Ильдар Абдразаков:
Дон Жуан выступает за свободу действий

ЮЧ Ильдар, для встречи вы выбрали район Мосфильма. Знаю, что сейчас вы задействованы в одном из кинопроизводств. Как развиваются ваши отношения с этой творческой сферой?

ИА Когда я был маленьким, отец часто брал меня с собой на киностудию и на телевидение. Я даже снимался в нескольких его фильмах и передачах. Для меня съемочный процесс всегда представлял интерес. Потом, когда пришло время задуматься о будущей профессии, я не пошел учиться на киноактера, а выбрал театр. Тем не менее кинематографическая среда осталась мне близка: ­кто-то из знакомых актеров сам стал режиссером и, помня о наших добрых отношениях, периодически приглашает меня в свои проекты. Так, недавно я снялся в эпизоде в фантастическом фильме Данилы Козловского «Карамора». Премьера несколько раз переносилась, но в данный момент намечена на январь следующего года. Помимо этого, я участвую в многосерийном биографическом фильме «Шаляпин», работа над которым ведется в настоящее время. К сожалению, из-за своего насыщенного расписания мне пришлось отказаться от предложения выступить в качестве исполнителя главной роли. Я был готов отменить ­какие-то спектакли и концерты, но для участия в подобном проекте требуется так много времени, что я должен был бы пожертвовать целым музыкальным сезоном. Как оперный певец не могу этого допустить, поэтому согласился только на озвучку.

ЮЧ То есть вы дарите свой голос актеру, который в кадре играет роль Шаляпина?

ИА Нет, речь идет о певческом голосе. Конечно, я не теряю надежды, что ­когда-­нибудь мне удастся сыграть в фильме про великого Шаляпина или просто про оперного певца. Это был бы интересный опыт.

ЮЧ А как произошло ваше знакомство с Данилой Козловским?

ИА У нас есть общие друзья, которые ­как-то организовали речную прогулку на теплоходе по вечерней Неве. Было тепло, мы пили шампанское и любовались разводом мостов. Там мы пообщались с Данилой и после этого завязалась дружба – он приезжал ко мне в гости, мы даже ­как-то играли вместе в футбол. Я приходил на его спектакли. Он на моих еще не был – у него каждая секунда расписана. Иногда в процессе телефонного разговора у него появляется ­какое-то срочное дело, и он обещает перезвонить через десять минут, которые в итоге растягиваются на сутки. Я его не дергаю, отношусь к таким моментам с большим пониманием. А он потом рассказывает, что снимал фильм, и нужно было срочно включиться в процесс монтажа.

ЮЧ Связано ли кино с вашим свободным временем? Что из новинок произвело на вас наибольшее впечатление?

ИА Не так давно посмотрел на платформе Netflix «Игру в кальмара» – и она меня затянула. В прошлом месяце все только и говорили об этой южнокорейской драме. Мне стало любопытно составить свое мнение. Я пришел домой после репетиции – у нас был прогон, а на следующий день – спектакль. Время – около девяти вечера. Первые несколько серий посмотрел без остановки. Опомнился, когда было два часа ночи. Лег спать, утром проснулся, позавтракал. А спектакль вечерний – впереди весь день. И в итоге я досмотрел весь сезон за это короткое время. Фильм произвел хорошее впечатление – с точки зрения режиссерской и операторской работы. Отличный сценарий, удивительно точно называющий социальные проблемы. Цепляет сама идея – напомнить о ценностях в нашей жизни, о том, чего стоит само наше существование. Деньги в нашем мире, как ни крути, тоже играют большую роль, и герои сериала готовы отдать свою жизнь за большой куш. Избегая спойлеров, скажу, что конец, на мой взгляд, получился немного смазанным, но, видимо, создатели «Кальмара» рассчитывали на философский тон финала.

ЮЧ То есть контент Netflix вы оценили по достоинству?

ИА Да. Взять хотя бы английскую драму «Корона» о политических играх и интригах, повлиявших на ход истории во второй половине XX века. Там потрясающий актерский состав, причем кастинг таков, что исполнители главных ролей очень похожи на свои исторические прототипы – Элизабет Дебики не отличишь от леди Дианы, а Джош О’Коннор – копия молодого принца Чарльза.

ЮЧ Вы рассматриваете современный кинематограф как источник ­каких-то ценных идей, которым можно найти применение в театре?

