События
Вот уже второй сезон подряд Национальный симфонический оркестр Республики Башкортостан под руководством главного дирижера, заслуженного артиста РБ, лауреата Государственной премии имени Салавата Юлаева, Дмитрия Крюкова открывает фортепианными концертами Рахманинова и симфониями Малера. Год назад звучали Второй Рахманинова (солист Дмитрий Маслеев) и Седьмая Малера. Как бы в продолжение новой традиции в начале очередного, тридцать второго сезона были исполнены Третий концерт Рахманинова (1909), 150-летие которого отмечается во всем мире, и Четвертая симфония Малера (1901). Соединение в одной программе этих двух произведений отсылает к одному из первых исполнений Рахманиновым концерта в начале 1910 года в Нью-Йорке, где в качестве дирижера выступил Малер.
В концерте принимали участие именитые солисты: пианистка, заслуженная артистка России Екатерина Мечетина и народная артистка Республики Башкортостан, широко известная в России и за рубежом как исполнительница барочной музыки сопрано Диляра Идрисова.
Однако прежде – немного предыстории. Культурно-музыкальная жизнь Башкортостана на протяжении последних четырех лет отмечена заметным усилением внимания горожан к концертам симфонической музыки. (Главное доказательство – неизменно полный концертный зал, вмещающий около тысячи слушателей.)
Это неразрывно связано с появлением во главе Национального симфонического концерта РБ двух молодых талантливых, амбициозных музыкантов: генерального директора и художественного руководителя Артура Назиуллина и дирижера Дмитрия Крюкова, осуществивших перелом в судьбе оркестра. Интересные, часто неординарные концертные программы, включающие – наряду с известными – редко или впервые исполняемые в Уфе произведения академической музыки XIX–XX столетий, подчас неожиданные комбинации «серьезной» и «досуговой» музыки, интенсивная, насыщенная гастрольная афиша как по городам Башкортостана, так и за пределами региона, привели к важному результату. Оркестр за короткое время вышел за региональные рамки на всероссийский уровень, стал гостем Большого зала Московской консерватории, Концертного зала имени П. И. Чайковского, Санкт-Петербургской филармонии и др. С ним охотно сотрудничают известные российские исполнители…
Росту популярности концертов способствуют и комментарии Дмитрия Крюкова к исполняемым сочинениям, его живая, эмоциональная манера общения со слушателями в сочетании с информативностью, удачно и точно подобранными фактами, связанными с историей создания, контекстом. Это, безусловно, помогает слушателю осмыслить, понять сложный художественный мир сочинений Рахманинова и Малера, Брукнера и Шостаковича и многих других авторов. Тем самым Крюков подхватывает и продолжает просветительскую традицию, идущую от Г. Рождественского, В. Юровского и др.
Все сказанное относится и к состоявшемуся концерту. Блистательный ансамбль образовали рояль и оркестр в первом произведении. Известно, что исполнение Третьего фортепианного концерта Рахманинова, одного из вершинных и самых репертуарных творений в данном жанре, требует от пианиста, помимо технического мастерства, поиска своей, индивидуальной интонации. В результате органичного взаимодействия Екатерины Мечетиной и оркестра создается ярко эмоциональное, насыщенное контрастами драматическое полотно.
Хочется отметить динамические волны нарастаний и спадов, устремленных к экстатическим кульминациям и затем погружающих в тишину ностальгически звучащих музыкальных рефлексий. Таковы, к примеру, гимнически прозвучавшая кульминация первой части, страницы финала, предвосхищающие будущие «эпизоды нашествия» из «Симфонических танцев» Рахманинова и симфоний Шостаковича. Мистический флер рахманиновской так называемой «злой скерцозности» в сольной каденции был передан Мечетиной с особенной образной рельефностью. При этом в трактовке главной темы и некоторых эпизодов первой части, возможно, хотелось большей напевности и тембровой глубины, что пианистке в целом удалось достичь в последующих разделах цикла, а также в трех прелюдиях – до-диез-минорной, си-бемоль-мажорной и соль-минорной, – с оглушительным успехом исполненных на бис.
В интерпретации Концерта проявились тонкость и глубина прочтения партитуры Дмитрием Крюковым. Отсюда – стройность драматургии, направленной к генеральной кульминации в финале, полнота звучания оркестра в tutti, выразительные soli духовых инструментов и пронзительная лирика струнных в некоторых «тихих» эпизодах Концерта и т.д.
Эти качества в полной мере раскрылись и в Четвертой симфонии Малера, где глубокая философская идея жизни, смерти и бессмертия преломляется сквозь призму иронии, скерцозности, гротеска, детской наивности.
Острое чувство стиля, в целом характерное для дирижера, проявилось в воссоздании особенной – классицистской – атмосферы Симфонии. Возникшая из детской песни малеровского вокального цикла «Волшебный рог мальчика» и сочиненная словно от «конца к началу», Симфония ставит перед дирижером сложные проблемы, которые Дмитрий Крюков решает виртуозно, с подлинным артистизмом.
Прежде всего, это проблема целостности цикла, основанного на постоянных образных переключениях, смысловом перевоплощении одних и тех же тематических элементов, пронизывающих все четыре части произведения. Отсюда – резкие, неожиданные переходы от игры к драматизму, от гротеска, насмешки – к тончайшей лирике, от tutti оркестра – к многочисленным soli, прозрачному ансамблевому звучанию струнной группы, высоких деревянных инструментов в пасторальных или юмористических эпизодах. Правда, в некоторых местах хотелось бы более точной интонации у солирующей скрипки, большей тембральной сбалансированности в Скерцо.
Дирижеру удалось привести сложный музыкальный «сюжет» к единому результату, каковым явилась детская песенка «Небесная жизнь» – ключ к пониманию содержания Симфонии, философское резюме, где за внешней простотой и наивностью («Мы вкушаем небесные радости») скрывается несбыточная мечта о свете, покое, гармонии в таком дисгармоничном мире. Именно так, в полном соответствии с ремаркой композитора в партитуре о необходимости пения «с детской, безмятежной выразительностью, абсолютно без элемента пародии», прозвучала незатейливая мелодия в исполнении Диляры Идрисовой.
Подчеркну красивый тембр голоса, ровно и выразительно звучащий во всех регистрах, нежное legato, смысловую наполненность каждой фразы. Будучи известной прежде всего как барочная певица, Диляра Идрисова в то же время является исполнительницей партий Марфы в «Царской невесте» Римского-Корсакова, Церлины в «Дон Жуане» Моцарта, Людмилы в опере Глинки «Руслан и Людмила». Этот ее опыт нашел отражение и в финале Четвертой Малера.
Глубина содержания финала раскрывается и благодаря удивительно бережному по отношению к солистке и вместе с тем красочному звучанию оркестра, с колокольчиками, тихими, прозрачными «репликами» разных инструментов. Вероятно, подобное звучание имел в виду Малер, когда писал в партитуре: «Особенно важно, чтобы певцу аккомпанировали с чрезвычайной осторожностью».
Такое блистательное открытие тридцать второго сезона позволяет ждать от НСО в ближайшие месяцы не менее интересных событий. О них перед концертом частично поведал журналистам Артур Назиуллин. Это ставшие традиционными фестивали с Владимиром Спиваковым, Денисом Мацуевым, а также осенний, зимний, летний фестивали, гастрольное турне по Дальнему Востоку, концерты в Москве и Санкт-Петербурге – на фоне насыщенной концертной жизни в Уфе, городах Башкортостана. Остается пожелать перспективному коллективу осуществления всех творческих замыслов.
