Персона
Молодой перспективный дирижер Федор Безносиков уже успел ухватить несколько звезд с музыкального небосклона: в этом году он оказался среди номинантов на Премию Московского художественного театра в категории «Классическая музыка» за постановку балета «Снежная королева» в МАМТ, попал в список самых талантливых представителей креативных индустрий в России от журнала The Blueprint, а в 2023‑м «Музыкальная жизнь» назвала его «Открытием года». Федор Безносиков сотрудничает со столичными театрами и выступает с симфоническими программами. Недавно на концерте в Московской филармонии он заменил заболевшего Алексея Рубина, удачно справившись со сложнейшей партитурой Стравинского «История солдата».
О тонкостях ремесла, звездной болезни и секретах музицирования с Федором Безносиковым (ФБ) побеседовала Анна Коломоец (АК).
АК Федор, вы начинали как скрипач, но потом перешли в дирижеры. По какой причине это произошло? Вы были недовольны, как развивалась ваша карьера инструменталиста?
ФБ В детстве я всегда думал, что когда-нибудь буду дирижировать, и даже в колледже собирался поступать на дирижерский факультет. Но захотелось сначала состояться как скрипач. Я чувствовал, что еще не наигрался, и считаю, что сделал правильно, поступив сначала на оркестровый факультет. Завершив обучение, я поработал в «Виртуозах Москвы», окончил аспирантуру, переиграл большое количество камерной музыки разных эпох и стилей, начал преподавать (и продолжаю до сих пор). Все это дало творческую подпитку и подготовило меня к профессии дирижера. Получается, что в каком-то смысле я готовился к ней все последние годы, а если посмотреть шире, то всю жизнь.
Свое обучение на дирижерском факультете рассматриваю в первую очередь как продолжение музыкального развития. Здесь я уже третий год, и, несмотря на то, что это совершенно другой репертуар, совершенно другой вид деятельности, весь накопленный мною опыт — сценический, артистический, музыкальный, жизненный, и вообще, просто умение говорить, доносить какие-то свои мысли, выражать себя в музыке — мне, безусловно, очень помогает.
Оглядываясь назад, думаю, как было бы непросто, если бы с самого начала, в 19–20 лет, я поступил на факультет оперно-симфонического дирижирования, а не на скрипичную специальность. По моему мнению, основная сложность для молодых дирижеров состоит в том, что в двадцать с небольшим лет, выходя к оркестру, приходится взаимодействовать с музыкантами высокого уровня, большого культурного и жизненного опыта. Это ведь огромная ответственность! Не исключаю, что некоторым моим ровесникам это дается успешно, но вообще, это очень непросто.
АК Совсем не жалеете о «потерянном» времени?
ФБ Вообще не жалею. Наоборот, я считаю, что все происходит тогда, когда нужно.
АК А не думали совмещать два рода деятельности, например, как это делает Владимир Спиваков?
ФБ Честно говоря, хотелось как раз обратного. Когда я начал заниматься дирижированием, то сразу возникло желание переосмыслить себя, в каком-то смысле переродиться дирижером, это потребовало определенных жертв, и думаю, что мне это удалось. Большинству людей я известен в первую очередь как дирижер, многие даже не знают о том, что я еще и скрипач. Тем не менее как раз сейчас я с большим удовольствием нахожу время для игры на скрипке. У меня никогда не было большой сольной карьеры — да, я получал премии на международных конкурсах, выступал с оркестрами, но в основном увлекался камерной музыкой, преимущественно из-за репертуара, и именно ею я и продолжаю время от времени заниматься — сыграл и еще сыграю в этом сезоне несколько концертов в ансамблях с замечательными музыкантами.
АК Есть ли у вас секреты, как быстро «въехать» в профессию дирижера?
ФБ Думаю, что нужно очень много трудиться, особенно на начальном этапе. Поступив на дирижерский факультет, я принялся изучать огромное количество партитур, старался выучивать новую симфонию наизусть каждые несколько дней — заучивал, часами занимаясь в тишине, дисциплинированно и методично, как раньше занимался на инструменте. Кроме того, я сразу начал работать ассистентом в МАМТ по приглашению своего педагога Феликса Павловича Коробова. Театр — идеальное место работы для молодого дирижера. Здесь совершенно другие объемы музыки — огромные партитуры опер и балетов. После них ты легче воспринимаешь симфоническую музыку, по форме она складывается гораздо лучше. Также практика в театре происходит на разных уровнях: хор, оркестр, солисты, рояльные репетиции. Это очень помогает проверять в деле свой мануал, в каком-то смысле ставит его на место.
