События
Чудесный праздничный концерт дали 8 марта в Зале имени П. И. Чайковского Российский национальный молодежный симфонический оркестр и французский дирижер Жан-Кристоф Спинози. Классические вальсы, польки, болеро и прочая галантная, нежная, бравурная музыка от Берлиоза до Чайковского, от Штрауса до Равеля – то, что нужно в этот праздник красоты, женственности и весны.
Тем более понравилось теперь, когда дирижер убедил, что его интересы гораздо шире пределов XVIII века. Особенно органично прозвучали родные для Спинози французы. Вальс из «Фантастической симфонии» Берлиоза и Баркарола из «Сказок Гофмана» Оффенбаха были действительно фантастичны, сказочны, безумны, волшебны. Нет вопросов к австрийской части программы – танцам Брамса и Штрауса-сына. Чайковский – когда как: мне, например, непривычно слышать начальные валторны «Вальса цветов» такими брутально-материальными. Удивила и стретта в конце – предусмотрена ли она такой явственной у Петра Ильича? С другой стороны, в праздник отчего ж не позволить себе немного лишнего… я, как вы понимаете, о темпе. Ну а «Вальс-скерцо» с концертмейстером первых скрипок Еленой Таросян просто привел в восторг. Какой звук у «Тесторе», предоставленного для игры Лены в оркестре Госколлекцией! От его напора, мне кажется, завибрировал весь зал и даже двери прогнулись наружу.
А то, что сам Спинози «срезонировал» на своих прекрасных солисток – сопрано Анну Аглатову в кульминации «Испанского болеро» Делиба обнял так, что, окажись на ее месте какая-нибудь голливудская недотрога, суда бы не миновать, – так Восьмое ж марта.
Вот только «Вальс» Равеля мне немного жалко. Ну очень хотелось дирижеру показать, что ни он ни оркестр никакого престиссимо не боятся, однако последние страницы этой подобной фейерверку партитуры, увы, слились в нечленораздельный гром.
Зато как прыгал Жан-Кристоф в бисовом «Финальном танце» из балета аргентинца Альберто Хинастеры «Эстансия» (который некогда прославил своим исполнением Густаво Дудамель во главе венесуэльского Оркестра Симона Боливара)! И оркестр заставлял прыгать, и залу скомандовал подскакивать в такт. Причем наши, по моим наблюдениям, не отставали в темпераменте от огневых латиноамериканцев.
Интересно, в Бетховене, которого, как сказал мне гость, он приедет дирижировать в июне с Государственным камерным оркестром, залу тоже захочется прыгать?
