Кристина Пасаройу:
Музыка – это моя медитация

Открытием в партии главной героини оперы – Мариетты, танцовщицы театральной труппы Брюгге – стала румынская сопрано Кристина Пасаройу. Певица настолько психологически почувствовала и вжилась в эту роль, благодаря эмоциям, силе характера, яркой актерской игре и красивому тембру голоса.  Корреспондент «Музыкальной жизни» Виктор Александров (ВА) в беседе с Кристиной Пасаройу (КП) поговорил о специфических особенностях работы в операх Корнгольда и Штрауса, сотрудничестве с французским дирижером Фредериком Шазленом, любви к фестивалю Энеску и многом другом.

ВА Кристина, позвольте поздравить вас с дебютом в партии Мариетты в опере Корнгольда «Мертвый город». Как отнеслись к трагической судьбе своей героини?

КП Спасибо большое! Для меня эта мистическая роль стала большим вызовом, начиная с либретто и заканчивая техническими сложностями. За все прошлые годы я накопила большой опыт в работе над разными персонажами, совершенно непохожими на эту героиню. Я впервые пою постромантическое произведение. Либретто так и осталось для меня загадкой. Каждое слово и фразу я прорабатывала очень интенсивно, потому что практически вся линия оперы – это фантасмагория, происходящая в воображении Пауля, потерявшего свою супругу Марию и видящего во всем вокруг только ее фигуру. Просто чудо, но как Корнгольд мог сочинить подобную оперу в 23 года! «Мертвый город» – это действительно нечеловеческое произведение, которое не является частью всего, что я слышала и наблюдала в операх до сих пор. С вокальной точки зрения материал мне очень подходит. Партия Мариетты требует постоянной концентрации и выносливости. Ее необходимо сохранять в себе и не отвлекаться ни на какие компромиссы. Сложно разделить дух Мариетты. Я привыкла передавать в своем исполнении чувства и мысли.

ВА Сталкивались ли вы прежде с похожими партиями?

КП Никогда. В основном я пою лирический репертуар: «Богема», «Мадам Баттерфляй», «Ласточка», «Турандот» Пуччини; «Адриана Лекуврёр» Чилеа; «Риголетто», «Луиза Миллер», «Отелло», «Травиата» Верди; «Кармен» Бизе; «Сказки Гофмана» Оффенбаха. Впереди меня ждет работа в операх «Сестра Анжелика» Пуччини и «Трубадур» Верди. Высокие ноты даются мне легко. Но когда они сочетаются с драматическими переживаниями и сложным музыкальным языком, тут, правда, уже не до шуток. Раньше я никогда бы не отважилась спеть Мариетту.

ВА Почему?

КП Когда мы говорим о музыке постромантизма, нужно хорошо владеть сольфеджио. Два месяца мне пришлось заниматься по двенадцать часов в день, когда осваивала эту сложнейшую драматическую партию. Я очень упорная и привыкла бескомпромиссно добиваться своих целей. У меня было три концертмейстера, в том числе русская пианистка Ирина Красновская из Цюриха, которые помогали мне готовиться. Работа была невероятно сложная. Каждый такт в этой опере меняется, мы не знаем, что ожидать дальше, каким будет следующий шаг. Музыка имеет математический расчет, каждая новая мелодия вырастает из предыдущей. Текст оперы на старонемецком языке. Все это заставляло меня постоянно думать о психологии героев сочинения. Каждое слово необходимо было понять и прочувствовать. Фонетика и сила слова всегда задают определенный посыл. Было непросто, но я всегда люблю учиться чему-то новому.

ВА А кто вас рекомендовал на эту роль?

КП Два года назад мне предложил спеть Мариетту  дирижер Фредерик Шазлен, один из моих замечательных коллег по сцене. Однажды мы встретились с ним на фестивале в Савонлинне на спектакле «Риголетто». Я охотно приняла его предложение.

ВА Вы с ним работали раньше?

КП Конечно. Хорошо помню «Иудейку» Галеви в Иерусалиме и Ницце, наши совместные камерные концерты, в которых Фредерик выступал как пианист. В Вене и Иерусалиме я пела с ним цикл песен на слова Клемана Маро Джордже Энеску. Однажды Фредерик позвонил мне и увлеченно произнес: «Кристина, я хочу видеть тебя в роли Мариетты в “Мертвом городе” Корнгольда. Пожалуйста, только не отказывайся! Это будет очень напряженный интересный этап работы». Ну, разумеется,  как я могла ему отказать? (Смеется.) Он меня еще заинтриговал «криминальной» составляющей этой роли, полной самых разных неожиданностей. На сцене я все время чувствовала контраст между Марией (умершей женой Пауля) и обольстительной танцовщицей Мариеттой. Вместе с Фредериком мы провели колоссальную репетиционную работу, искали оттенки в моем голосе, пытаясь не приукрасить и придать ему правильную окраску тембра. В день бухарестской премьеры я исполнила оперу Корнгольда дважды – на генеральной репетиции и вечером на концерте. Поверьте мне, это сложнее «Электры» Штрауса, «Лулу» Берга и ряда опер Вагнера вместе взятых. Наверное, я самая молодая Мариетта в мире (смеется). Сейчас мне предлагают спеть Арабеллу и Саломею. Но всему свое время. Мне очень понравилось работать с Фредериком Шазленом. Мы с самого начала поняли друг друга. Я фокусировалась на каждом моменте, потому что, если ты теряешь концентрацию хотя бы на секунду, всё моментально рушится. Нужно вливаться в процесс на 100 процентов.

