Релизы
Чего ждет слушатель от запоздалой премьеры сочинения, пережившего и свое время, и своего автора? Новый диск «Фирмы Мелодия» представляет масштабный опус Гавриила Попова, созданный в 1949 году и более чем на семь десятилетий вычеркнутый из отечественной музыкальной истории.
Один из представителей «левого» крыла ленинградских музыкантов, Попов разделил судьбу поколения 1920-х, расплатившись за краткий миг успеха своего авангардного Септета годами «формалистических» гонений. Четвертая симфония, написанная сразу после знаменитого Постановления Политбюро ЦК ВКП (б) (1948), знаменует новый виток, а точнее, слом творческой траектории композитора, попытавшегося вписаться в требуемый тоталитарными властями канон. Партитура ждала исполнительской реализации незаслуженно долго, не сыграв ожидаемой роли ни в «реабилитации» автора у власть предержащих, ни в эволюции отечественной симфонии, вступившей здесь в альянс с кантатно-ораториальным жанром. И, казалось бы, рецепция этой музыки сегодня должна определяться сугубо ретроспективным, историческим интересом.
Не таков эффект от прослушивания нового диска. Вокальный коллектив Arielle, возглавляемый выпускницей Московской консерватории Эльмирой Дадашевой, со всей искренностью молодости оживляет «стертые» смыслы музыкально-поэтического слова, воспевшего исчезнувшую ныне с карты мира страну.
В статье 1950 года, опубликованной в журнале «Советская музыка», Попов, словно оправдываясь перед самим собой за вынужденный конформизм, говорит об особой роли «национально-русской мелодической интонации». Именно она определяет специфику сольно-ансамблевого интонирования Arielle во всем спектре эмоций – от нежной лирики («Весна», вторая часть) до драматической экспрессии («Скорбь и гнев народа», третья часть). Ориентируясь на модель классической симфонии, композитор широко опирается и на традиции русского многоголосия. Удельный вес имитационно-подголосочной полифонии вкупе с протяженным амбитусом хоровых партий представляет сложность для любого коллектива, и если первое препятствие ансамбль преодолевает без видимых усилий, то в движении к верхним границам диапазона нередко обнаруживается проблема: молодым голосам не хватает наполненности зрелых тембров. Это особенно заметно в партии сопрано в крайних частях цикла («Советской державе – слава!» и «Славься, народ-богатырь!») – виртуозная вокальная техника не компенсирует здесь отсутствия мощного хорового звучания, знакомого советскому слушателю по «статусным» концертам академических коллективов.
Оставаясь новатором и в рамках принципиальной для данного опуса диатоники, Попов-мелодист наделяет развернутые соло признаками оперных арий с поистине симфоническим развитием. Роль солистов – меццо (Екатерина Лукаш), тенора (Юрий Махров), сопрано (Елена Логинова) и баса (Дмитрий Волков), – блестяще справившихся с непростыми вокальными задачами, возрастает к финалу, где квартет звучит в сопровождении и в диалоге с хором.
Партитура длящегося более часа сочинения, исполненного вокальных трудностей и написанного опальным композитором, вряд ли могла обрести право на сценическую жизнь в современной ей эпохе. Весьма призрачны перспективы ее укоренения в репертуаре хоровых коллективов и сейчас. И вместе с тем запоздалое «открытие» этой музыки ансамблем Arielle позволяет не только восстановить историческую справедливость, но и вписать Четвертую Попова в единую и богатую шедеврами традицию русского симфонизма.