АК Считается, что скрипачи мыслят в основном мелодически. А дирижеру нужно охватывать большие партитуры. Сложно было перестроиться?
ФБ Несложно, потому что, будучи скрипачом, я всегда старался внимательно слушать, что играет рояль или оркестр; когда готовился к исполнению камерной музыки, тоже изучал ноты с позиции дирижера — всегда, рассматривая партитуру, думал о том, что и как должно звучать не только в моем голосе, а в общем и целом. Но вы правы: в игре скрипачей зачастую слышно, кто мыслит одной строчкой или преодолением технических трудностей, а кто воспринимает музыку в целом, чувствует влияние гармонии и значение формы.
АК А жест перед зеркалом отрабатываете?
ФБ Как-то не приходилось. На ранних этапах я поступал иначе. Например, дирижировал в тишине какую-то партитуру, при этом снимая себя на камеру, словно сидя в оркестре. Потом брал инструмент и под это видео проверял, удобно ли мне играть. Так сам себя поправлял. И дело вовсе не в эстетике, не в красивых жестах. Это вопрос конкретных технических приемов, позволяющих донести музыкальные идеи с помощью движения рук.
АК Совсем недавно вы приняли участие в концерте-открытии Пятого международного органного фестиваля в Казани. Как работалось с ГАСО Республики Татарстан?
ФБ Честно говоря, чувствовал себя очень хорошо, как во время репетиций, так и во время концерта! Было очень комфортно сотрудничать с этим коллективом. Оркестр состоит из потрясающих музыкантов, у них своя невероятная внутренняя сплоченность, прекрасные солисты, прекрасная струнная группа, которая звучит очень мощно и при этом очень гибко. Богатая звуковая палитра дает тебе как дирижеру большое пространство для творчества. Конечно, все это исходит от художественного руководителя Александра Витальевича Сладковского. Работая на репетициях, я получал большое удовольствие — так же было и на концерте. Надеюсь, что это наша не последняя встреча.
АК С какими еще региональными оркестрами вы сотрудничали?
ФБ В прошлом сезоне я выступал в Тольятти, а в этом уже побывал в Самаре и в Саратове. Правда, с саратовским оркестром мы там только репетировали, а сам концерт проходил потом в Большом зале Московской консерватории.
АК Есть ли у вас какой-то общий подход к работе с симфоническим оркестром?
ФБ Профессия дирижера привлекает меня именно тем, что универсального подхода быть не может. Оркестр — абсолютно живая материя, ты должен почувствовать, о чем и как говорить с тем или иным коллективом. Оркестр — это группа от тридцати до ста человек, каждый из которых — индивидуальность, музыкант и личность. Мне кажется, задача дирижера состоит в объединении индивидуальностей ради общей эстетической и содержательной идеи. С точки зрения дирижерской техники также необходимо быть гибким, уметь быстро подстроить свой мануал, понять, как реагируют музыканты на твои жесты, а с точки зрения психологии — ощутить общее настроение репетиции.
Но, в конце концов, дирижеры, которые достигают высокохудожественных результатов, делают это очень по-разному. Кто-то объясняет всем солистам, как надо сыграть каждую ноту, а кто-то доверяет их творческой инициативе. Я отношусь к оркестру, как к большому камерному ансамблю, так что скорее нахожусь во второй группе. Мне нравится совместный процесс музицирования, когда каждый вкладывается в то, что он делает, а не просто послушен дирижеру.
