События
Май – пора возрождения и обновления. А еще – традиционное время для фестиваля «Ленинградская музыкальная весна», проводимого под эгидой Союза композиторов Санкт-Петербурга. Задуманный в 1965 году Андреем Петровым как особый «парад» достижений современного композиторского и исполнительского творчества, фестиваль не утратил своего значения и лишь сменил имя с «Петербургского» на «Ленинградский» – в дань памяти истории.
«Ленинградская музыкальная весна-2025» могла бы стать юбилейной, но с момента создания проводилась не каждый год – в этот раз фестиваль прошел в 58-й раз. По словам организаторов, его миссия – сохранение и развитие традиций петербургской композиторской школы, помощь талантливым композиторам в продвижении их музыки, сотворчество с ведущими исполнительскими коллективами и солистами Санкт-Петербурга и России. Более чем полувековая история фестиваля говорит об одном – формат актуален и по сей день.
А формула «Весны» проста: девять программ, насыщенных музыкой ленинградских-петербургских композиторов – очень непохожих друг на друга; престижные концертные площадки – театральные, концертные и даже музейные; известные исполнители, выводящие современную музыку из зоны отчуждения. Список того, что может вызвать у слушателя интерес, можно продолжать, и Союз композиторов Петербурга из года в год ищет нетривиальные пути решения фестиваля, в частности, в области программ.
Новаторской устремленностью (хотя бы уже по названию) в этом году отличился концерт «Неискусственный интеллект», проходивший в зале Стравинского Мариинского театра. В концепцию, заключавшуюся в исполнении в рамках одной программы свежих сочинений петербургских композиторов и произведений, созданных искусственным интеллектом, была внесена интрига в виде добавления в афишу слова «конкурс». Соревноваться предстояло слушателям: на входе в зал каждый желающий получал «бланк меломана» – предлагалось отгадать, какие сочинения принадлежат реальным людям, а какие – нейросети. Формат предполагал отказ от привычного для концертной практики объявления номеров. Тем, у кого в руках оказалась программка, тоже пришлось нелегко, ведь порядок исполнения номеров был изменен. Однако интрига была разрушена для тех, кто хоть немного разбирается в музыкальных инструментах: отличить произведения можно было по составам, которые практически не повторялись.
Эксперимент предстоял интересный, вопрос стоял в том, смогут ли слушатели отличить музыку Алексея Крашенинникова, Виктора Огороднова, Валерии Кухта от музыки нейросети? Спойлер: получилось далеко не у всех.
Несмотря на довольно интересную задумку, организация немного подвела. Да, от каждого из одиннадцати композиторов было заявлено по одному произведению, и на сцене динамично сменяли друг друга исполнители. Но первое отделение вышло сильно затянутым, из-за чего вторую половину концерта пришлось сократить, и второе сочинение искусственного интеллекта, назначенное на эту часть программы, не прозвучало. А перед завершающим номером участники конкурса дружно отправились сдавать бланки с ответами, оставив струнный квартет «Апрель» дожидаться на сцене.
Ожидаемый «гвоздь» программы, сочинение «ИИ №1», прозвучавшее шестым номером в исполнении Санкт-Петербургского Ансамбля новой музыки, оказалось точно охарактеризовано во вступительном слове художественного руководителя фестиваля, председателя Союза композиторов Санкт-Петербурга Антона Танонова. Нынешняя стадия развития искусственного интеллекта, пока что «раскачивающегося в колыбели», дала знать о себе: нейросеть ограничилась набором паттернов. Из неожиданных моментов – она сумела выстроить музыкальный материал в виде сюиты, хотя форму, по словам оператора нейросети композитора Федора Соколовского, задать невозможно: «Суть работы оператора нейросети заключалась в выборе определенных параметров из программного обеспечения нейросети – тональности, лада, размера, темпа, инструментов и их функций. Надо учитывать, что нейросеть специализируется в основном на танцевальной музыке, и чтобы достичь необходимого результата, нужно загрузить референсы. В данном случае искусственный интеллект учился на произведениях петербургских композиторов – Леонида Резетдинова, Антона Танонова, Николая Мажары».
Что ж, этих композиторов (к слову, также принимавших непосредственное участие в концерте), нейросети «догнать» по профессиональным качествам пока не удалось. Но эксперимент, безусловно, вышел интересным, а победителей оказалось трое – все они выиграли мерч Союза композиторов Санкт-Петербурга.
Еще одной доминантой «Ленинградской музыкальной весны» стал концерт симфонической музыки «Хронос», переместивший место действия фестиваля в Концертный зал Мариинского театра. Божество времени, знакомое нам по древнегреческим мифам, присутствовало фигурально лишь в названии Концерта для органа с оркестром Антона Танонова. Тем не менее ведущему, режиссеру Виктору Высоцкому все же удалось профессионально (и с изрядной долей юмора) скрепить тематическими ниточками очень разные произведения программы.
Композиторы работают со временем – как с настоящим, так и с уже ушедшим. После открывавших концерт многопластовых «Траурно-триумфальных фанфар» Александра Радвиловича бог времени словно обратил течение времени вспять и пригласил поплыть сквозь века через кинематографичный (в прямом смысле слова – музыка предназначалась для фильма) «Богатырский концерт» Евгения Петрова к своей родине, представленной «Пифагорейским гимном» Александра Попова. Под влиянием Хроноса обратился к прошлому и Леонид Резетдинов, создавший в своем «Болеро – либеро» оммаж Равелю.
Задумай организаторы продолжить идею конкурса, приз зрительских симпатий, без сомнения, получил бы Концерт Антона Танонова. Пятичастное сочинение, посвященное моделям часов, разработанным советскими и российскими мастерами, неслучайно вызвало горячий отклик у публики. Обращение к знакомым, ключевым для отечественного слушателя образам (Гагарин, колобок) и при этом смелое сочетание стилей и тембров, где рядом с русскими мотивами соседствовали джазовые нотки, а домра прекрасно сосуществовала с трубой и инструментами ритм-секции, сделали Концерт очень самобытным. И все это – под раскатистое звучание органа, то создающего объемное звуковое пространство для оркестра, то «выплывающего» на поверхность с очередной яркой темой. К последней части Концерт приобрел поистине русский размах и заискрил курёхинской энергией.
Особую атмосферу и энергетику вечеру придал тот факт, что практически все композиторы, чья музыка звучала со сцены, присутствовали в зале. Правда, как оказалось, не все слушатели это поняли: некоторые поделились, что не знают, кто выходил на сцену после сочинений, а послушать пришли Симфонический оркестр Мариинского театра под управлением Анатолия Рыбалко и солистов – Евгению Кривицкую (орган) и Анастасию Гирину (домра).
Пятый концерт фестиваля предложил слушателям музыку не только петербургских композиторов, но и одного москвича, Александра Чайковского (на концерте не присутствовавшего), чья контрастная Grande serenade стала монументальным завершением вечера.
Концерт напомнил: музыка творится здесь и сейчас, мы учимся у прошлого, но смотрим в будущее. А значит, фестиваль со своей миссией успешно справляется.
