбольные команды, где дети ради развлечения гоняют мяч. Профессиональный спорт предполагает раннее выявление талантов, а также их целенаправленную подготовку в детских спортивных школах высокого уровня. В музыке тоже самое.
ИБ Что происходит на деле?
ДР В реальной жизни, в немецких Высших музыкальных школах подавляющее большинство студентов составляют иностранцы. Кстати, много выходцев из России и других стран бывшего СССР. Замечательно, что они приехали в нашу страну, чтобы поднять уровень немецкой музыкальной культуры. Но, с другой стороны, очень печально, что выпускники немецких детских музыкальных школ часто просто не в силах поступить в высшие учебные заведения своей страны. Уровень их подготовки нередко оставляет желать лучшего.
Но самое печальное: широкую общественность эти проблемы не особенно волнуют. Когда на международных соревнованиях вдруг начинают проигрывать немецкие спортсмены, то сразу же начинаются разговоры об организации спортивной работы. Мне думается, что юные музыкальные таланты надо пестовать так же, как будущих спортсменов-олимпийцев.
