История
Совсем недавно исполнилось 150 лет со дня премьеры Реквиема Джузеппе Верди. В предыдущем номере (№5/2024) мы рассказали о трех ключевых записях шедевра до 1955 года, укрепивших основу для исполнительской традиции. В честь полуторавекового юбилея завершаем путеводитель по многочисленным записям произведения.
Verdi. Messa da Requiem
Guido Cantelli
New York Philharmonic
Archipel
Гвидо Кантелли – прочно забытый дирижер, который известен, прежде всего, своей ранней гибелью в авиакатастрофе в возрасте 36 лет. Современникам же он был знаком как «духовный сын» Тосканини (никто не решился рассказать маэстро о безвременном уходе его преемника), прямой наследник итальянской школы дирижирования и один из ведущих итало-американских дирижеров, назначенный за неделю до смерти музыкальным руководителем Ла Скала. Фигура Кантелли может показаться бледной тенью его наставника, но он был музыкантом другого поколения, которому не хватило смелости (или наглости) переставить третью и четвертую части Шестой симфонии Чайковского местами. Ценнейшее для слушателей качество в его записях – сочетание живой традиции, унаследованной от учителя в Миланской консерватории Антонио Вотто, и нового мышления, типичного для дирижеров, заявивших о себе во второй половине XX века, для которых было характерно более строгое следование тексту и композиторским ремаркам.
Запись Реквиема Верди в исполнении Гвидо Кантелли не так примечательна, как его же запись Реквиема Моцарта со звездами итальянской оперы Ренатой Тебальди и Федорой Барбьери, но дает исчерпывающее представление о дирижерской манере итальянского маэстро. Как и у Тосканини, в интерпретации Кантелли нет места философским концепциям, отстраненности и молитвенному настроению. Вместо этого акцент смещается на драматическую составляющую, что хорошо слышно в заключительной части Libera me.
В гармоничном составе солистов сопрано Эрва Нелли ощущается как слабое звено. Возможно, именно под руководством Артуро Тосканини, с которым они ранее записали Реквием, «Аиду», «Отелло» и «Фальстафа» Верди, ее потенциал раскрывался на полную. Однако, несмотря на технические помарки и даже «выпадения» из музыкального текста, чувствуется неподдельная эмоциональность Нелли и итальянская страстность: слова Libera me, Domine в ее исполнении становятся подобны горьким стенаниям. На фоне убедительной игры, но не самого красивого и сильного вокала Эрвы Нелли, Ричард Такер, ведущий тенор Метрополитен, слушается амбивалентно: его голос сияет и переливается всеми красками в духе Манрико или Каварадосси, но вдохнуть жизнь в безличную, на первый взгляд, партию солиста у певца в отличие от многих его сценических образов не получилось.
Mozart & Verdi. Requiem
John Barbirolli
The New Philharmonia Orchestra & Chorus
EMI Classics
Английский дирижер итальянского происхождения Джон Барбиролли – несравненный интерпретатор английской музыки: его записи виолончельного Концерта Элгара с Жаклин Дю Пре, Пятой и Шестой симфоний Малера наряду с вокальными циклами вместе с Дженит Бейкер до сих пор считаются одними из наиболее выдающихся. И хотя его слава как вердиевского исполнителя была ограничена редкими оперными выступлениями, ему принадлежит целый ряд заслуживающих внимания альбомов: «Дидона и Эней» с Викторией Де Лос Анхелес, живая запись «Аиды» с Марией Каллас, «Отелло» с Гвинет Джонс и «Мадам Баттерфляй» с Ренатой Скотто.
За год до кончины дирижер решил записать шедевр Верди, в итоге запись получилась именно такой, какой стоит ожидать от большого музыканта на закате карьеры. Все «слишком человеческое» оставлено здесь позади, дирижер открывает перед внутренним взором слушателя царство совершенной красоты. В нем нет места ни одному уродливому или страшному звуку, которые у Тосканини или Серафина были результатом экспрессивного прочтения партитуры, прямого воплощения текста, рассказывающего о страшном суде. Барбиролли интересуют не столько последние вопросы бытия, сколько эстетическая привлекательность Реквиема. Все, что есть в распоряжении дирижера – первоклассный оркестр, хор, певцы мирового уровня и техническое оснащение звукозаписывающей студии EMI, – лишь инструменты в его руках, помогающие ему подчеркнуть звуковые красоты вердиевского шедевра.
Солисты в этом альбоме как на подбор: Монтсеррат Кабалье, Фьоренца Коссотто, Джон Викерс и Руджеро Раймонди (Дон Жуан и барон Скарпиа из фильмов-опер «Дон Жуан» 1979 года и «Тоска» 1992 и 2001 годов). Благодаря столь удачному составу все сольные и ансамблевые номера звучат почти совершенно с технической точки зрения: каждого певца идеально слышно даже на пианиссимо, баланс между солистами и оркестром соблюден безупречно. Тембр квартета певцов практически гомогенен – в нем нет более или менее ярко окрашенного голоса, все они сливаются в местами плотную, а иногда и невесомую музыкальную ткань. Даже Джону Викерсу с его пронзительной проекцией удается усмирить непростую тесситуру раздела Hostias, причем делает он это очень нежно и деликатно, в лирической манере, являясь одним из ведущих драматических теноров своего времени.
Однако главная «героиня» альбома – Монтсеррат Кабалье и ее ангельское пение. Помимо заключительной части Реквиема Libera me, в которой она показала и превышающий две октавы диапазон, и мощь своего голоса, ее главный вклад в эту запись – тихие парящие ноты в высочайшем регистре. Истаивающую фразу в разделе Domine Jesu Christe Кабалье двадцать секунд едва слышно вела на фоне трепещущих скрипок, а в финале Offertorium растворилась на ля-бемоле второй октавы, подобно отраженному от стен храма обертону.
