Константин Емельянов:
А выучу-ка я целиком «Времена года»

КЕ Во-первых, спасибо за теплые слова, мне очень приятно. С наушниками на самом деле получилась детективная история, потому что у меня дома стоит акустическое пианино «Ямаха», но в комнате никакой акустики нет. Я сначала пытался записать видео­файл на телефон, но ничего хорошего из этого не вышло – и из-за отсутствия акустики, и из-за того, что за время самоизоляции у инструмента поплыл строй. Но на этом пианино есть система silent: можно переключить звук из акустического режима в электронный и играть в наушниках. Через специальный кабель мне даже удалось подключить пианино к телефону, и получилось, что звук пишется без помех и внешних шумов, и строй не плывет. Тогда я на один телефон записал звук, а на другой параллельно – видео, и потом все это соединил. Поэтому теперь могу сказать, что на самоизоляции овладел новыми навыками.

ОР Вот я обратила внимание: многие выбрали пьесу «Белые ночи» («Май»). Как вам кажется, почему?

КЕ Думаю, это связано с тем, что проект проходил в мае, и, наверное, все решили сыграть ­что-то актуальное. Я тоже сначала подумывал об этой пьесе, но потом ­все-таки остановился на «Апреле».

ОР А вторая по популярности была «Осенняя песнь» («Октябрь»), но здесь все понятнее, потому что она, в самом деле, едва ли не самая исполняемая пьеса «Времен года». И, может быть, самая легкая?

КЕ Тут сложно сказать, потому что у Чайковского зачастую самые простые, на первый взгляд, вещи оказываются невероятно трудными. Но, пожалуй, «Осенняя песнь» действительно является самой популярной пьесой цикла, ее многие играют, начиная с юного возраста. Да и известные артисты часто исполняют «на бис». О ней я тоже думал, но мне показалось, что уж слишком она грустная, а в это непростое время хочется ­чего-то более позитивного, воодушевляющего.

ОР И вы выбрали «Апрель». А до этого играли эту пьесу или специально ее выучили для нашего конкурса?

КЕ Да, выучил специально, потому что до этого,

как ни странно, я никогда не играл ни одной пьесы из «Времен года». Как раз после участия в этом проекте я вдруг решил: «А выучу-ка я целиком “Времена года”!» И сейчас уже доучиваю цикл.

Кстати, в этом году я собираюсь записать свой первый диск и долго думал над программой. Там изначально планировался Чайковский, а сейчас я склоняюсь к мысли составить программу целиком из музыки этого автора. И надеюсь записать полностью цикл «Времена года».

ОР Мне кажется, это было бы очень правильно, потому что это ваш композитор, это было сразу слышно на Конкурсе имени П. И. Чайковского, где вы сыграли рекордное число его произведений.

КЕ На самом деле с Чайковским у меня не очень давние отношения. Да, я играл ­какие-то его отдельные пьесы, Первый концерт, но, например, когда я учился в училище – не чувствовал особого контакта с этой музыкой. Конечно, она гениальная, но что за всем этим стоит? Только в консерваторские годы я начал, как мне кажется, ­что-то в ней понимать. И сейчас я очень люблю музыку Петра Ильича, из нереализованных планов – Фортепианное трио, очень хотелось бы его сыграть…

ОР Вот вы говорите, что готовите монографический альбом с музыкой Чайковского. Какой там будет процент известного и неизвестного? Или этот критерий для вас не принципиален?

КЕ В данном случае, поскольку это мой первый диск, это как раз важный момент. Программу я обсуждал еще с моим профессором Сергеем Леонидовичем Доренским, которого, к сожалению, недавно не стало… Он советовал не слишком мудрить, взять ­что-то яркое, тот репертуар, с которым меня знают. Поэтому, думаю, в первом альбоме будет в основном популярная музыка. Редкости оставлю на потом.

ОР А на каком лейбле планируется релиз?

КЕ Пока ведутся переговоры.

ОР Вы сказали, что пришли к Чайковскому не так давно и сейчас начали в нем разбираться. А что самое главное?

КЕ Приведу такой пример. Многие его фортепианные пьесы раньше казались мне преимущественно салонной музыкой для домашнего музицирования. А потом, по мере взросления, я начал в ней слышать совсем иное. Вспомним тот же Ноктюрн до-диез минор: ­что-то в нем есть невероятно интимное, глубокое и очень личное. Тут главное – не скатиться в сентиментальную, салонную манеру игры, но в то же время и не перегрузить эти пьесы. Такая тонкая грань, едва уловимый баланс – в этом я вижу основную сложность.

ОР Константин, мы все сейчас попали в очень неприятную, трудную и непредсказуемую ситуацию. Как вы переживаете эти дни, что делаете? Вам кажется, что вам лучше, чем, может быть, другим людям, поскольку вы можете заниматься дома? Или, наоборот, хуже?

КЕ Конечно, я полагаю, людям творческих профессий сейчас легче, хотя бы потому, что всегда есть, чем заняться, поучить новый репертуар, например. Правда, спустя месяц я уже остро ощущал непривычность жизни без графика, постоянных концертов, гастрольных поездок. Я вдруг понял, что больше всего я сейчас тоскую по аэропорту «Шереметьево». Хочется сесть в самолет и ­куда-то полететь.

ОР У вас много концертов отменилось?

КЕ Ну, ­что-то уже перенесено на следующий сезон, ­какие-то выступления согласовываются сейчас – еще нет дат, но надеюсь, что они ­все-таки состоятся, начиная с сентября. Но вообще, я стараюсь использовать это время по максимуму: например, в этом году я заканчиваю ассистентуру-­стажировку в Московской консерватории, и у меня, наконец, появилось время, чтобы написать диплом, сдать все долги, зачеты.

ОР А тема диплома?

КЕ Фортепианное творчество Сэмюэла Барбера. Я за него взялся, потому что на русском языке практически нет ни статей, ни книг, все только англоязычные.

ОР А когда ­все-таки планируются ближайшие концерты?

КЕ В начале июля, но опять же пока я не могу с уверенностью сказать, состоятся ли они.

ОР Речь идет о России?

КЕ Да. Все летние выступления за границей перенесены на более поздний срок.