Конечно же, очень сильно стиль работы меняется в зависимости от того, с каким коллективом ты имеешь дело, со взрослым или со студенческим. Я часто работаю с Камерным оркестром Московской консерватории, в котором когда-то, во время обучения, был концертмейстером. Работа со студентами совершенно особенная, мне она очень нравится. Это в каком-то смысле микс дирижирования и преподавания. Стараюсь обращать внимание на важность игры «с открытыми ушами», ценность взятия каждого штриха, каждой ноты, в камерном оркестре это имеет критическое значение. Конечно, не забываем поговорить и о музыке, и музыкальных идеях. Но вообще, работа с молодежью — это всегда про энергию и жгучее желание. Студенты играют на сцене с большим драйвом и самоотдачей, и ты сам от этого очень заряжаешься.
АК В чем вы видите главную функцию дирижера? Может ли оркестр играть без дирижера?
ФБ В моем понимании хороший оркестр способен справиться со многими трудностями и без дирижерской палочки, однако о многих вещах необходимо договариваться, например, о штрихах, динамике, балансе, звучании, темпах, замедлениях и ускорениях, в конце концов, важен сам темп репетиции, распределение времени внутри нее — чем именно заниматься сегодня, а чем завтра. Даже в оркестре без дирижера всегда нужен человек, который будет определять эти художественные и технические моменты, иметь право на «финальное» слово.
Есть прекрасный французский коллектив Les Dissonances. Он потрясающе играет и делает записи любых произведений без участия дирижера. При этом у них есть художественный руководитель, концертмейстер первых скрипок Давид Грималь. Именно он ведет репетиции, фактически выполняя все функции дирижера, кроме непосредственно управления с подиума.
Но дело в том, что репетиции репетициями, а во время концерта всегда должно возникать новое качество исполнения. Все то, чем вы занимались до этого, на сцене обретает новое дыхание, новую энергию, новую свободу, спонтанность. Это одна из самых важных вещей, которую должен привносить дирижер в оркестр.
АК Приходится ли вам как-то сдерживать движения на сцене?
ФБ Не знаю, не думал об этом. Мне кажется, что все должно быть органично. Дирижер пропускает музыку через свое тело. В отличие от инструменталистов и вокалистов мы не извлекаем звуки, но наша физиология отзывается на звучание, воспроизводит его. Главное, чтобы не возникало противоречия между тем, что звучит, и тем, как это выглядит. А вообще, в профессии есть место всем — и тем, кто достигает результата, дирижируя экономными движениями, и тем, кто активно двигается на сцене.
АК Чем различается работа дирижера в оперном театре и на филармонической эстраде?
ФБ Театр для меня это, прежде всего, взаимодействие с огромным количеством людей. Когда я выпускал первый в своей жизни большой спектакль, балет «Снежная королева», то испытал на себе принципиально новый уровень ответственности — не только за себя и оркестр, но и за весь многомесячный процесс выпуска — за артистов балета или оперы, за режиссеров, за людей, которые шили костюмы и строили декорации. Я психологически устойчивый человек, но могу сказать, что это непростое испытание.
Однако самым интересным именно в музыкальном смысле для меня остается пространство непрограммной, симфонической музыки, музыки без заранее заявленного сюжета. Для меня это тот самый «магический театр» Германа Гессе, где все возможно, и он находится только у тебя в голове. Ты можешь попасть в него, условно говоря, с партитурой Первой симфонии Малера и не выходить до конца жизни. Ты будешь постоянно возвращаться к ней, и каждый раз это будет совершенно новая история. Потом ты берешься за другие сочинения, и с каждым все начинается заново. Как музыканту мне интересно разгадывать код и проявлять смыслы, заложенные автором.
АК Вы всеядны при подборе репертуара?
ФБ Да. Очень рад, что имею возможность исполнять музыку самых разных направлений, будь то классика, романтика, барокко, сочинения XX века. Играя Баха, ты лучше понимаешь Шостаковича. Все взаимосвязано, и дирижер обязан это осознавать.
АК Кого из мэтров прошлого вы больше всего цените?
ФБ Как поклонник Малера начну с того, что очень люблю Леонарда Бернстайна, Клаудио Аббадо. Совершенно гениально исполняет малеровский и вагнеровский репертуар Клаус Теннштедт.
Конечно, нельзя не преклоняться перед Евгением Светлановым или Гербертом фон Караяном за их масштаб деятельности. У Светланова — замечательные записи всей русской музыки, а Караян мало того, что успел, кажется, записать и прекрасно исполнить все симфонические шедевры, так у него есть еще и потрясающие оперные записи — например, «Мадам Баттерфляй» с Зальцбургского фестиваля.
