Релизы
Запись «Тристана и Изольды» уже доступна в сети, а 31 июля в легендарном Байройтском Фестшпильхаусе прозвучало «Золото Рейна» – предвечерие тетралогии Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга». Поэтому мы продолжаем цикл путеводителей по записям культовых музыкальных драм немецкого композитора.
Цикл из трех музыкальных драм («Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид») и музыкальной трагедии («Сумерки богов») «Кольцо нибелунга» Рихарда Вагнера почти сто лет удерживал звание самого амбициозного проекта в истории театра: общая продолжительность колеблется от тринадцати до пятнадцати с половиной часов. Масштабнейшее из творений композитора создавалось в течение двадцати шести лет и отражает сложную эволюцию творческих взглядов: от облеченного в языческие декорации противления капиталистическому обществу до неприкрытых философских постулатов о смерти богов и надвигающемся перерождении современной цивилизации. Типичное для Вагнера обилие лейтмотивов – кратких музыкальных характеристик персонажей, явлений и предметов – доведено до предела: на протяжении трех вечеров они накапливаются сообразно появлению новых героев, а в финале вся оркестровая ткань состоит только из более чем сотни лейттематических элементов. Среди самых важных: мотивы золота, отречения от любви, кольца, Вальгаллы, трагической любви, проклятия, сумерек богов, меча, любви, валькирий, судьбы, Зигфрида, «Брунгильды» и искупления любовью.
Сюжет тетралогии основан на песнях «Старшей Эдды», «Песни о нибелунгах» и «Саги о Вёльсунгах» в авторской обработке. За четыре дня сменяются не только места действия, но поколения и целые мифологические эры: в первый день события разворачиваются во времена богов и других волшебных существ, во второй – в эру полубогов Вёльсунгов и валькирий, третий вечер переносит слушателей во время первых людей, а последний заканчивается падением божественного чертога Вальгаллы и появлением новых людей. Основное действие вращается вокруг кольца, которое выковал нибелунг Альберих, отказавшись от любви. Проклятие, лежащее на всесильном предмете, затягивает в трагический водоворот небожителей, великанов, нибелунгов и людей. Только любовь Зигмунда и Зиглинды, Зигфрида и Брунгильды, объединяющая гигантский цикл, способна искупить любые грехи. Только огонь может уничтожить вечных богов, а воды Рейна – смыть все ошибки человечества.
Artur Bodanzky, Marjorie Lawrence, Kirsten Flagstad, Lauritz Melchior
Metropolitan Opera orchestra
«Кольцо нибелунга» под руководством Артура Боданцки 1936 года из Метрополитен-оперы – самая ранняя из имеющихся записей, она отражает непревзойденный уровень вагнеровского исполнительства «золотой эры» главного американского оперного театра. За мощными звуковыми дефектами архивных фонограмм можно услышать очень быстрые темпы властного маэстро, которые неоднократно подвергались острой критике. Его штормовая скорость позволяет взглянуть на музыкальные драмы композитора как на живые, «очеловеченные» истории, а не окаменелые обобщенные представления о «священном монстре» немецкой музыки. Знаменитый «Полет валькирий», «Путешествие Зигфрида по Рейну» и другие оркестровые номера показывают его темпераментный подход: в плане громкости и темпа музыканты играют на пределе своих возможностей, а в ансамблевых разделах певицы едва успевают пропевать слова. Подобные эмоциональные и инструментальные крайности вновь буду услышаны со сцены только спустя тридцать лет у Карла Бёма.
Австро-американский музыкант в течение многих лет был ведущим специалистом Метрополитен в немецком репертуаре и привлекал к работе самых именитых певцов своего времени: в роли Зиглинды предстала одна из величайших вагнеровских певиц Кирстен Флагстад, Брунгильду исполнила Марджори Лоуренс – звезда MET, главный helden-тенор всех времен Лауритц Мельхиор спел Зигмунда и Зигфрида. Его исполнение, конечно же, непревзойденно в техническом плане (чего стоит только сцена ковки меча), но полностью лишено психологизма. То же можно сказать и о Брунгильде Лоуренс – их персонажи однобоки без тонкой нюансировки, которая не всегда была свойственна старой певческой школе. Зиглинда Кирстен Флагстад – исключение в этой команде, ее артистическое перевоплощение никого не оставит равнодушным. Присущая ей манера не грешит излишним пафосом – напротив, она лирична и проникновенна, каждая фраза не просто очень красиво спета, но и наполнена актерски.
