Кристиана Карг:
Я обнажаю всю  душу, когда пою Малера

Презентация альбома певицы состоялась в венском Музикферайне в конце октября. Виктор Александров (ВА) расспросил Кристиану Карг (КГ) об особенностях работы над этим проектом, ее отношении к музыке Малера и Бетховена, тонкостях в работе над песнями и операми, адаптации к посткарантинной жизни и многом другом.

ВА Песни – неотъемлемая часть вашего репертуара. В чем состоит разница между исполнением песен и ведущей партией в опере?

КК Песня – это опера в миниатюре. Я не вижу между ними какой-то особой большой разницы. Как исполнитель в песне я должна рассказывать историю, заполнять ее собой и своей личностью. Самая большая разница заключается в том, что в песне я одна наедине с роялем. Нет ни сцены, ни костюма, ни сценографии, ни оркестра –  только я и мой аккомпаниатор. Ты всегда должен стараться находить как можно больше оттенков и красок и в опере, и в песнях. Но мир камерно-вокальной лирики настолько интимен, иногда ты можешь  даже что-то нашептывать, что не всегда возможно в опере.

ВА В вашей дискографии  есть альбом немецких народных песен Wenn ich ein Vöglein wär («Если бы я была маленькой птичкой»).

КК Да, я очень люблю народные песни, ведь они являются частью нашей культурной идентичности. Жаль, что сегодня народные немецкие песни уже редко можно услышать. В детстве мы много пели их в школе и детских хорах.

ВА Это правда, что ваш родительский дом являлся частью бывшего бенедиктинского монастыря в франконском Фойхтвангене?

КК Наш дом расположен рядом с театральной сценой «Фестиваля под аркадами» в Фойхтвангене. Из окна своей детской комнаты я прекрасно видела все представления. Этот уникальный в своем роде фестиваль проводится каждое лето с 1949 года в монастырском саду перед аркадами бывшего бенедиктинского монастыря – такой  фестивальный театр под открытым небом, находящийся на закрытой территории, образованной бывшим монастырем и фасадом коллегиальной готической церкви. Все мои первые музыкальные впечатления сформировались именно здесь. А еще я невероятно благодарна своему отцу, который привил мне большую любовь к опере.

ВА У вас удивительная дикция, интонация и произношение различных языков. Как вам удается достичь такого языкового совершенства?

КК Мне нравится петь на различных языках, стараюсь всегда подходить к исполнению ответственно. Я работаю с коучами и пытаюсь активно овладеть языками. Тяжелая работа, но она доставляет мне большое удовольствие. Мой успех доказывает, что я нахожусь на правильном пути. Многие считают немецкий язык очень изменчивым, с большим количеством согласных. Я так не думаю. В немецком, как и во французском, есть так называемая «звукопись» (в оригинале Lautmalerei. – В.А.),  которой нет, например, в итальянском с его множеством гласных. Его называют языком пения, но важнее как раз то, что вы делаете с этим языком. Музыка, а именно  пропетое слово, может перенести тебя в совершенно другое время.

ВА А русский не пробовали изучать?

КК Русский язык очень красивый, но пока еще не пришло время им основательно заняться. Убеждена, что когда-нибудь это обязательно случится.

ВА Поговорим о Густаве Малере. Какой находите разницу между фортепианной и оркестровой версиями его песен?

КК Любая транскрипция по-своему прекрасна. Мне лично импонирует интимность сопровождения фортепиано. Но иногда я чувствую необходимость в оркестровой мощи. Я ощущаю какую-то особенную духовную близость с Малером. Может быть, поэтому мне не так сложно наполнять его «язык» жизнью. Нам, исполнителям необходимо всегда самим находить свой подход к произведениям и привносить в них сокровища своего опыта. Я обнажаю всю свою душу, когда пою Малера. Но мне кажется, именно эта интимная связь между исполнителем и слушателем нужна, чтобы понять величие, глубину и необходимость исполняемой музыки.

ВА На диске вы поете еще две песни под аккомпанемент самого Густава Малера, благодаря сохранившимся фортепианным роликам, которые композитор записал в 1905 году на аппаратеWelte-Mignon. Для вас подобный опыт стал неожиданным?

КК Это произошло на гастролях с Будапештским фестивальным оркестром и маэстро Иваном Фишером. В Брюгге мы исполняли Четвертую симфонию Густава Малера. И там меня спросили, не хотела бы я помузицировать под Welte Mignon? Сначала я не совсем поняла, как это вообще может получиться. Ведь интерпретация существенно будет отличаться от современной традиции исполнения. Но все-таки решилась на подобный эксперимент. Результат невозможно описать словами, это просто настоящая мистика! Меня это невероятно тронуло и вдохновило!

ВА Летом вы впервые выступили в горной деревне Клостерс в швейцарском Граубюндене на фестивале Klosters Music. Пандемия не повлияла на его проведение?

КК Я могу только догадываться, какие трудности представляла для фестиваля пандемия. Лично мне ограничения в начале карантина давались очень тяжело. Теперь я научилась с ними жить, уяснила, что не могу планировать далеко вперед свой концертный график. Это, конечно, серьезное испытание в нашем гастрольном деле. Я надеюсь, что мы – музыканты-исполнители, а также концертные залы, и главное, наши слушатели – благополучно переживем этот кризис. Необходимы общие усилия, терпение и солидарность, особенно между музыкантами!

ВА Фестиваль Klosters Music был посвящен Бетховену. Как часто исполняете его сочинения?

КК Бетховен мне очень близок. Его Девятая симфония постоянно в моем репертуаре. Я никогда не устану ее петь. Хотелось бы еще обязательно исполнить Торжественную мессу – еще один грандиозный шедевр! Многие говорят, что Бетховен писал «против» человеческого голоса. Но это не так. Он постарался передать в пении самое лучшее, важное и главное, что существует в этом хрупком земном мире.