Кто выживет в жутком городе? События

Кто выживет в жутком городе?

75-летие фестиваля в Экс-ан-Провансе отметили постановками Чернякова и Макбёрни

Тот, кто хоть раз побывал в Провансе летом, на всю жизнь запомнил сонную атмосферу знойного полудня, когда от перегрева уже не спасают ни гигантские платаны, ни холодное розовое вино. До самой ночи в воздухе висит тяжелое марево, которое автоматически сдвигает фестивальные спектакли в Экс-ан-Провансе на поздний вечер, здесь в порядке вещей начинать играть спектакль в десять вечера. Задуманный 75 лет назад местными промышленниками как способ потягаться с Авиньоном по части спонсорских вложений в культуру, фестиваль сегодня стал гордостью университетского города, прибежищем французских театральных либералов и, безусловно, главной летней музыкальной площадкой Франции. И пока в соседнем Авиньоне продолжают каждый год искать нечто новое на мировой театральной сцене, фестиваль в Эксе готов заниматься тем же в области театра музыкального.

С тех пор, как в 2018 году фестиваль возглавил Пьер Оди, известный оперный режиссер и театральный администратор, у лучшего французского летнего форума точно открылось второе дыхание. Конечно, пандемия ковида спутала карты на пару лет, но в этом году заметно, что фестиваль в Эксе вернулся в эпицентр мировых событий, и его спектакли обсуждают ничуть не меньше, чем спектакли в Зальцбурге и Байройте.

И кто так не поступает?

75 лет назад фестиваль открылся оперой «Так поступают все женщины» Моцарта, эта же опера пала жертвой отмены форума в 2020 году, и только сейчас удалось собрать вновь уникальный состав этого спектакля. Так что постановка режиссера Дмитрия Чернякова и дирижера Томаса Хенгельброка логически встроилась в юбилейные торжества. И вызвала бурные дискуссии как у критиков, так и в зале, где ей досталось много криков «бу!».

Уникальность моцартовского ансамбля в этот раз в том, что в нем заняты артисты возраста 51-57 лет, что редко бывает именно в этой опере, которая рассказывает о любви двух пар юных влюбленных, которую решает проверить на прочность старый циник Дон Альфонсо при помощи служанки Деспины. В спектакле Чернякова на прочность проверяют чувства не столь свежие, а как раз много раз проверенные узами брака. Две семейные пары приезжают в шикарный отель на выходные, чтобы попробовать разжечь давно угасшие чувства, проще говоря, принять участие в вечеринке свингеров. Содержит этот отель тоже пара со своими скелетами в шкафу: Альфонсо и Деспина не только зарабатывают на семейных проблемах, но и распаляют свою угасшую любовь. В этом спектакле Дмитрия Чернякова есть отсылка к его старой постановке «Двойного непостоянства» Мариво в новосибирском театре «Глобус», свидетельствующая о том, что режиссер уже больше двадцати лет размышляет над проблемой сохранения чувств. Он дает редкий шанс немолодым певцам, когда-то с блеском исполнявшим партии в опере Моцарта, неожиданно вернуться к этому музыкальному материалу. И они стараются, как ни один молодой и голосистый певец, привносят в свои партии человеческий и артистический опыт.

Получается удивительный спектакль, в котором даже перестаешь обращать внимание на технические проблемы, которые не могут не быть у Агнеты Айхенхольц (Фьордилиджи) в ее 52 года и Райнера Троста (Феррандо) в его 57. Но в целом потери музыкальные не так и велики благодаря тому, что певцы прекрасно знают состояние своей вокальной формы и не пытаются выдать его за шедевральное, что мы сегодня наблюдаем с артистами и их поколения, и намного более молодыми. Конечно, полегче тут Клаудии Манке (Дорабела, 55) и Расселу Брауну (Гульельмо, 57). Но особняком даже в этом небольшом ансамбле стоят Георг Нигль в партии Альфонсо и Николь Шевалье в партии Деспины.

Фактически нынешний фестиваль превратился в дуэль немецких баритонов: Нигля в партии Альфонсо и Кристиана Герхаера, который поет главную партию в опере «Воццек» Берга. История, заново рассказанная Черняковым неожиданным образом, лишается всякого комизма, в том числе и благодаря работе Нигля. Спектакль этот можно считать точным воплощением идей Да Понте в XXI веке, когда за любовь в обществе отвечает не молодежь, занятая карьерой, а старшее поколение, задумавшееся о будущем. Под стать другим пятерым участникам ансамбля Георг Нигль сливается со своей партией настолько, что даже невозможно применить к нему глаголы «исполняет», «интерпретирует». Он живет в этой музыке, делает каждую паузу, каждый звук ее частью себя, что, кстати, совершенно точно относится и к Кристиану Герхаеру.