ИА Кино – это одна планета, а театр – совсем другая. В начале месяца мы с замечательным режиссером Семеном Спиваком, руководителем Молодежного театра на Фонтанке, выпустили в Большом театре «Дон Жуана» Моцарта. Спивак никогда прежде не работал с музыкальным материалом. В моем понимании опера – гармоничное сочетание музыки, текста, сценического движения, актерской игры. Когда композитор пишет оперу, он рассуждает подобно кинорежиссеру, который заранее видит картинку того, что будет происходить в кадре. Конечно, существует бесчисленное количество самых разнообразных интерпретаций «Дон Жуана» – классических и современных. Одни – более удачные, другие – менее, все зависит от режиссерской концепции и в определенной степени от бюджета театра. Так вот, возможно, режиссеры знают, что в речитативах, ариях, дуэтах, терцетах и так далее есть своя музыка. Даже в оркестровых интермеццо, в те моменты, когда солисты молчат, по задумке композитора, все равно происходят ­какие-то события. Некоторые режиссеры – даже те, которые с оперой на «ты», – зачастую игнорируют подобные очень существенные, на мой взгляд, детали. Автор поставил акцент, указывающий на некое действие, но режиссер его пропускает, и из-за этого связь с музыкой распадается. В итоге страдает драматургия спектакля, теряется острота, пропадает драматизм момента.

Я не скажу, что «Дон Жуан» Спивака – плохой спектакль, хотя многие критики считают иначе. Мне было интересно с ним работать. Мне вообще нравится сотрудничать с представителями драматического театра – у них несколько иной подход: они заставляют певцов больше размышлять над текстом, уделять больше внимания актерской игре, созданию характера персонажа и думать о мотивах его поступков. Оперные режиссеры порой боятся трогать певца, аргументируя это тем, что главной задачей ­все-таки остается исполнение партии. Сейчас, к счастью, эта тенденция ослабевает, и на сцене все чаще можно увидеть жизнь – выраженную через музыку, через слово и подачу. Сидя в зале, ты чувствуешь энергию, возникающую между партнерами, получаешь от этого удовольствие и веришь, что театр – живой организм.

ЮЧ Питер Брук ­как-то сказал, что если просто взять либретто Лоренцо да Понте и сделать из него пьесу для драмтеатра, то «это будет смешно, остроумно, но по большому счету получится сардоническая, достаточно циничная и не очень приятная комедия».

ИА На каком языке читал Питер Брук? На итальянском или в переводе на немецкий?

ЮЧ Об этом история умалчивает.

ИА А это очень важно. Семен Спивак не знает итальянского, поэтому пользовался клавиром с русским переводом и подстрочником на языке оригинала. В этом нет ничего криминального – многие режиссеры ставят наших композиторов, не обладая знанием русского языка. Мы разбирали со Спиваком ­какой-то момент. Перевод вроде был правильный, но смысл все же чуть искажен. Поэтому я и спросил, на каком языке Питер Брук читал либретто. Например, в первой сцене Дон Жуан обращается к Командору довольно резко, он ему угрожает: «Va, non mi degno di pugnar teco. …Va, non mi degno – no!.. Misero! Attendi, se vuoi morir!» В русском же варианте углы сглажены. Так что если браться за чтение да Понте, то в оригинале. Перевод, особенно хорошо сделанный, конечно, тоже имеет смысл. Но если у тебя есть представление о разнице менталитета итальянца и русского, то несложно понять, что это не идентичные оттенки. Другой пример: монолог царя Бориса из оперы «Борис Годунов» Мусоргского. Годунов поет: «Скорбит душа, ­какой-то страх невольный…». У выходца из России, обладающего культурным багажом и знаниями отечественной истории, глубже понимание этого состояния. Оно передается по линии предков – достаточно подумать о том, что происходит в России, чтобы спеть эту фразу с нужным чувством. У певцов из других стран она звучит иначе.

ЮЧ Потому что само слово «скорбь» отличается от синонимичных понятий «тоска», «печаль», «грусть».

ИА Именно. Скорбь и тоска – разные эмоциональные состояния человека.

ЮЧ Возвращаясь к нашему «Дон Жуану», Моцарт дает ключи, где заканчивается комическое и начинается драма? Или эти моменты определяет режиссерская воля?

ИА Многое зависит от режиссерского решения. Мазетто может спеть свое «Ho capito, Signor si» с интонациями негодования, возмущения, язвительности, обращаясь к Церлине, и в этом будут видны перспективы их дальнейших, уже семейных, отношений. Подобного очень много в речитативах, в диалогах Дон Жуана и Лепорелло – например, в сцене под окнами донны Эльвиры, когда Дон Жуан решает соблазнить ее горничную и заставляет Лепорелло поменяться с ним костюмами. Это интересно! Особенно когда Лепорелло и Дон Жуан похожи друг на друга.

