События
Вполне возможно, что хэштеги, размечающие афишу в зале «Зарядье», стали рабочим ориентиром для слушателя: на концерт, помеченный как #зарядисьбарокко, пришла не просто публика, а та аудитория, которую можно назвать целевой. Полный зал, встречая впервые приехавшего в Россию Джона Элиота Гардинера, похоже, уже неплохо знал, кто это такой.
Один из первопроходцев аутентизма или, как называют, исторически информированного исполнительства, 76-летний дирижер привез с собой два коллектива, созданных им еще в 1960-70-е годы и давно увенчанных историческими лаврами – Монтеверди-хор и ансамбль Английские барочные солисты. Хор состоял из 20 человек, каждый из которых мог спокойно справиться и с любым сольным фрагментом. Ансамбль аккомпанировал: в нем были только китаррон, арфа, орган-позитив, виола да гамба и контрабас.
Британские аутентисты привезли европейскую духовную музыку XVII-XVIII веков – шедевры барокко, толкующие христианство как средоточие полных и богатых чувств. Гости постарались выказать публике максимальное уважение, кланяясь в обе стороны (рассадка в зале устроена по периметру). Организаторы же снабдили исполнение титрами с русским переводом. Все примерно знают, о чем поется в канонической латинской мессе, но перевод вносил наглядность в смысл и структуру поющихся хоров.
В четырехголосной Мессе Клаудио Монтеверди хор а капелла звучал нюансированно, а партия басов дублировалась одинокой виолой да гамба, которая, внося чуть иную краску, помогала исполнению дышать.
Ораторию Джакомо Кариссими «Иеффай» исполняли всем составом, из которого выходили солисты. В первой половине, где демонстрировался успешный поход аммонитян, царил эмоциональный подъем и праздничная бравура. А во второй, где выяснилось, что доблестный полководец израильтян должен заплатить за победу, принеся в жертву собственную дочь, настроение исполнилось невыразимой тоски и красоты. Обреченная дева посылала прощальные слова полям и горам, а в ответ слышала эхо, умноженное на два голоса подруг, вторящих ей из дальнего угла сцены.
Псалмические хоры Генри Перселла вывели концерт на еще более высокий уровень эмоциональной и полифонической сложности.
Венцом программы стал Stabat Mater Доменико Скарлатти. Автор грациозных сонат создал произведение высокой силы. В отличие от оратории Кариссими, трагическую вещь Скарлатти спели отнюдь не театрально, но в красках: хоровые линии передавались от групп солистам и обратно, особую краску вносили стоящие в альтах контратенора. Арфистка Гвинет Уэнтинк защипывала низкую струну близко к деке, стремясь издать более резкий, страдальческий звук.
В конце, на бисах, отдали должное снова Перселлу (был спет его драматичный мотет “Господи! как умножились враги мои”), но вернулись все-таки к Кариссими: прекрасные ламентации повторенного заключительного хора из оратории стали последним, что замолкло в удивительной акустике зала «Зарядье».
Собрались в зале едва ли не все московские музыканты, кто занимается аутентичным исполнительством. Конечно, Джон Элиот Гардинер приехал немного поздно – когда у нас уже побывали, и не по разу, Уильям Кристи, Роджер Норрингтон, Филипп Херревеге, да и в самой России появились хоры и ансамбли, конкурентноспособные в европейском масштабе. Зная эксперименты по сближению старой музыки с фольклорным пением, можно сказать, что сегодня коллективы Гардинера звучат как проявление доброго академизма среди аутентики. Но именно он продолжил дорогу опытам нового поколения.