Но финал спектакля Чернякова оказывается еще более неожиданным, чем его главная идея. Деспина Николь Шевалье, которая уже одним своим присутствием на сцене создает напряжение, внезапно хватается за ружье – и в памяти сразу всплывает «Догвиль» Ларса фон Триера. Она мстит мужу, который издевается над ней так долго, заставляя принимать участие в еженедельных играх заскучавших богачей. Правда, основной слоган легендарного фильма, завершившегося кровавой бойней, можно уже скорее отнести к другому спектаклю фестиваля. «Кто выживет в жутком городе?» Этим вопросом задается режиссер «Воццека» Саймон Макбёрни.

Отцы и дети

Если Черняков предлагал сложную театральную игру, превратившуюся в жуткую реальность психологического эксперимента, то Макбёрни в реалистичной опере Берга старается выделить театральное начало. Фактически одинокая дверная коробка, которую двигают служители просцениума, – это единственная декорация, заключенная в серую и тусклую коробку сценическую. Иногда на нее проецируется вид многоквартирного дома, режиссер с истовостью борца с социальной несправедливостью хочет показать нам, что драма Бюхнера, которой скоро исполнится две сотни лет, не потеряла актуальности и сегодня. И вместе с композитором режиссер хочет доказать нам вновь, что даже самый маленький человек на планете имеет право на счастье.

Сэр Саймон Рэттл: Музыка — это жизнь, а не наоборот

Пока Кристиан Герхаер поет одну из своих коронных партий, его надо слышать. Я сходил на «Воццека» даже два раза – настолько баритон в этой партии совершенен. И вместе с Саймоном Рэттлом, который превращает партитуру Берга в прозрачную музыкальную ткань с четкими голосами каждого инструмента Лондонского симфонического оркестра, они создают на сцене какой-то эталон сценической жизни, которую невозможно разделить на части. Артист сливается с музыкой, и вновь думаешь, что он не играет роль, не исполняет партию, он и есть сам Воццек. Несчастный, забитый, депрессивный, но внутри у него цельное представление о мире, которое выливается прямо уже в первой же картине: «Мы бедные люди!» Социальный пафос спектакля, возможно, и преувеличен, но во Франции, пережившей несколько недель серьезных социальных волнений, это выглядит совсем иначе.

В начале 1990-х Макбёрни взорвал театральную жизнь России, когда привез в Москву свой спектакль «Улица крокодилов» по произведениям погибшего в гетто Бруно Шульца. При желании в новом «Воццеке» можно найти немало из того спектакля, который рассказывал нам о жизни маленьких людей в провинциальном Дрогобыче. Версия Макбёрни, наверное, самая нежная, тонкая интерпретация оперы Берга, и именно в ней видна особая любовь режиссера к своим героям и ко всем людям. Поддержанная дирижерским совершенством музыкальной интерпретации, она помогает артистам раскрыться как никогда полно. С тех пор, как легендарная постановка Патриса Шеро явила нам Вальтрауд Майер в партии Мари, наверное, не было еще настолько убедительной исполнительницы этой партии, как Малин Бюстрём. Многие режиссеры уже использовали в опере Берга принцип киношной раскадровки, но Макбёрни превращает спектакль в семейный фотоальбом Франца и Мари, в этом ему помогает камера на двери. И вот Бюстрём стараниями постановщика превращает спектакль в череду выразительных своих портретов, среди которых, конечно же, главенствует ее отражение с проклятыми сережками в зеркале.

