Джим Моррисон:
сгореть, чтобы жить вечно

«Музыкальная жизнь» и организатор концертов реюнион-проекта «Манзарек и Кригер из The Doors» в России Дмитрий И. Сараев решили взглянуть на незаурядную личность вокалиста The Doors через призму книг о нем, и по большей части – одного из самых информативных, объемных и свежих изданий о Короле Ящериц «Собрание сочинений Джима Моррисона: поэзия, дневники, стенограммы и тексты песен».

КОМЕТА «МОРРИСОН»

Блистательное и подобное огромной стремительной комете время Джима Моррисона в составе The Doors продлилось каких-то шесть лет с момента создания коллектива. И всего неполных пять лет, если считать по шкале прижизненных Моррисону релизов The Doors: дебютная пластинка группы вышла в январе 1967 года, а L.A.Woman, последняя работа с участием 27-летнего певца, была выпущена за неделю до кончины в 1971, 3 июля 1971-го.

И здесь надо признать, что очень немногие, вернее, даже «штучные» легенды рок-н-ролла смогли оказать подобное яркое и долгоиграющее влияние на несколько поколений, как наш герой, чья смерть чуть более пятидесяти лет тому назад сделала его еще большей культурной иконой, чем при жизни.

Тем не менее, хотя шестилетнее пребывание Моррисона в качестве голосистого фронтмена The Doors создало яркий шаблон для задумчивых рок-певцов – «плохих парней», одетых в кожу и источающих первобытную сексуальную привлекательность, музыкальная слава, несомненно, не была самоцелью Джима. Этот факт неоднократно подчеркивается в одном из самих интересных релизов последних лет, связанных с Моррисоном и The Doors. И это не очередной сборник музыки или теперь вдруг всплывшие затерянные фонограммы, а нарядная 600-страничная книга-фотоальбом «Собрание сочинений Джима Моррисона: поэзия, дневники, стенограммы и тексты песен».

Навскидку сразу и не скажешь, на какую целевую аудиторию рассчитана такая шикарная штука, но, говоря высокопарными эпитетами, это реальная попытка сохранить наследие Моррисона: зафиксировать его как нечто большее, чем «просто немного сумасшедшего парня, у которого было несколько отменных хитов и который завораживающе смотрелся на сцене в своих кожаных штанах». Это крутое издание было выпущено летом 2021 года в канун пятидесятилетия со дня смерти Короля Ящериц. К слову, к нынешнему юбилею каких-то громких акций или релизов отчего-то не запланировано…

РАЗНЫЕ ДЖИМЫ

«Стать участником рок-группы было для Джима своего рода случайностью, потому что он не собирался быть певцом. Он всегда писал стихи и хотел сняться в кино, – рассказывает его родная сестра Энн Моррисон Чьюнинг. – Я думала, что Джим будет поэтом, как один из лириков бит-поколения в Сан-Франциско. Это то, чего я ожидала. И я очень переживала за него, потому что считала, что он никогда не сможет зарабатывать достаточно денег как поэт, чтобы выжить».

Чьюнинг, написавшая пролог к «Собранию сочинений», является сораспорядителем личного имущества покойного брата. Она посвятила годы работе над этой книгой, в которую вошли предисловие писателя Тома Роббинса и введение Фрэнка Лисиандро – друга Джима и Рэя Манзарека (клавишник The Doors) по Калифорнийскому университету в Лос-Анджелесе.

«Я знал нескольких Джимов, – пишет Лисиандро. – Застенчивый одиночка, который был моим однокурсником в Школе кино Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе; рок-исполнитель, всегда повышавший ставки на то, что все же в итоге оставалось приемлемым в культурном отношении; лирик, поэт и писатель, который удивил меня тетрадными страницами сложных стихов и подарками самиздат-книг…»

И действительно, «Собрание сочинений» представляет собой кладезь ранее неопубликованных материалов. Книга включает в себя рукописные выдержки из 28 сравнительно недавно обнаруженных записных книжек Моррисона, записанные и незаписанные тексты песен (некоторые с рукописными правками), а также более полутора тысяч фотографий и рисунков (включая редко встречающиеся семейные снимки).