Wilhelm Furtwängler
За Вильгельмом Фуртвенглером держится слава главного вагнеровского дирижера всех времен, его искусство зафиксировано в записях «Тристана и Изольды» 1952 года, двух полных комплектах «Кольца нибелунга» и одной студийной «Валькирии» 1954 года. Первый сет был сделан в 1950 году с живой постановки в Ла Скала и считается одним из лучших в истории, второй в 1953 году записывался на студии итальянского радио и сильно выигрывает в качестве звука, но уступает по составу солистов. Оба сборника демонстрируют высочайший уровень исполнительства и в первую очередь мастерство дирижера. Глубина исполнения Фуртвенглера отражена в медленных темпах, позволяющих услышать каждую нить в масштабном оркестровом полотне композитора; в безупречном балансе вокала и сопровождения и аналитической четкости в звучании лейтмотивов. Единственное важное отличие в двух записях – это прочтение Брунгильды Кирстен Флагстад и Марты Мёдль. Их интерпретации одинаково прочувствованны и человечны, но имеют кардинально разный эмоциональный оттенок: нежная и покорная дочь викингов Флагстад и демонически страстная немка Мёдль. Достаточно сравнить сцену «покаяния» (War es so schmählich) из третьего действия «Валькирии»: пение первой подобно отчаянной жалобе, в ее голосе можно услышать слезы; вторая певица превращает печальный монолог в жестокий укор. Их подход к исполнению можно перенести и на любой другой номер музыкальных драм. Сцена самосожжения Флагстад с самого начала озарена предчувствием воссоединения с погибшим Зигфридом, а финальный призывный крик Siegfried, Siegfried! Sieh! Selig grüßt dich dein Weib! звучит как потусторонний зов. У Мёдль же гораздо лучше получился раздел O ihr, der Eide ewige Hüter! – прорицание гибели верховных богов и падения Вальгаллы.
В студийной «Валькирии» присущие Фуртвенглеру качества доведены до крайности и довольно тяжело слушаются: всевозможные замедления утяжеляют и без того громоздкую партитуру, а игра артистов кажется экзальтированной. Поэтому новообращенным поклонникам немецкого маэстро для ознакомления лучше послушать полные циклы записей.
Astrid Varnay
1951 год отмечен тремя блестящими «Кольцами»: первое послевоенное под управлением Ханса Кнаппертсбуша, второе с Гербертом Караяном в качестве дирижера в Байройте и третье – в МЕТ с Фрицем Штидри за пультом. Гораздо важнее, что в том же году взошла звезда главной Брунгильды XX века – Астрид Варнай, она на протяжении двадцати лет исполняла эту сложнейшую партию. Поэтому тогдашний руководитель Байройтского фестиваля Виланд Вагнер сказал: «Зачем мне нужно дерево на сцене, если у меня есть Варнай?!» Ее стенобитный голос был идеальным инструментом: мощнейшие нижние ноты, гибкий верхний регистр – большая редкость для Hochdramatische Sopran, и безукоризненная, подобная бисероплетению, дикция. Все это плюс выдающееся актерское дарование позволяло Варнай создать сильный, властный и очень холодный образ валькирии и довести каждый сольный или ансамблевый номер до совершенства. Внимания заслуживают спектакли 1953 года под управлением Клеменса Крауса и 1956 года с Хансом Кнаппертсбушем.
Примечательно «Кольцо» 1955 года под руководством Йозефа Кайльберта – первая стереофоническая запись в истории Байройтского фестиваля. В этом комплекте замечательно все: мастерство дирижера, состав солистов и необыкновенно хороший звук, поэтому каждый фрагмент дает полное впечатление личного присутствия благодаря замечательной реставрации фонограммы. Интерпретация Кайльберта взвешенна и выполнена в добротных немецких традициях, с умеренными темпами, романтической агогикой и страстными динамическими перепадами. Ханс Хоттер, исполнивший здесь Вотана, выдал лучший перформанс в своей жизни: дуэт из третьего действия «Валькирии» получился образцовым с точки зрения актерского владения вокалом, а в прощании Вотана с Брунгильдой Leb wohl, du kühnes, herrliches Kind! он разорвал на клочки свой голос и душу. То же можно сказать и об Астрид Варнай, которая по максимуму выложилась в сцене прорицания смерти Зигмунду Todesverkündigung и в паре с Хоттером и Виндгассеном. Ее финальная сцена самосожжения может служить образцом для каждой певицы, которая берется за эту непосильную партию.
Kirsten Flagstad
В 1956 году Кирстен Флагстад записала в родной Норвегии свою единственную студийную Брунгильду из «Сумерек». К тому моменту ей было уже шестьдесят лет, но голос не утратил ни своей силы, ни чистоты. На следующий год последовали два чудесных диска с первым и третьим действием «Валькирии» под управлением Ханса Кнаппертсбуша и Георга Шолти. Среди них нет второго акта, потому что в боевом кличе Hojotoho! есть «до» третьей октавы, которое пропало у дивы еще в начале пятидесятых. Пусть и разрозненные, но эти альбомы все же запечатлели искусство великой артистки. В закате оно уже лишено технического совершенства юности, но наполнено мудростью большого музыканта и человека.
В 1958 году Флагстад участвовала в записи «Золота Рейна» с Шолти в качестве Фрики. Когда норвежская певица вступила с репликой Wotan! Gemahl! Erwache! – весь оркестр обернулся от неожиданности. Никто не мог подумать, что человек может так звучать в 62 года.