В постановке в Эксе Макбёрни сильно упирает на детскую линию, он укрупняет ее и делает намного заметнее, а в финале именно она указывает движение режиссерской мысли. В первой же картине рядом с Капитаном появляется его сын, которого в опере нет. Мальчик так же одет, как его отец, в светлую военную форму. И он в этот момент на сцене для того, чтобы получить урок, как надо обращаться с людьми, стоящими ниже на социальной лестнице. Макбёрни убирает сцену бритья, вместо этого Капитан просто воспитывает Воццека, упрекает его в отсутствии морали, и все время тыкает в него пальцем. Позже, когда на сцене появится уже сын Воццека, мы сразу поймем, что он вечно голоден, и одна из пауз заполнена тем, как этот несчастный ребенок хрумкает чипсами на весь зал. Кстати, в большетеатровском спектакле Чернякова мы тоже видели все время семейные пары с детьми на сцене. В финале же, когда жестокие дети издеваются над сыном Воццека, оставшимся сиротой, именно сын Капитана будет тыкать его так же, как его отец тыкал Воццека. И он же будет пропевать в такт те однотонные реплики, которые у Берга отводятся маленькому сыну главного героя. Спектакль словно закольцовывается и не дает нам никакой надежды на будущее в финале: круговорот социальных процессов невозможно прервать, родившийся в таком убогом семействе ребенок вряд ли сможет выбраться из этой отвратительной жизни.

Трехгрошовые редкости

Постановку «Воццека» показывали в Большом театре Прованса, а спектакль «Так поступают все женщины» делил сцену во дворе Архиепископского дворца с новой версией «Трехгрошовой оперы» Брехта – Вайля в постановке театра «Комеди Франсэз». Спектакль известного немецкого режиссера Томаса Остермайера оказался лишенным лица и превратился в скучное театральное ревю, в котором историческое видео отсылало к эпохе Мейерхольда и Пабста. Находки режиссера, вкрапления современного текста на злобу дня, попытки артистов обращаться напрямую к публике – все это оставляло даже французскую аудиторию холодной. И только усилия замечательного молодого дирижера Максима Паскаля и его ансамбля Le Balcon, динамично исполнившего музыку Курта Вайля по новому критическому изданию, не прошли даром. Драматические артисты запели с настоящей оперной отдачей, и стало понятно, что не зря Паскаля ждут в этом году с постановкой «Греческих пассионов» Мартину в Зальцбурге.

Имя другого молодого дирижера – Клауса Мякеля – в последнее время бойко раскручивается в музыкальном мире. Главный дирижер Парижского оркестра в этом году исполнял со своим коллективом музыку трех балетов Стравинского – «Жар-птицы», «Петрушки» и «Весны священной». Музыканты сопровождали специально созданные французскими режиссерами и видеохудожниками фильмы, а происходило это событие на заброшенном стадионе, который в прошлом году уже осваивал Ромео Кастеллуччи.

Но среди всех этих событий не могла потеряться и мировая премьера камерной оперы Джорджа Бенджамина. Именно в Эксе несколько лет назад опера «Написано на коже» начала триумфальный путь по миру, и теперь снова композитор и его постоянный либреттист Мартин Кримп дают жизнь своему новому произведению именно на фестивале в Провансе. Название оперы можно перевести как «Запомни этот день». Спектакль получился очень камерным, даже возникло ощущение, что ставили его по остаточному принципу. Но главная героиня в исполнении французской меццо-сопрано Марианны Кребасса придает смысл самому существованию этой сказки-притчи о женщине, потерявшей единственного ребенка. По замыслу авторов, она должна найти счастливого человека и срезать с его рукава пуговицу, чтобы вернуть ребенка. Но часовое путешествие героини приводит ее к главному ощущению: счастливых людей нет и быть не может.

На самом деле изысканная притча Кримпа демонстрирует нам пять стадий реакции матери на смерть ребенка: отрицание, гнев, торг, депрессия и, наконец, принятие. Кребасса при этом вообще почти ничего не играет, она умело и блестяще передает все оттенки этих чувств голосом, контролем над окраской и динамикой, рубато. В общем для артистки, которая начинала свой путь как виртуозный Секст в зальцбургском «Милосердии Тита» Моцарта у Теодора Курентзиса, эта работа практически уникальная. Как и вся афиша нынешнего фестиваля в Экс-ан-Провансе, который с каждым годом набирает обороты и становится одним из главных событий фестивального европейского лета.

Генеральная репетиция Конкурс Рахманинова 2025

Генеральная репетиция

Завершился первый этап второго тура Рахманиновского конкурса в композиторской номинации

Поговорим об «Утесе» Конкурс Рахманинова 2025

Поговорим об «Утесе»

Жюри подвело итоги первого тура по специальности «Дирижирование»

Интрига нарастает Конкурс Рахманинова 2025

Интрига нарастает

Завершился второй тур пианистов на Международном конкурсе имени Рахманинова

Смерть и исчезание События

Смерть и исчезание

Île Thélème Ensemble представил программу памяти Эрика Сати