Книга также содержит сценарий и цветные фотографии так и не вышедшего короткометражного (50 минут) фильма «Автомагистраль: американская пастораль» с Моррисоном в главной роли, который снимался в основном в пустыне Мохаве. Кстати, эту работу все же сегодня можно найти и посмотреть на YouTube!

А еще в «Собрание сочинений» вошли записи, пометки, сделанные Моррисоном в зале знаменитого и изнуряющего судебного процесса 1970 года в Майами, случившегося после концерта The Doors, на котором Джим якобы публично обнажал гениталии, сквернословил, будучи еще и пьяным, и был признан виновным по обвинению в публичном использовании ненормативной лексики и непристойном поведении. К слову, в 2010 году Моррисона посмертно оправдали по этому делу. Члены семьи, остальные трое участников The Doors потребовали официальных извинений от города Майами и штата Флорида за то, что они вообще тогда арестовали и привлекли к ответственности фронтмена The Doors.

И в одной из своих записей в зале суда Моррисон написал: «Радость от концертного выступления закончилась. Радость от фильмов – это удовольствие от написания».

«НОВЫЕ СОЗДАНИЯ»

«Я хотела, чтобы книга была полностью посвящена Джиму, с его поэзией, его мыслями, текстами его песен, его фильмом (сценарием), – продолжает Чьюнинг, бывший школьный преподаватель и библиотекарь. – Я хотела, чтобы люди увидели Джима более целостным по сравнению с тем, что они знали по его музыке или что они читали или слышали о нем».

Эти чувства разделяет и бывший гитарист The Doors Робби Кригер. Его мемуары «Зажжем эту ночь» вышли спустя несколько месяцев после «Собрания сочинений». Тогда же, осенью 2021 года, также был выпущен и бокс-сет, посвященный 50-летнему юбилею L.A.Woman. Это последний студийный альбом, который Моррисон записал с The Doors перед своей смертью, и он представляет собой наиболее полно реализованное сочетание рока, блюза и джаза группы.

«Я думаю, люди будут поражены тем, сколько поэзии было в Джиме, и что он не был просто сумасшедшей рок-звездой», – утверждает Кригер.

«У него всегда был с собой блокнот для записей. К сожалению, немало из них так и остались в барах и гостиничных номерах, поэтому мы никогда не увидим всего, что он написал. А еще он всегда стеснялся этих записей. Джим никогда не показывал нам, что было в его блокнотах, не хвастался, не предлагал, мол, посмотрите».

Моррисон написал свое первое стихотворение «Пони-экспресс» в 1954 году, десять лет отроду, когда учился в начальной школе Лонгфелло в Клермонте. Его рукописная копия является эксклюзивным экспонатом в Зале славы рок-н-ролла в Кливленде и, конечно, это первое из стихотворений, вошедших в «Собрание сочинений». То, что это и есть начало начал, подтвердил и сам автор в своем знаменитом интервью 1969 года журналу Rolling Stone: «Думаю, где-то в пятом или шестом классе я написал стихотворение под названием “Пони-экспресс”… Да, это было первое, что я помню. Стихотворение типа баллады. А вообще, я так и не смог самоорганизоваться с этим ремеслом на постоянной основе. Мне всегда хотелось писать, но я понимал, что это будет бесполезно, если только моя рука каким-то образом не возьмет ручку и не начнет делать это без моего участия. Как автоматическое письмо. Но этого просто не произошло».

В 1969 году Джим Моррисон самостоятельно опубликовал два тома своих стихов. И вместо того, чтобы попытаться подзаработать, используя собственную славу как рок-идола, он поместил на обложку свое полное имя – Джеймс Дуглас Моррисон. После его смерти 3 июля 1971 года эти два тома были официально изданы Simon & Schuster под названием «Властители. Новые Создания». Затем последовали новые посмертные книги стихов Моррисона. Казалось, было четкое различие между поэзией Моррисона и текстами, которые он написал для таких классических песен The Doors, как Break On Through, Roadhouse Blues и Hello, I Love You. Однако с другими песнями дело обстояло несколько иначе.