Georg Solti, Birgit Nilsson, Wolfgang Windgassen
Wiener Philharmoniker
Образцово-показательное «Кольцо Нибелунга» под управлением Георга Шолти записывали в течение восьми лет с 1958 по 1966 год. Проект был настолько дорогостоящим и амбициозным, что о процессе репетиций и исполнения «Сумерек Богов» был снят отдельный фильм. Ошеломительное по тем временам качество звучания «Кольца», сравнимое с современным, и dream team каст обеспечил сету популярность на долгие годы. Сразу после выхода в 1966 году эта запись получила премию «Грэмми», а в 1999 году была признана величайшей в истории.
Шолти – один из самых титулованных дирижеров прошлого века, его трактовка Вагнера близка к образцовой в отношении темпов, динамики и фразировки. Как и Караян, он подвергался критике за педантичность и безжизненную «глянцевость» получившихся фонограмм. С другой стороны, отточенность и лаконичность его прочтений сочетались с богатством оркестрового колорита, столь необходимого для музыкальных драм немецкого композитора.
Подбор солистов больше похож на созвездие, даже к эпизодическим партиям были привлечены артисты с мировым именем. Фрику из «Золота Рейна» спела Кирстен Флагстад, Лесную птичку из «Зигфрида» – Джоан Сазерленд, Воглинду и Вельгунду из «Сумерек» – Луция Попп и Гвинет Джонс. В главных ролях предстали ведущие вагнеровские певцы шестидесятых годов, они более десяти лет выступали вместе на Байройтском фестивале: Биргит Нильссон в роли Брунгильды, Вольфганг Виндгассен в партии Зигфрида и Ханс Хоттер – Вотан. Слаженный ансамбль блестяще справляется со всеми трудностями и особенно хорошо звучит в героических разделах (второй акт «Валькирии», «Зигфрид»). Брунгильда Нильссон – одно из достижений альбома, ее образ подчеркнуто возвышен и лишен даже намека на человечность, поэтому лирические разделы не вызывают сочувствия. Зато боевой клич Hojotoho!, Todesverkündigung и терцет мести выполнены с божественным величием. Виндгассен, напротив, воплотил одного из самых лиричных Зигфридов в своей карьере, в прощальном монологе Brünnhilde, heilige Braut слышатся шепот и трепещущее дыхание умирающего рыцаря.
Karl Böhm, Birgit Nilsson, Wolfgang Windgassen
Orchester der Bayreuther Festspiele
Es musiziert! – «Оно звучит!» Так Герберт фон Караян описал простую и естественную технику дирижирования Карла Бёма. Живая запись «Кольца нибелунга» с Байройтского фестиваля 1967 года собирает все положительные стороны искусства Бёма. Его Вагнер доведен до подлинно романтической крайности: темпы близки к загнанным (общая продолжительность на час меньше, чем у Шолти и на целых полтора, чем у Караяна), динамический рельеф изобилует огромными перепадами, а общее эмоциональное напряжение раскалено добела, как меч Зигфрида в сцене ковки.
Биргит Нильссон не раз говорила, что исполнение Брунгильды с Карлом Бёмом – лучшее в ее жизни и любимое. Вольфганг Виндгассен находился в закате своей карьеры, технические проблемы в его пении слушаются с большим трудом. Все же величие образа, который он пронес на протяжении почти двадцати лет, скромно сияет в третьем акте «Зигфрида» и третьем действии «Сумерек богов».
Herbert von Karajan, Régine Crespin, Helga Dernesch, Helge Brilioth
Berliner Philharmoniker
«Кольцо нибелунга» Караяна – очередное высказывание на тему «Красота, как я ее вижу» от самого могущественного музыканта XX века. Масштабное полотно Рихарда Вагнера в интерпретации дирижера превращается в поиск утраченной гармонии: темпы слегка замедленны, на первое место выступает эстетизм и любование богатыми красками партитуры. Немецкий маэстро всегда особенно тщательно относился к техническому качеству записи, поэтому студийная фонограмма 1966–1970 годов кажется безупречной с этой точки зрения. Уже низкий ми-бемоль у контрабасов, начало «Золота Рейна», звучит, словно ты находишься в оркестровой яме. Наши недостатки происходят из наших достоинств – в излишней погоне за красотой Караян упускает драматизм и философскую глубину.
Состав солистов дискуссионен, особенно в случае с дирижером, которого обвиняли в фаворитизме. Режин Креспен, Хельга Дернеш и Гундула Яновиц – не вагнеровские певицы, их исполнение безлико и меркнет в сравнении с Флагстад, Варнай и Нильссон. Мужские партии и роли второго плана производят приятное впечатление: Ридербуш и Талвела – известные мастера басовых амплуа, титаническая Эрда – Оралия Домингес и маленький сюрприз: Вельгунду спела Эдда Мозер – лучшая Царица ночи XX века.
Вверху страницы: Артур Рэкхэм. Иллюстрация к «Кольцу нибелунга»
