И вновь Рахманинов и Малер в Уфе События

И вновь Рахманинов и Малер в Уфе

В Концертном зале «Башкортостан» состоялось открытие очередного концертного сезона

Вот уже второй сезон подряд Национальный симфонический оркестр Республики Башкортостан под руководством главного дирижера, заслуженного артиста РБ, лауреата Государственной премии имени Салавата Юлаева, Дмитрия Крюкова открывает фортепианными концертами Рахманинова и симфониями Малера. Год назад звучали Второй Рахманинова (солист Дмитрий Маслеев) и Седьмая Малера. Как бы в продолжение новой традиции в начале очередного, тридцать второго сезона были исполнены Третий концерт Рахманинова (1909), 150-летие которого отмечается во всем мире, и Четвертая симфония Малера (1901). Соединение в одной программе этих двух произведений отсылает к одному из первых исполнений Рахманиновым концерта в начале 1910 года в Нью-Йорке,  где в качестве дирижера выступил Малер.

В концерте принимали участие именитые солисты: пианистка, заслуженная артистка России Екатерина Мечетина и народная артистка Республики Башкортостан, широко известная в России и за рубежом как исполнительница барочной музыки сопрано Диляра Идрисова.

Однако прежде – немного предыстории. Культурно-музыкальная  жизнь Башкортостана на протяжении последних четырех лет отмечена заметным усилением внимания горожан к концертам симфонической музыки. (Главное доказательство – неизменно полный концертный зал, вмещающий около тысячи слушателей.)

Это неразрывно связано с появлением во главе Национального симфонического концерта РБ двух молодых талантливых, амбициозных музыкантов: генерального директора и художественного руководителя  Артура Назиуллина  и дирижера Дмитрия Крюкова, осуществивших перелом в судьбе оркестра. Интересные, часто неординарные концертные программы, включающие – наряду с известными – редко или впервые исполняемые в Уфе произведения академической музыки XIX–XX столетий, подчас неожиданные комбинации «серьезной» и «досуговой» музыки, интенсивная, насыщенная гастрольная афиша как по городам Башкортостана, так и за пределами региона, привели к важному результату. Оркестр за короткое время вышел за региональные рамки на всероссийский уровень, стал гостем Большого зала Московской консерватории, Концертного зала имени П. И. Чайковского, Санкт-Петербургской филармонии и др. С ним охотно сотрудничают известные российские исполнители…

Росту популярности концертов способствуют и комментарии Дмитрия Крюкова к исполняемым сочинениям, его живая, эмоциональная манера общения со слушателями в сочетании с информативностью, удачно и точно подобранными фактами, связанными с историей создания, контекстом. Это, безусловно, помогает слушателю осмыслить, понять сложный  художественный мир сочинений Рахманинова и Малера, Брукнера и Шостаковича и многих других авторов. Тем самым Крюков подхватывает и продолжает просветительскую традицию, идущую от Г. Рождественского, В. Юровского и др.

Все сказанное относится и к состоявшемуся концерту. Блистательный ансамбль образовали рояль и оркестр в первом произведении. Известно, что исполнение Третьего  фортепианного концерта Рахманинова, одного из вершинных и самых репертуарных  творений в  данном жанре, требует от пианиста, помимо технического мастерства, поиска своей, индивидуальной интонации. В результате органичного взаимодействия Екатерины Мечетиной и оркестра создается ярко эмоциональное, насыщенное контрастами драматическое полотно.

Хочется отметить динамические волны нарастаний и спадов, устремленных к экстатическим кульминациям и затем погружающих в тишину ностальгически звучащих музыкальных рефлексий. Таковы, к примеру, гимнически прозвучавшая кульминация первой части, страницы финала, предвосхищающие будущие «эпизоды нашествия» из «Симфонических танцев» Рахманинова и симфоний Шостаковича.  Мистический флер рахманиновской так называемой «злой скерцозности» в сольной каденции был передан Мечетиной с особенной образной рельефностью. При этом в трактовке главной темы и некоторых эпизодов первой части, возможно, хотелось большей напевности и тембровой глубины, что пианистке в целом удалось достичь в последующих разделах цикла, а также в трех прелюдиях – до-диез-минорной, си-бемоль-мажорной и соль-минорной, – с оглушительным успехом исполненных на бис.

