Личное дело Николая Метнера

Метнер, как и А. Скрябин, не получил в консерватории композиторского образования, при этом «теоретические предметы ему давались легко, но Николай Карлович даже не прошел их в полном объеме, что полагалось для обучения пианистов». В наборе теоретических предметов Метнер ограничил себя элементарной теорией (Н. Кашкин), гармонией и энциклопедией (А. Аренский). Даже в классе контрапункта С. Танеева обучается всего один учебный год (1897/98). Но на всю жизнь сохранил свою глубокую любовь к гениальному композитору–пианисту, что первым отметил факт его «рождения с сонатной формой». На выпускном экзамене Танеев говорил, что Метнера следовало бы наградить даже не Золотой, а «Бриллиантовой медалью, если бы таковые имелись в консерватории»¹. В воспоминаниях Анны Михайловны, жены Н. К. Метнера, проясняется факт обращения Николая Карловича к директору Сафонову с просьбой разрешить прохождение отдельных специальных предметов по композиции. Отказ был получен сразу после завершения конкурса имени А. Рубинштейна в Вене (1900), в котором приняли участие Н. Метнер, А. Гольденвейзер и А. Гедике. Александр Федорович был удостоен высшей награды как композитор, а Метнер получил Почетный отзыв и право на концертное турне по Европе. Обязательной пьесой назначался Пятый фортепианный концерт А. Рубинштейна, который Метнер не любил, а потому отказался от гастрольной поездки. Сафонов очень обиделся на Метнера и не хотел слышать о его занятиях композицией. Прошли десятилетия, и, находясь в Лондоне, Сафонов познакомился с песнями Метнера на слова Ницше и был покорен этой музыкой, после чего прислал композитору трогательное письмо, в котором настоятельно приглашал его принять участие в его симфоническом концерте.

Прошения №№ 3007, 3008

Московская консерватория стала ключевой в судьбе пяти представителей семьи Гедике – Метнер. В ее архиве с разной степенью подробности представлены личные дела: Фридриха Александра Пауля (Федора Карловича) Гедике (1838–1916), его сына Александра Федоровича и дочери Ольги-Паулины Федоровны (в замужестве Метнер), Александра и Николая Карловичей Метнеров. Кроме Ольги Федоровны, окончившей по специальности «пение»², четверо плодотворно трудились на ниве педагогики в консерватории: более 35 лет – Ф. К. Гедике, более 60 лет – А. Ф. Гедике, 7 лет – Николай и около 5 лет – Александр Метнеры.

Напомним, что многие представители этой семьи были полимузыкантами. Дед Фридриха Александра Пауля Гедике, Генрих Георг, – композитор, органист и пианист; отец Карл Генрих – певец, дирижер, композитор, педагог. Александр Метнер – скрипач, альтист, дирижер, педагог. Среди художественных ипостасей Николая Карловича: композитор, пианист (солист и ансамблист), литератор, философ. Он боролся с вседозволенностью в творчестве как с грядущей опасностью и утверждал в «Музе и моде» важность гармонии: света и религии, духовности и красоты.

Разносторонняя одаренность Николая Карловича проявилась очень рано, и не только в фортепианной игре, но и в композиции. Само рождение тем намного опережало работу с ними в конкретном тексте. Мелодии, записанные и сложенные в специальный чемодан, Метнер позже назовет «забытыми мотивами», для себя всю коллекцию поименует «записками сумасшедшего», а постоянное «копание в них – разгребанием Авгиевых конюшен». Использованные мелодии тут же сжигались, но чемодан от этого почти не пустел. Свой известный большой труд, включающий ор. 38, 39 и 40, Метнер так и назвал «Забытыми мотивами».

В одной из своих деклараций молодой Метнер утверждал, что не может сочинять для инструментов, на которых не играет сам. И сдержал слово, ограничив жанровый круг сочинения тремя магистральными тембровыми линиями. Фортепианные сочинения начали, разумеется, доминировать сразу. Дуэтные пьесы посвящались голосу и фортепиано. Третью сферу составили скрипичные композиции (три сонаты ор. 21, 44 и 57, цикл из трех ноктюрнов ор. 16 и Канцоны с танцами ор. 43).

Игру на скрипке Метнер освоил самостоятельно, что позволило ему вместе со старшим братом Александром, скрипачом, принять участие в известном детском оркестре А. Эрарского.

Пианистическая самобытность проявилась рано: выступать начал с 1903 года. Изначально он как бы доказал своими концертами, что композитор-пианист это не только личность, умеющая сочинять и исполнять музыку, но и артист, способный сделать своих слушателей также музыкантами.