«Если бы Джим так не увлекался поэзией в юном возрасте, кто знает, писал бы он песни позже, – размышляет Кригер. – Многие песни действительно сделаны на базе его ранних стихов, например, Peace Frog (1970). Я написал для этой вещи музыку, а слов у нас не было. Я спросил Джима, может ли он что-нибудь придумать, но у него не получилось. В то время в его голове была такая мешанина, потому что это было сразу после судебного процесса в Майами. И вот, через какое-то время он вернулся, заглянул в одну из своих тетрадей со стихами и нашел стихотворение под названием “Истории об абортах”, которое превратилось в лирику для нашей песни Peace Frog».

Кригер делает паузу и задумывается.

«Другой пример – Light My Fire, основу и лирику которой я написал, – продолжает свои воспоминания 77-летний гитарист. – Но в последней строчке, прямо перед концом песни, Джим изменил фразу Light my fire на Try to set the night on fire. Я думал, что он тогда на лету это сочинил. Но позже я узнал, что это был фрагмент из стихотворения, написанного много лет тому назад в одном из блокнотов Джима. Я думаю, что многие песни, которые он написал, могли возникнуть таким же образом. Поэтому я всегда хотел, чтобы вышла книга всех его стихов».

ШУТ КОРОНАДСКИЙ

Ходячий клубок противоречий, он был больше, чем артист на сцене, независимо от того, наслаждался ли он музыкой или еле держался на ногах в пьяном тумане. Вне сцены он мог быть чувствительным или угрюмым, обаятельным, а иногда и агрессивным, беззастенчивым гедонистом или вежливым поклонником кино, литературы и театра.

Но каким он был в детстве? «С Джимом было очень весело! – вспоминает его сестра Энн, от души смеясь. – Это началось, когда он был маленьким. Помню, как Джим обменял мне свои пятаки на мои десятицентовые монеты, заявив, что пятаки – крупнее и тяжелее, а потому ценнее! Постоянные дурацкие розыгрыши и озорство – все это доставляло нам немалые неприятности на базе ВМФ в Коронадо».

Чьюнинг снова смеется, вспомнив особенно яркий пример озорных поступков своего старшего брата. «Когда Джим учился в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, он приехал домой в гости, в Коронадо, и я предположила, что он был подшофе, – продолжает она. – Мы пошли в кино на базе ВМФ, третьим был наш младший брат Энди. Билеты стоили всего десять центов. Перед самим фильмом по традиции проигрывался гимн США “Знамя, усыпанное звездами”. Джим поднялся и стоя спел весь гимн. И он был единственным во всем заведении, кто это сделал. Мы были всего лишь детьми, а посему долго и громко смеялись. Вы можете себе представить реакцию военнослужащих? А так как мы сидели в офицерском секторе кинотеатра, военные ничего не могли нам сделать».

 

В зависимости от настроения Моррисон мог быть явным бунтарем как по поводу, так и без него. Строгая военная семья, в которой он вырос, определенно сыграла свою роль, по словам Кригера, который отметил: «Я знаю, что его отец был недоволен, когда Джим решил, что будет хиппи, а не военным».

Чьюнинг вспоминает, как их мать не позволила Моррисону, тогда еще студенту Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, зайти в семейный дом в Коронадо, если он сначала не подстрижется. «Думаю, это была последняя стрижка, которую Джим делал за долгое время!» – сказала его сестра со смехом. Затем Энн стала более серьезной. «Наш отец просто не понимал поэзию Джима, и он явно не увлекался рок-н-роллом», – продолжает Чьюнинг, отметив при этом, что первая песня, которую когда-либо сочинил ее брат, была написана вместе с отцом, игравшим на фортепиано.