Verdi. Messa da Requiem
Carlo Maria Giulini
Berliner Philharmoniker
Deutsche Grammophon
Карло Мария Джулини на протяжении второй половины XX века был одним из важнейших итальянских дирижеров. На его счету пять записей вердиевского Реквиема (не считая видеозаписей), три из которых он сделал в 1960-е годы. В рамках обзора остановимся на позднейшей студийной записи 1989 года с Берлинским филармоническим оркестром.
В течение всей долгой карьеры Джулини его дирижерской манере были присущи темперамент и страстность, которые он привнес и в австро-немецкий репертуар. Более ранние записи в полной мере демонстрируют его огненность и неукротимый нрав, воплощенные не только в активном дирижерском жесте и экспрессивной мимике, но и в быстрых темпах, свободном обращении с rubato и выразительной динамике. Но в записи 1989 года все это уходит на задний план и уступает место «родовым» признакам жанра траурной мессы, которая в его исполнении звучит мрачнее, чем когда-либо. Динамические контрасты сведены дирижером к минимуму, как и любые колебания необычайно замедленного темпа.
В полной мере более камерный подход к трактовке Реквиема ощущается уже в первой части: хор звучит приглушенно и тускло, как и скупое оркестровое сопровождение, сыгранное почти без вибрато. Все вместе создает эффект безыскусного церковного пения, которого достигли лишь единицы даже среди больших мастеров. Драматические страницы, придающие сочинению «оперность», напрочь лишены трагизма и подобны интермедиям, разделяющим холодную вечность на равные отрезки. Состав солистов, задействованных в этой записи, словно нарочито лишен громких имен. Под руководством итальянского маэстро каждый вокальный ансамбль, в первую очередь унисонный Agnus Dei, звучат безлично, отстраненно и почти бесстрастно, как четыре корифея хора.
Если можно представить, что кто-то решил бы выстраивать интерпретацию «вопреки» устоявшимся традициям и прочтению Артуро Тосканини, то можно было бы предположить, что эта запись звучала именно так, как достойная альтернатива и противоположность без разделения на плохое и хорошее.
Verdi. Messa da Requiem
Riccardo Muti
Philharmonia Orchestra, Ambrosian Opera Chorus
Warner Classics
Риккардо Мути – прямой наследник (в Миланской консерватории он окончил класс дирижирования Антонио Вотто) и живой памятник итальянской дирижерской традиции, ядро которой зиждется, прежде всего, на опере. Подобно старым мастерам, за пультом он как властелин, воссоздающий замысел композитора. Ключевое отличие его подхода от подхода Туллио Серафина, главного специалиста по итальянской опере, – тотальное ограничение свободы вокалистов. Мути «вырезает» все вставные ноты, редко позволяет rubato, которое порой просто необходимо, особенно в операх Верди. Поэтому его образцовые прочтения «Вильгельма Телля» Россини, «Макбета», «Аиды», «Набукко» Верди в сравнении с записями 1940-х и 1950-х годов сильно уступают в ощущении живости, искренности, неподдельности сценического переживания и более похожи на «музейные» варианты самих себя, словно дирижер не позволяет никому, кроме самого себя, брать партитуру голыми руками без перчаток. Тем не менее для современного дирижирования он значит едва ли меньше, чем другой великий старец Даниэль Баренбойм.
Риккардо Мути, как и многие его великие предшественники, записал Реквием не единожды, а с учетом многочисленных видеозаписей, наверное, превзошел по количеству почти всех дирижеров, включая Тосканини, Джулини и Аббадо. Однако далеко не все записи одинаковы в плане качества, особенно более поздние с участием не лучших из возможных солистов, поэтому остановимся на самой ранней записи 1979 года. В ней итальянский дирижер выступает как «внучатый племянник» Артуро Тосканини: Мути соблюдает баланс между оперностью и присущему траурной мессе настроению, а контрасты лирических и трагических разделов доведены до предела. Упрекнуть маэстро можно лишь в нарочитой лакированности и блеске звучания в трактовке, которые, с одной стороны, по умолчанию предполагаются студийными альбомами, а с другой –повторяются из раза в раз даже на живых записях. Причин у этого может быть много: от страсти к гиперконтролю происходящего на сцене до перфекционизма в подходе к работе с сочинением. При этом нельзя не отметить большую взвешенность и согласованность частей Реквиема между собой, что можно встретить не так часто, – дирижеру удалось провести единую линию нарастания от начала до конца, не потеряв при этом накала и драматизма.
Даже несмотря на то, что последние появления Ренаты Скотто датируются двухтысячными годами, здесь можно услышать признаки окончания карьеры певицы. Ее пение несет в себе отблески былой красоты, прозрачности и легкости, но невыносимо искажается жуткой тремоляцией, заметной особенно сильно на верхних нотах, более похожих на едва контролируемый крик. Украшением альбома без колебаний можно назвать Евгения Нестеренко, вокал которого гипнотически приковывает к себе внимание даже в маленьких разделах вроде Mors stupebit, а в ансамблевых разделах создает бесподобный фундамент для других певцов. Пожалуй, всего несколько раз в истории звукозаписи партия баса из вердиевского Реквиема была исполнена настолько убедительно; в этом ряду Нестеренко можно причислить к Чезаре Сьепи, Борису Христову, Мартти Талвела и Ивану Петрову.