ЮЧ Да, что насчет их сходства? Питер Селларс в свое время приглашал на обе партии братьев-­близнецов Юджина и Герберта Перри. В свежей постановке Ромео Кастеллуччи в Зальцбурге слугу внешне отличает от падроне разве что цепь на поясе.

ИА Когда такие сочетания встречаются в одной опере – это очень любопытно. Присутствие подобного игрового начала и связанного с ним юмора всегда немного расслабляет, хотя и тонизирует одновременно – как присутствие комических элементов в триллере. У меня был случай, когда мы с братом выступали в Мариинском театре в одном спектакле: я пел Дон Жуана, а Аскар – Лепорелло. Мы достаточно похожи. В театре обязательно вешают афишу спектакля, который будет идти вечером. Помню, как обратил внимание – на ней было написано: «Дон Жуан – Ильдар Абдразаков, Лепорелло (его слуга) – Аскар Абдразаков». Но ­какой-то шутник зачеркнул «его слуга» и вместо этого написал: «его брат».

Я бы сказал, что Лепорелло – тень Дон Жуана. Куда один – туда и другой. Сам Дон Жуан в ­каких-то моментах подшучивает, в ­каких-то – играет в опасные игры… Во втором акте он обводит вокруг пальца Мазетто, хитростью отсылает его людей в разные стороны, а сам остается со своим вооруженным до зубов конкурентом, и тот даже не понимает, кто именно его избил. Дон Жуану совершенно не знакомо чувство страха, и это видно по главной для него сцене появления Командора. Здесь оголен каждый нерв.

Для меня Дон Жуан, с одной стороны, герой комедии del arte, шутник, приколист, виртуоз соблазнения – и здесь все должно быть сыграно тонко, изящно. Как бы он ни был одет, он аристократ, у него голубая кровь. Но с другой, он фигура драматического театра, и его истинное лицо является во всех сценах с Командором.

ЮЧ В спектакле Большого театра сцену на кладбище отделяют от заключительного ужина и гибели Дон Жуана десятки лет. Оправдана ли такая режиссерская задумка?

ИА А почему бы и нет? Подобного решения я еще не встречал. Традиционно мы привыкли наблюдать за событиями последнего дня в жизни Дон Жуана, то есть за сквозным развитием сюжета. А Спивак растягивает его во времени. Дон Жуан поседел, Лепорелло страдает от болезней возраста, донна Эльвира ушла в монахини. Это интересное решение, на мой взгляд.

ЮЧ Какие исходные параметры постановки, которые диктует режиссер, вы считаете наиболее существенными?

ИА При работе над образом имеют значение: эпоха, место действия, антураж и признаки времени. От этого я отталкиваюсь. В случае концертного исполнения певцы часто используют наработки из сыгранных ими спектаклей – это как мышечная память. Но здесь больше свободы – ты сам себе рисуешь картинку, придерживаясь указаний дирижера.

ЮЧ В конце первого акта Дон Жуан поет гимн свободе: «Viva la libertà!» Какая она – свобода в понимании Дон Жуана?

ИА Он выступает за свободу действий – да здравствует вино, женщины – доступные на тот момент развлечения, наслаждения. В ­каком-то смысле это жизнелюбие Дон Жуана Моцарт мог писать с себя. Не исключаю, что в этом характере присутствуют биографические черты самого автора.

ЮЧ В русской музыкальной литературе есть своя интерпретация истории о Дон Жуане – это «Каменный гость» Даргомыжского. Знакомы ли вы с этой оперой, и почему, на ваш взгляд, композитор выбирает для Дон Жуана теноровый голос, а для Лепорелло – бас?

ИА Я никогда не пел «Каменного гостя», но ответить на вопрос про разницу голосов, наверное, могу: мы привыкли, что большинство героев-­любовников – тенора. Но Моцарт, видимо, больше доверял низким голосам. Взять хотя бы «Свадьбу Фигаро»: Граф Альмавива – баритон, Фигаро – бас-баритон. Тогда партии писались под конкретного исполнителя. Возможно, на тот момент у него просто не было на примете достойного тенора.

ЮЧ Что бы вы посоветовали современной девушке, которой не посчастливилось в своей жизни повстречать Дон Жуана?

ИА Принять его таким, какой он есть. Понять и простить.