Кино
Один из композиторов-юбиляров уходящего года – классик киномузыки Эннио Морриконе, автор более 450 саундтреков. Также в 2023 году круглую дату отметили картины «Новый кинотеатр “Парадизо”» (1988) и «Легенда о пианисте» (1998) режиссера Джузеппе Торнаторе, музыку к которым написал Морриконе. Композитор не верил в хеппи-энд и говорил, что полностью счастливый конец бывает разве что на экране. Зато в жизни случаются счастливые тандемы. Об удивительном взаимопонимании Эннио Морриконе и Джузеппе Торнаторе и символизме в музыке композитора, благодаря которому она не просто воплощает атмосферу фильма, но и выявляет глубинный смысл картины, пойдет речь в этом тексте.
Сотворчество композитора и режиссера предполагает определенные трудности, неочевидные нюансы. За редким исключением режиссеры не владеют музыкальной терминологией. Зачастую им бывает непросто облечь свои идеи в слова. Несмотря на весомый бэкграунд (ребенком режиссер полюбил Баха, потом последовал период увлечения Моцартом, Бетховеном, Малером и итальянской классикой – Верди, Россини), Торнаторе признавался, что общался с Морриконе на им самим «выдуманном языке». Федерико Феллини и Нино Рота и вовсе практически не разговаривали. Говорил лишь Феллини. Он садился рядом с композитором и пытался объяснить, что значит тот или иной образ, Рота же лишь кивал и жестикулировал: «На самом же деле он устанавливал контакт с самим собой, с музыкальными мелодиями, которые уже в нем жили. И когда этот контакт был установлен, он вообще переставал тебя слушать, следить за рассказом, опускал руки на клавиатуру и начинал играть – как медиум, как настоящий артист».
Случаются и разногласия: Франко Дзеффирелли хотел услышать в «Гамлете» нечто «нетрадиционное, музыку, создающую особую атмосферу, а не стандартную тему», но услышав то, что написал Морриконе, упрекнул композитора в отсутствии темы. Разногласия, впрочем, иногда приводят к успеху. В культовой сцене убийства в душе в фильме «Психо» Альфред Хичкок вообще не хотел никакой музыки. Композитор Бернард Херрман ослушался режиссера и предложил решение, ставшее архетипичным в жанре триллера: струнные, играющие в высокой тесситуре, усиливают напряжение и будто пронзают экран.
Лишь на основе доверия и комфортной для режиссера и композитора лексики между двумя творцами выстраивается диалог. Морриконе придавал ему большое значение; обсуждение с режиссером помогало ему взглянуть на картину с иной точки зрения, подталкивало к поиску новых решений.
Уже ради первого совместного проекта с Торнаторе – фильма «Новый кинотеатр “Парадизо”» – Морриконе отказался от работы над американским проектом «Старый гринго», несмотря на то что музыка была уже почти написана. Композитора восхитила концовка истории – последняя сцена, где герой смотрит на поцелуи, вырезанные священником. Почти мгновенно появились музыкальные идеи. Морриконе сразу почувствовал творческое родство с режиссером, когда Торнаторе объявил, что не хочет слышать в саундтреке традиционные сицилийские мотивы (действие фильма разворачивается в маленьком сицилийском городке). Более того, режиссер предложил играть по новым правилам.
Часто композитор получает черновой, а то и вовсе окончательный монтаж фильма, когда времени на музыку практически не остается. «Идея не успевает дозреть», – говорил Морриконе. Торнаторе не относился к типу режиссеров, которые «вспоминают» о музыке в последний момент, не признавал он и временный аудиоряд. Режиссер хотел слышать музыку еще до съемок, предоставляя ей пространство, из которого она рождалась. До этого Морриконе уже проделывал нечто подобное при работе над вестернами Серджо Леоне. К началу съемок фильма «Новый кинотеатр “Парадизо”» музыка была написана и звучала на площадке, задавая нужный темпоритм, в котором двигалась камера. Так снималась одна из сцен, в которой герой входит в заброшенный кинотеатр: мы оказываемся внутри и из темноты выплывает ветхий кинозал…
Морриконе восхищался историями Торнаторе, сюжетная линия или определенная сцена взывали к жизни композиторские мысли. Музыка же, в свою очередь, становилась неким символом в каждом их последующем проекте. В «Чистой формальности» (1994) она следует за драматургией фильма. Главная тема звучит полностью лишь в самом конце, когда к герою-самоубийце – писателю Онофу (Жерар Депардьё), забывшему о смерти, возвращаются воспоминания. Морриконе написал двенадцатитоновую музыку, которая по мере того, как к Онофу возвращается память, приходит к классической тональной системе. В «Лучшем предложении» (2013) музыка воплощает идею обманчивости: так же, как и в фильме, все оказывается не тем, чем кажется. Музыка лишена источника, лица, начала. Звуки исходят как бы из ниоткуда, а определить, какой инструмент играет, и вовсе невозможно.
В «Незнакомке» (2006) музыка Морриконе – это ключ к различным уровням повествования, объединяющий фактор, собирающий историю воедино. Сюжет фильма строится на воспоминаниях героини, и музыка должна была подходить к любому из них. Морриконе написал многоуровневую партитуру, около двадцати музыкальных фрагментов, которые можно было комбинировать между собой как угодно, и позволил Торнаторе принять участие в процессе, сводя голоса в двойные и тройные контрапункты и рождая новое звучание.
Однажды Торнаторе бросил Морриконе вызов. В «Легенде о пианисте» (1998) композитор должен был написать музыку, «которой еще никто никогда не слышал». Морриконе не только блестяще справился с поставленной задачей, но и дал бесценный совет своим последователям и коллегам: «Даже самую прекрасную мелодию не стоит проводить слишком часто, не стоит ею злоупотреблять».
Если обеспечить музыку тишиной, она в долгу не останется. Ожидание музыки усиливает ее силу и остроту восприятия в тот момент, как только она начинает звучать. Метафизическая поэтика тишины резонировала с категорией пространства – одной из важнейших категорий мироощущения Торнаторе. В пространстве кинотеатра живут интимные чувства одного человека и эмоции, одновременно переживаемые группой людей. На волнах пространства времени колышатся воспоминания. В пространстве тишины рождается музыка, она приходит в кино, а затем уходит, обретая свой голос на пластинке, кассете, диске…
В родном городке Торнаторе, Багерии, в баре у пляжа стоял музыкальный автомат. За пятьдесят лир там можно было выбрать пластинку и послушать Мину, Челентано, «Битлз». Но однажды из автомата донеслась мелодия из фильма. Это был саундтрек к вестерну Серджо Леоне «На несколько долларов больше» (1965). «Для меня это было открытием, – рассказывает Торнаторе. – Я прочитал, что композитор – Морриконе, и с тех пор всегда ассоциировал имя Эннио с этой вспышкой осознания отдельного существования музыки. Позже я много раз видел в автоматах и музыкальных магазинах музыку к фильмам, но именно тогда я впервые понял, что звуковое сопровождение может существовать само по себе. Более того, этот кусочек фильма можно забрать с собой».