МИСТИКА И ЧУШЬ СОБАЧЬЯ

Что же касается легендарного мистицизма Джима, то здесь не все так очевидно. Например, биография Моррисона «Break on Through: жизнь и смерть Джима Моррисона» от Джеймса Риордана и Джерри Прохницки описывает дразнящую встречу певца с другим чрезвычайно успешным чародеем 1960-х годов – Карлосом Кастанедой. И вот здесь как раз и проходит та хрупкая грань между проверяемыми фактами и провокационным вымыслом, неразрывно связанным с шоу-бизнесом и знаменитостями. Трудно сказать, серьезно ли Моррисон относился к своим мистическим наклонностям или просто выдумывал все это. В великолепном концертном сборнике Bright Midnight: Live in America, выпущенном в 2000 году, в одном из перерывов между песнями есть интересный момент, когда между Моррисоном и одной из девушек-зрителей завязалась дискуссия на тему астрологии. Моррисон обменивается с ней несколькими явно искренними рассуждениями о знаках зодиака, а потом вдруг резко заявляет: «На самом деле, я и не знаю. Полагаю, что это все чушь собачья».

KATA TON DAIMONA EAYTOY

После прослушивания дебютного альбома The Doors 1967 года отец Моррисона написал письмо, призывающее сына «отказаться от всякой идеи пения или каких-либо связей с музыкальной группой и индустрией в целом из-за того, что считал полным отсутствие таланта у Джима в этом направлении».

Чьюнинг, которая в то время училась в колледже в Лондоне, даже не знала, что ее старший брат играл в рок-группе, не говоря уже о том, что был вокалистом в The Doors, чью музыку тогда уже вовсю крутила британская радиосеть BBC.

«Кто-то рассказал моей маме об альбоме, и она прислала мне ее виниловую копию, – говорит Чьюнинг. – Я такая: “Ого! Это мой брат!” Это было потрясающе, шокирующе и удивительно. К сожалению, мне так и не удалось увидеть выступление группы вживую. Но моя мать сохранила все обложки журналов и газетные вырезки о The Doors, и я нашла их после ее смерти».

На пике своей рок-славы в конце 1960-х Моррисон настолько отдалился от своих родителей, что, когда его спрашивали об этом, он говорил, что они оба умерли. А по факту мать Клара дожила до самого конца 2005 года, а отец Джордж – до 2008 года. Оба на момент своей кончины проживали в ставшем родным Коронадо.

Кстати, и Чьюнинг, и Кригер утверждают, что Моррисон на самом деле пытался защитить своих родителей от ненужных внимания и назойливости поклонников и журналистов, заявляя, что они мертвы.

«Я думаю, Джим знал, что будет происходить с его окружением и близкими на фоне собственной мега-звездности, – говорит Кригер. – И он думал, что, поскольку его отец был адмиралом, некоторые из выходок звезды в какой-то момент поставят отца в неловкое положение».

И Моррисон был более чем прав.

«Я узнала об этом годы спустя, что мой отец решил уйти в отставку из военно-морского флота, если действия и поведение Джима будут порочить службу и флот, а наш отец очень любил ВМФ! – вспоминает Чьюнинг. – Для него это было действительно особенным, и папа не хотел, чтобы кто-нибудь (Джим) расстроил его отношения с ВМФ. Но, в конце концов, ему не пришлось уходить в отставку».

А как же насчет The End – одной из самых известных и противоречивых песен The Doors? «Люди как бы шептали, вопрошая меня: “Неужели ваши родители не расстроены из-за такой лирики The End”? – продолжает Чьюнинг. – А я бы сказала: “Ни в коем случае. Тексты просто основаны на греческом мифе”. Джим сделал это по-новому, и мне понравился драматизм этого. После того, как мой отец вышел на пенсию и жил в Сан-Диего, он изучал древнегреческий язык. Надгробие Джима в Париже подверглось вандализму, и люди разбирали его куски. Поэтому папа заказал Джиму новое надгробие с надписью на греческом: “Верный своему духу” (другая интерпретация: “Победи демона внутри себя”). Я думаю, что папа в конечном итоге понял и принял Джима и хотел, чтобы это было увековечено на надгробии Джима вот таким слоганом».