В интерпретации Концерта проявились тонкость и глубина прочтения партитуры Дмитрием Крюковым. Отсюда – стройность драматургии, направленной к генеральной кульминации в финале, полнота звучания оркестра в tutti, выразительные soli духовых инструментов и пронзительная лирика струнных  в некоторых «тихих» эпизодах Концерта и т.д.

Эти  качества в полной мере раскрылись и в Четвертой симфонии Малера, где глубокая философская идея жизни, смерти и бессмертия преломляется сквозь призму иронии, скерцозности, гротеска, детской наивности.

Острое чувство стиля, в целом характерное для дирижера, проявилось в воссоздании особенной – классицистской – атмосферы Симфонии. Возникшая из детской песни малеровского вокального цикла «Волшебный рог мальчика»  и сочиненная  словно от «конца к началу», Симфония ставит перед дирижером сложные проблемы, которые Дмитрий Крюков решает виртуозно, с подлинным артистизмом.

Прежде всего, это проблема целостности цикла, основанного на постоянных образных переключениях, смысловом перевоплощении одних и тех же тематических элементов, пронизывающих все четыре части произведения. Отсюда – резкие, неожиданные переходы от игры к драматизму, от гротеска, насмешки – к тончайшей лирике, от tutti оркестра – к  многочисленным soli, прозрачному ансамблевому звучанию струнной группы, высоких деревянных инструментов в пасторальных или юмористических эпизодах. Правда, в некоторых местах хотелось бы более точной интонации у солирующей скрипки, большей тембральной сбалансированности в Скерцо.

Дирижеру удалось привести сложный музыкальный «сюжет» к единому результату, каковым явилась детская песенка «Небесная жизнь» – ключ к пониманию содержания Симфонии, философское резюме, где за внешней простотой и наивностью («Мы вкушаем небесные радости») скрывается несбыточная мечта о свете, покое, гармонии в таком дисгармоничном мире. Именно так, в полном соответствии с ремаркой композитора в партитуре о необходимости пения «с детской, безмятежной выразительностью, абсолютно без элемента пародии», прозвучала незатейливая мелодия в исполнении Диляры Идрисовой.

Подчеркну  красивый тембр голоса, ровно и выразительно звучащий во всех регистрах, нежное legato, смысловую наполненность каждой фразы. Будучи известной прежде всего как барочная певица, Диляра Идрисова в то же время является исполнительницей партий Марфы в «Царской невесте» Римского-Корсакова, Церлины в «Дон Жуане» Моцарта, Людмилы в опере Глинки «Руслан и Людмила». Этот ее опыт нашел отражение и в финале Четвертой Малера.

Глубина содержания финала раскрывается и благодаря удивительно бережному по отношению к солистке и вместе с тем красочному звучанию оркестра, с колокольчиками, тихими, прозрачными «репликами» разных инструментов. Вероятно, подобное звучание имел в виду Малер, когда писал в партитуре: «Особенно важно, чтобы певцу аккомпанировали с чрезвычайной осторожностью».

Такое  блистательное открытие тридцать второго сезона позволяет ждать от НСО в ближайшие месяцы  не менее интересных событий. О них перед концертом частично поведал журналистам Артур Назиуллин. Это ставшие традиционными фестивали с Владимиром Спиваковым, Денисом Мацуевым, а также осенний,  зимний, летний фестивали, гастрольное турне по Дальнему Востоку, концерты в Москве и Санкт-Петербурге – на фоне насыщенной концертной жизни в Уфе, городах Башкортостана. Остается пожелать перспективному коллективу осуществления всех творческих замыслов.

Магические квадраты Ефрема Подгайца События

Магические квадраты Ефрема Подгайца

К юбилею композитора

Птицы певчие детского театра События

Птицы певчие детского театра

В Театре Сац состоялась российская премьера «Птиц» Вальтера Браунфельса

Как излечить повесу События

Как излечить повесу

В Национальном театре оперы и балета Осло состоялась премьера оперы «Похождения повесы» Стравинского

Экзамен на танцпригодность События

Экзамен на танцпригодность

«Кремлевский балет» представил «Раймонду» в постановке Андриса Лиепы