События
Фестиваль этого года запомнится масштабным дебютом нового филиала Мариинского театра – Национального театра оперы и балета Республики Северная Осетия – Алания, с сентября 2017 года ставшего Мариинским-5. И хотя творческие связи Петербурга и Владикавказа насчитывают не одно десятилетие, театр в полном составе впервые приехал на гастроли в Северную столицу – впервые за 60-тилетнюю свою историю.
Став филиалом Мариинского театра меньше года назад, театр своей творческой активностью не посрамил старшего брата, в минувшем сезоне выпустив несколько оперных и балетных премьер. Для без преувеличения исторического тура были выбраны две последние: опера Христофора Плиева «Коста» и балет «Портрет Дориана Грея» в постановке Валерия Суанова.
«Портрет Дориана Грея» – это традиционный литературный драмбалет, в котором «рассказываемая», пусть и пластическими средствами, история является основой театрального действа. И его автор Валерий Суанов обозначен в программке не просто как хореограф, но как режиссер. В музыкальном сопровождении спектакля он объединил музыку трех очень разных современных композиторов – Макса Рихтера, Мурата Кабардокова и Абеля Коженёвского.
Драмбалет – удачный компромисс для владикавказского театра, в котором артистов академической балетной выучки меньшинство, зато темпераментные и пластичные танцовщики обладают врожденным кавказским артистизмом. Да и для публики, не избалованной классическими постановками, яркая литературная история является лучшим проводником в условный мир танца. Балет для Владикавказа вообще гораздо менее привычный жанр, чем опера, поэтому каждая постановка – это важный шаг в развитии национального хореографического искусства.
Либретто балета – и его сценография, автором которой выступила петербургская художница Варвара Евчук – следует сюжету Оскара Уайльда практически дословно. В центре сцены – и спектакля – тот самый знаменитый портрет, который меняется под воздействием поступков его героя (это весьма изобретательно решено с помощью небольших белых прямоугольных пластин, постепенно закрывающих живописное изображение, а в финале обрушивающихся, открывая портрет в первозданном виде). Викторианский колорит романа Уайльда предоставляет хореографу много возможностей и для танцев: один из самых ярких в этом плане эпизодов связан с типичным приемом театра в театре – Сибилла, возлюбленная Дориана, участвует в представлении «Ромео и Джульетты», которое сопровождается стилизованным под шекспировский век балетом.
И все же главный в спектакле – не портрет, а герой. Именно он в исполнении харизматичного танцовщика Аслана Хугаева определил зрительский успех постановки. Вокруг него вертится все действо – и драматическое, и танцевальное. Ему достаются и самые громкие аплодисменты в финале. И не будем судить этот спектакль по гамбургскому счету – для молодого владикавказского балета это большая удача.
Второй же гастрольный спектакль – опера «Коста» – стал настоящим триумфом осетинской труппы – без всяких оговорок. Сам выбор именно этого названия имеет историческое значение. Впервые показанная в 1960-м году на сцене Большого театра СССР – в рамках традиционной для тех лет декады национального искусства – народная героико-эпическая музыкальная драма Христофора Плиева была признана первой осетинской оперой. Более 25 лет именно этой оперой музыкальный театр во Владикавказе – тогда Орджоникидзе – открывал сезон. А первым ее премьерным показом в Большом дирижировала Вероника Дударова, знаменитая осетинка и первая в СССР женщина-дирижер.
Имя Коста Хетагурова известно каждому осетину – это главный национальный поэт, основоположник осетинской литературы, кавказский Пушкин. Только во Владикавказе его именем названы проспект, улица, университет, драматический театр, парк… Его сочинения звучат и в опере Плиева. Либретто оперы основано на реальных событиях из жизни Хетагурова, но помимо самого Коста и его современников выведены в нем и персонажи самых знаменитых его стихотворений, например, «Мать сирот»:
Детям говорила:
«Вот бобы вскипят!»
А сама варила
Камни для ребят.
И пусть плакатный сюжет оперы несет на себя явный отблеск коммунистического пафоса 1950– 1960-х с непременной классовой борьбой, которая важнее личного счастья. Искренность текстов и особенно эмоциональная открытость национально окрашенной музыки полностью искупают ходульное либретто. Самые яркие музыкальные моменты оперы – хоры, которыми славна кавказская культура. Не поскупился композитор и на арии – самого Коста, его возлюбленной Анны и Голоса Земли. Подчеркнуто этнографические моменты – характерные кавказские танцы и мужские хоровые песни на осетинском языке (в основном либретто написано по-русски), а особенно же аутентичный плач а капелла – все это органично и профессионально вплетено в партитуру, пронизанную полноценным симфоническим развитием.
В новой постановке музыкальным руководителем выступила Лариса Гергиева, режиссером – Анатолий Галаов, дирижировал Заурбек Гугкаев. Режиссер взял на себя и роль самого Поэта – именно в его выразительном чтении звучат осетинские стихи Хетагурова в начале каждого сценического эпизода, которые задают характер всему спектаклю. Костюмы выдержаны в традиционном кавказском стиле, в лаконичной сценографии нашли отражение национальные узоры, но особое значение приобретают свешивающиеся с колосников тяжелые цепи, которые в финале падают, символизируя освобождение.
В партии Коста дебютировал совсем еще молодой Дзамболат Дулаев, студент 4 курса ГИТИСа, в этом сезоне ставший победителем Конкурса имени Павла Лисициана. Кроме практически портретного внешнего сходства Дзамболат продемонстрировал и свежесть молодого голоса, и огромный эмоциональный накал на протяжении всего спектакля. Его достойными партнерами стали уже опытные солистки Мариинского театра и Академии молодых певцов Инара Козловская в партии Анны Цаликовой, Ирина Гагитэ – Мать сирот и особенно Анна Кикнадзе – Голос Земли. Вообще же обезоруживающая искренность, полная вовлеченность в музыкальную драму, проживание всех коллизий, происходящих на сцене – те качества всех исполнителей этого национального эпоса, которые не оставили равнодушным зрительный зал. Не будет преувеличением сказать, что столичные музыкальные театры от такой бьющей через край искренности и неприкрытой эмоциональности отвыкли.
