И ходи, Элина, и пой!

В Москве Элина Гаранча не выступала, насколько знаю, с 2015 года, с программы «Дмитрий Хворостовский и друзья». Вроде бы не так уж много прошло времени, но то событие сейчас кажется бесконечно далеким. Не только потому, что нет, увы, Дмитрия. Но и по другим причинам, прежде всего – по  тому, какого блистательного взлета достигла за эти неполные четыре года карьера латышской примадонны. По таким ее феноменальным ролям, как Октавиан в «Кавалере розы» в Метрополитен-оперы, или Эболи в «Доне Карлосе», или, особенно, Кармен в Парижской опере – называю лишь то, что видел недавно сам благодаря трансляциям, а на самом деле этих работ, конечно, гораздо больше.

И теперь к нам приехала абсолютная мировая суперзвезда. В которой, вот поразительно, ни капли мишурной «звездности». Ее красота ослепительна без косметики, по крайней мере видимой. Ее улыбка озаряет – потому что не сыграна, а просто так светится ее душа. И в ее бездонный голос можно погружаться бесконечно.

Элина Гаранча и дирижер Ион Марин

Она спела самое «убойное» из Верди, Чилеа, Бизе, мастеров испанской сарсуэлы. Начала с зажигательного болеро Эболи, где эта демоническая натура еще только играет чувствами и каденциями. Продолжила сопрановой арией Адрианы Лекуврер – разумеется, в оригинальной тональности, поскольку наверху «всего лишь» ля-бемоль, который у меццо-сопрано, особенно таких мощных, как Гаранча, звучит, может быть, даже экспрессивнее, чем у сопрано. Наконец, под занавес первого отделения спела «ту самую» арию Эболи, где оскорбленная принцесса, готовая разорвать ускользающего возлюбленного в клочки, от злости «взлетает» аж на верхнее си. И все – предельно естественно, без малейшего форсажа.

Зато какое пианиссимо – в «Запретной мелодии» Гастальдона, в «Люблю тебя» Грига (тоже спетом по-итальянски – наверное, из сочувствия к героиням «соседних» арий). И ведь тоже в не самом для этого удобном верхнем регистре. Какая задушевность – в романсе «Лела» не известного мне, очевидно, испанского композитора Росендо Мато, неожиданно напомнившем проникновеннейшие русские мелодии, вроде «Дремлют плакучие ивы». Какая теплота и мечтательность – в песне великого аргентинского тангописца Карлоса Гарделя «День, когда ты меня полюбишь».

Изюминка основной программы – впервые, как объяснила певица публике, исполняемая женщиной песня Леандро No puede ser («Это невозможно») из сарсуэлы Пабло Соросабаля «Портовая трактирщица», которую для современной публики открыл и сделал культовой Пласидо Доминго. По силе страсти вышло примерно так, будто все той же Эболи удалось-таки добиться, чего ей не дал зловредный Верди – взаимности любимого. Восторг зала полный, хотя осторожная Элина решила на этот раз не рисковать и вместо оригинального тенорового ля ограничилась наверху ля-бемолем.

Зато полностью отыгралась в последующих бисах. Точнее, в двух из них – поскольку Хабанеру Кармен спела, опять-таки слегка состорожничав, осадив темп и экономя голос, а публику раззадорив… идеальными ножками, задорно сбросившими надоевшие шпильки. Но уж в тысячеградусной песне Луизы из сарсуэлы Руперто Чапи «Дочери Зеведея» и бессмертной «Гранаде» Агустина Лары оторвалась по полной, взяв, в том числе, и победное «доминговское» ля.

Конечно, придирам можно было найти отдельные фразы с недотянутой на одну сотую тона интонацией, с тонущим в оркестре нижним регистром – но это же живое пение, а не вычищенная студийными химиками дистиллированная фонограмма. Браво за эту жизнь голоса и души Элине! Браво дирижеру Иону Марину и Большому симфоническому оркестру, в том числе за бархатное звучание увертюр и антрактов Верди, Пуччини, Хименеса… И, конечно, браво залу «Зарядье», в свой первый от роду сезон из концерта в концерт поддерживающему высочайшую марку лидерской музыкальной площадки столицы.