События
Единственным фестивалем, знакомившим петербуржцев с тем, что принято называть «старинная музыка», долгие годы был «Earlymusic». Теперь в этом полку прибыло: с 30 июня по 14 июля в Петербурге прошел I Международный фестиваль клавирной музыки «K-Fest». Площадкой фестиваля стала лютеранская церковь Святой Екатерины на Васильевском острове – место, знаменитое не только регулярными органными концертами, но и внушительной коллекцией клавирных инструментов. Своей целью «K-Fest» объявил знакомство публики с этой коллекцией, репертуаром, созданным для клавиров в эпоху барокко, а также дегеттоизацию – или «снятие пафоса и серьезности», как сказали организаторы на открытии, – старинной музыки.
Несмотря на широту заявленной в названии «клавирности», главным инструментом фестиваля оказался все-таки орган. Нельзя сказать, что в филармонической афише Петербурга недостаток в органных программах: концерты проходят регулярно, а в Мариинском театре уже который год даже устраивают целый фестиваль, посвященный органной музыке. Но все перечисленное устроено хаотично, и на этом фоне программа «К-Fest» выделяется поэтической концептуальностью.
Первый сезон фестиваля был построен вокруг сочинения «Hexachordum Apollinis» (1699) немецкого композитора и органиста, предшественника Баха, Иоганна Пахельбеля. Шести ариям с вариациями соответствовали шесть сольных концертов основной программы, на каждом из которых последовательно исполнялась одна ария в обрамлении другой клавирной музыки в радиусе 100-150 лет от произведения Пахельбеля. Интровертность и ажурная интеллектуальность этой музыки каждый раз находила себе достойных проводников: ими поочередно становились главный органист церкви Святой Екатерины Григорий Варшавский, органист, преподаватель кафедры старинных инструментов в СПбГУ и художественный руководитель фестиваля Андрей Коломийцев, активно концертирующий органист из Германии Кристоф Борнхаймер, чье выступление на фестивале стало безусловным подарком, – и другие. Цикл нежных, строгих и неожиданно хрупких клавирных песен Пахельбеля служил не только концептуальным скелетом, связывающим один концерт с другим, но и камертоном, из раза в раз настраивающим наше восприятие, очищающим его от стереотипов, существующих в отношении более известной музыки для органа и клавесина.
Другим помощником в настройке восприятия служила образовательная программа фестиваля, призванная не только проинформировать слушателя об истории того или иного инструмента, традиции исполнения и т.п. – но и приблизить к каббалистическим секретам эпохи барокко. Центром этой программы стал философский семинар «Гексахорд в зеркалах прекрасного и возвышенного», призванный абсолютизировать разговор о старинной музыке, о том, как ее играть и слушать, соотносить опыт нового и опыт реконструкции. Медиаторами этого собрания стали куратор образовательной программы, музыкальный критик Илья Попов, оперный критик Ая Макарова, руководитель литературно-издательского отдела Большого театра Татьяна Белова и психоаналитик, доктор философских наук, профессор СПбГУ Нина Савченкова – собственно, форма и понятийный аппарат дискуссии заимствованы у семинаров «Прекрасное и возвышенное», которые госпожа Савченкова ведет на Факультете свободных искусств и наук СПбГУ. Нельзя не отметить, что высокий градус дискурсивности, сопровождающий эти обсуждения в университетской атмосфере, несколько противоречит как ситуации публичности, возникающей на фестивале, так и заявленной организаторами ориентации на «снятие пафоса и серьезности». К участию в дискуссии вроде бы приглашаются все желающие, при этом человеку неподготовленному довольно сложно не только встроиться в такой разговор, но зачастую и просто понять, о чем идет речь.
Заключительным концертом фестиваля стал шестичасовой музыкальный марафон «Большая ночь старинной музыки», призванный стать праздником, демонстрирующим клавирные инструменты в ансамбле с другими. Концептуальной стройности и осмысленности, к которым слушателей приучали на протяжении остальных концертов, немного не хватило на все шесть часов марафона, впечатление от которого часто смазывалось за счет неизбежной в такой ситуации неровности, как в репертуаре, так и в уровне приглашенных к участию исполнителей.
В целом атмосфере «K-Fest», в силу детерминированного акустического и локального контекстов, оказалась присуща некоторая «ретритность» – ритмичность и выдержанность монастырского толка, удивительно хорошо воспринимаемая в разреженной летней афише. Концептуальная красота и образовательный градус фестиваля также делают его абсолютно уникальным на филармонической карте Петербурга. Команде организаторов в своем роде удалось претворить в реальность идеалы гессевской «Игры в бисер», и хочется пожелать им не утрачивать азарта к этой завораживающей игре.
