За девять дней до смерти Кшиштофа Пендерецкого вышла первая запись его последней симфонии – Шестой. Композитор уже много лет обещал остановиться на Девятой, но так и не написал ее, зато после Седьмой и Восьмой завершил давно начатую Шестую. Мировая премьера симфонии для баритона, камерного оркестра и китайского инструмента эрху состоялась в 2017 году в Китае. Закончить Шестую вслед за Седьмой и Восьмой – как минимум оригинально; после этих огромных полотен Шестая радует и скромностью масштабов, и умеренностью оркестровки, и негромкостью высказывания. В основу ее легли стихи Ли Бо и других китайских поэтов – как и в основу «Песни о земле», одного из последних сочинений Малера. С «Песней о земле» Пендерецкий впрямую сравнивал и свою Восьмую, еще когда над ней шла работа.
Три его последние симфонии, все с участием певцов, таким образом отделены от первых пяти, чисто инструментальных. Седьмая, наиболее гигантоманская, – «Семь врат Иерусалима» для солистов, чтеца, трех хоров и огромного оркестра – очевидно апеллирует к малеровской же «Симфонии тысячи участников». Восьмая («Песни быстротечности») и Шестая – два варианта ответа на «Песнь о земле»: если у Малера – большой оркестр и два солиста, то у Пендерецкого в Восьмой – огромный оркестр, три солиста и хор, зато в Шестой – камерный оркестр и баритон. Только симфония ли это? Расширив свои прежние «Три китайские песни», автор дописал еще пять – получился роскошный вокальный цикл, однако он выдержан в едином ключе, без контрастов, и начисто лишен симфонической драматургии.
И все же в качестве завещания композитора Шестая симфония убедительна, а ее первая запись прекрасна. Баритон Штефан Генц известен как мастер Lied, и его опыт бесценен: преодолев тяготение к наследию Шостаковича, здесь Пендерецкий возвращается в начало ХХ века, вспоминая о Малере, Цемлинском, раннем Шёнберге, об импрессионистах от Дебюсси до Шимановского. Дирижеру Войцеху Райскому за пультом Польского камерного филармонического оркестра Сопота великолепно удается передать ностальгию по прекрасной эпохе, выдержать меланхолический настрой и подчеркнуть прекрасные соло деревянных духовых.
Альбом с одной лишь последней симфонией выглядел бы красиво, но кто же купит диск длиной меньше получаса? Поэтому его дополняет Концерт для кларнета, струнных, ударных и челесты. В отличие от симфонии, основанной на другом сочинении лишь частично, концерт полностью является ремейком Альтового концерта (1983). Вслед за лучшими альтистами мира его захотели играть виолончелисты – так появилась версия для виолончели, потом для кларнета и даже для саксофона. Увы, они мало отличаются друг от друга, будучи примерами все того же письма в духе «неоромантического Шостаковича», характерного для Пендерецкого последних десятилетий. Зато совсем не похожа на них версия для гитары, сделанная гитаристом Петром Пшедборой и звучащая буквально как другая музыка. Она очень украсила бы этот диск, который вполне заслужил бы названия «Незнакомый Пендерецкий», но, увы, кларнетовая версия как раз звучит слишком знакомо и не радует. Тем отраднее, что для завершения последней симфонии композитор все же нашел весьма изящное решение.