АК Можете ли вы сказать, что вам предоставлена свобода в выборе концертных программ?
ФБ В основном мне предлагают программы, но иногда удается что-то поменять, предложить. Конечно, очень приятно слышать вопрос: «Что бы вы хотели сыграть?» Как правило, пока предлагают придумывать увертюры к концертам. Честно сказать, нахожусь в предвкушении полной творческой свободы, потому что у меня припасен огромный список сочинений, которые я хотел бы сыграть. Некоторые из них никогда не исполнялись в России, а это великолепная музыка.
АК А что у вас обычно играет в наушниках?
ФБ Много классической музыки, но под настроение могу включить рок, рэп, поп и так далее, причем как зарубежных исполнителей, так и российских, как современный репертуар, так и ретро. Уважаю русский рок, так как воспитан на фильмах Балабанова, но он, скорее, ветвь развития бардовской песни, текстоцентричный жанр музыки. В детстве я занимался танцами — популярным тогда брейк-дансом, так что люблю даже некоторых рэперов, но называть имена не стану. У некоторых совершенно непотребные тексты (смеется).
АК В декабре 2023 года журнал «Музыкальная жизнь» назвал вас «Открытием года». Довольны?
ФБ Я тружусь с большой отдачей, и, конечно, приятно, когда работа удостоена внимания профессионального сообщества. Я думаю, что любой человек слукавит, если скажет, что он не придает таким вещам значение. Признание означает, что твоя деятельность как-то отзывается в сердцах, в умах и душах людей. Но вообще, нужно не забывать о том, что первостепенны именно твои отношения с музыкой, а не с публикой. Моя жена на окончание моего первого года обучения, еще до начала активной концертной практики, подарила мне домашний футляр для дирижерских палочек, в котором внутри выгравированы слова Густава Малера: «Главное в том, чтобы не считать людское мнение путеводной звездой, а идти по жизни своей дорогой и работать целеустремленно, не унывая от неудач и не соблазняясь аплодисментами». Я стараюсь периодически смотреть на эту надпись.
АК А есть ли у вас предрасположенность к «звездной болезни»?
ФБ Хочется верить, что я этого лишен. Я как-то всегда по земле ходил. Опять же, у меня есть близкие люди, которые при случае могут всегда сказать все что угодно, честно, без цензуры. Думаю, что это тоже важный фактор в борьбе со «звездностью».
АК Вы не участвовали ни в одном дирижерском конкурсе, при этом очень быстро стали востребованы. Как считаете, что стало трамплином в вашей дирижерской карьере?
ФБ Все мои так называемые трамплины произошли за короткий промежуток и в разных направлениях. В театре, например, случился мой выход на спектакль «Риголетто», когда Феликс Коробов почувствовал себя нехорошо. Я вошел в оркестровую яму прямо во время первого акта и дирижировал до конца. А в Московской филармонии дебютировал по приглашению директора концертных программ Елизаветы Левиной. Ее сообщение прочитал перед экзаменом и находился в состоянии эйфории.
АК При такой стремительной карьере хватает времени на семью?
ФБ С моей женой Оленой — она тоже музыкант — мы разделяем общие ценности в музыке и в искусстве. Об этом и множество наших разговоров, да и работаем мы вместе — она флейтистка в МАМТ. Олена помогает мне принимать сложные решения, влияет на них — например, она дала мне хороший «пинок», когда я откладывал поступление на дирижерский факультет. Так что все мои достижения — это и ее заслуга. Я очень ценю, что она не пропускает ни одного моего концерта, поэтому, можно сказать, что моя семья для меня — это продолжение творческой жизни, а творческая жизнь — продолжение семейной.
АК У вас еще есть о чем помечтать?
ФБ Об исполнении многих сочинений — в том числе, всех симфоний Малера. Музыка — пространство для мечтателей. Здесь мало хотеть сыграть хорошо и качественно. По-настоящему ты должен мечтать о том, что ты делаешь, о том, чего ты добиваешься в художественном смысле и в искусстве. Только так можно быть по-настоящему счастливым, занимаясь музыкой.