ВА Находите ли вы в «Мертвом городе» параллели с Рихардом Штраусом и поздним Малером?

КП А как же! Вы же сами наверняка слышали в музыке много похожих мотивов?

ВА Да, конечно.

КП Поразительно, но мистицизм преобладает во многих сочинениях Корнгольда. В «Мертвом городе» мы наблюдаем антагонизм между дьявольским и ангельским началом. Это присутствует как в музыке, так и в тексте. И все эти элементы необходимо было выразить в самой роли. Контраст между ними впечатляет!

ВА В каких операх Рихарда Штрауса вы себя видите в дальнейшем?

КП «Саломея», «Арабелла» (почему бы нет?), «Женщина без тени». Пока давайте остановимся на этих трех названиях. Пусть остальное будет сюрпризом для меня (смеется). Если поступит предложение, я его обязательно рассмотрю. Сейчас просто об этом стараюсь не думать. Необходимо правильно ко всему подходить, доверять своему телу и возможностям своего голоса. Я еще очень молода и не готова исполнить Арабеллу, но чувствую эту музыку и нахожу себя в этом произведении. Я хочу учиться и постепенно ко всему подходить. Самое главное –  все делать вовремя.

ВА Раньше вы пели австро-немецкий репертуар?

КП  «Мертвый город» – первая крупная работа. В начале своей карьеры в Германии я пела в операх «Вольный стрелок» Вебера и «Фиделио» Бетховена. Но это были лишь небольшие мизансцены. Так что я с нетерпением жду, что будет дальше.

ВА Музыка Корнгольда созвучна вашей душе?

КП Она немного токсична, но я должна  принимать ее в том чистом виде, какая она есть, и пропускать через себя. Музыка – это моя медитация. Она насыщенна, сильна и сложна, иногда даже слишком, и создает эффект, аналогичный терапии.  Такие же ощущения я примерно испытываю, когда слушаю поп- и рок-музыку.

ВА Кристина, как вы стараетесь находить баланс в репертуаре между барокко, бельканто и современной оперой?

КП Многие факторы зависят от либретто. Нужно знать, что важно для каждого периода: музыка, творчество композитора, предмет оперы, жизнь той эпохи –  всё, что происходило в то время, когда произведение создавалось. Чем больше знаешь, тем лучше. Я много читаю, люблю копаться в архивах и источниках, узнавать, какие предпосылки предшествовали созданию того или иного произведения. Мой принцип – всегда начинать работу с текста, но не с музыки. Мы не можем оставаться только певицами. Мы должны быть актрисами, которые умеют петь. Я фильтрую образный мир, а затем, в зависимости от диапазона и фраз, сложности высоких и низких нот, нахожу баланс и начинаю играть с красками. Это очень помогает созданию палитры, возможности перейти от барокко к другим периодам вокального искусства. Разница не такая уж и существенная.  Например, в операх Верди мы часто мыслим стереотипно, думаем, что одно сопрано подходит для Джильды в «Риголетто», а другое для Леоноры в «Трубадуре». Поверьте мне, это заблуждение! Мы можем делать всё, что хотим, если знаем, как правильно вжиться в роль. Характер персонажа –  это и есть та самая игра красок, о которой я говорила выше. Самое главное – необходимо  чувствовать свое тело и  возможности. Я пою и играю не для себя, а для людей, стараюсь поменять что-то в их сознании. Ведь с музыкой каждый человек становится чище и сильнее, пытаясь трансформировать свои чувства и эмоции.

ВА Часто ли возвращаетесь с концертами в Румынию?

КП К сожалению, очень редко. Сейчас меня приглашают на несколько важных оперных проектов в Бухаресте, в которых, надеюсь, буду рада поучаствовать. С родной семьей вижусь тоже очень редко, раз в год навещаю родителей в Бухаресте. Жизнь в Швейцарии совершенно поменяла мои представления о творческой профессии.

ВА Кристина, а что для вас является главным и ценным качеством в фестивале Джордже Энеску?

КП Разнообразие! На этом крупнейшем фестивале классической музыки выступают лучшие оркестры мира, замечательные певцы, инструменталисты и дирижеры. Все программы очень контрастны между собой. Утром – сольный реситал, вечером – барокко, на следующий день –опера, оркестровые концерты. Программы соответствуют любым вкусам и предпочтениям. Меня лишь удручает то обстоятельство, что залы не заполнены на 100 процентов. Люди боятся коронавируса. Фестиваль Джордже Энеску –  подарок для нашей страны. Я очень этому рада! И как прекрасно, что он состоялся в наше непростое время!

ВА Россия для вас пока незнакомая страна?

КП Я никогда не была там, очень надеюсь скоро приехать. Я не привыкла принимать быстрые решения, стараюсь делать все размеренно. Слава и успех мне не интересны. Это всё мимолетно. Самое главное оставаться верной  самой себе, стремиться к новым открытиям и быть лучше, чем вчера.