В свой художественный пантеон молодой Метнер включил Баха, Моцарта и Скарлатти, чуть позже Бетховена, которого боготворил и играл неповторимо. К его Четвертому концерту, незаслуженно менее популярному, сочинил две каденции и блистательно исполнял его в разных странах. В свой фортепианный репертуар Метнер включал сочинения Шумана, Шопена, Чайковского. Изначальную известность Метнер получил и как самобытный участник дуэта певец – пианист, выступая в России в ансамбле с М. Дейшей-Сионицкой, М. Олениной-д’Альгейм и Н. Кошиц, за рубежом с Т. Макушиной и О. Слободской. Была сделана запись романсов на тексты Гёте и Гейне с Э. Шварцкопф.

А теперь вернемся ненадолго к далекой предыстории указанных выступлений и обратимся к архивным страницам. В один день, 12 сентября 1892 года, временно московский купец Карл Петрович Метнер (уроженец города Пярну) подает сразу два прошения № 3007 и 3008 «Господину Директору Московской Консерватории Императорского Русского Музыкального Общества», в которых «покорнейше просит поместить в Московскую консерваторию» (на младшее отделение) своих детей: сына Николая для специального изучения фортепианной игры, Александра – для специального изучения скрипичной игры. В прошениях указаны перечни сданных необходимых документов. В том числе: Свидетельства Московского реального училища об успеваемости № 669 у Александра и № 670 у Николая, копии Свидетельств о крещении, Свидетельства о звании временно московского купца, что работал в Управлении кружевной фабрики в Москве.

Оба прошения имеют одну дату – 12 сентября 1892 года, в них указано единое место жительства: «В Шереметьевском переулке, дом Мещерской». На обороте двух прошений рукой Карла Петровича Метнера сделана следующая расписка: «Свидетельство о крещении за № 191 (Александр) и № 208 (Николай) для предоставления в Управу получил 22/II 1896. Карл Метнер».

В личном деле Николая есть запись: «Документы обратно получил 13 июля 1920 г. Николай Карлович Метнер». Почему Николаю Карловичу вдруг понадобилось получить из Архива Московской консерватории все свои документы? Ответ напрашивается сам собой: приняв тяжелейшее для себя решение покинуть, пусть и временно, родные Москву и Alma mater, Николай Карлович забрал документы для отъезда из СССР, где уже потерял родовые «квадратные метры» и был вынужден провести с Анной Михайловной холодные и голодные месяцы в деревянном домике художницы А. Трояновской, друга их семьи. Маленькая дача находилась под Обнинском, и в письмах к директору А. Гольденвейзеру Метнер постоянно просит сократить ему педагогическую нагрузку до минимума, ибо путь в консерваторию занимал уйму времени и сил. И то, и другое тогда было в дефиците, а за главное – возможность творчества – ему приходилось бороться. Оставаться верным своим художественным позициям Метнеру становилось все труднее. Однако именно в эти критические времена родилось много чудесной музыки, в том числе Соната-воспоминание, наполненная до краев романтической сферой чувствований. Как известно, Лев Толстой утверждал, что «музыка есть воспоминание о чувствах, и чем сильнее эти воспоминания, тем острее человек чувствует музыку». В этом искреннее признание Метнера, что в его «жизни были два счастья: моя музыка и моя Анюта».

Муза по фамилии Братенши

В воспоминаниях певицы Татьяны Макушиной, что пригласила Метнера принять участие в ее концерте в Лондоне, есть трогательная зарисовка его появления в столице Англии. Уже при выходе из вагона 62-летняя спутница композитора начала заботливо защищать его от непогоды, старательно закручивая длиннейший шарф вокруг шеи. Разумеется, это была Анна Михайловна, единственная любовь и верная спутница нелегкой жизни Николая Карловича, начиная с российских предотъездных времен. Сохранилась фотография, запечатлевшая фрагмент «крестьянской жизни» Метнеров в деревушке под Обнинском: жена лихо орудует вилами, поместившись на телеге, Метнер помогает, протягивая вверх отдельные соломинки. Анна Михайловна освобождала Метнера от всех бытовых забот.

Некоторые сведения об Анне Михайловне Братенши-­Метнер (1877–1965), выпускнице Московской консерватории по классу И. Гржимали, удалось по крохам собрать в Архиве. Она старше Николая Карловича почти на три года и его будущей Музой могла стать еще в родной Alma mater. Семья кременчугского мещанина Михаила Матвеевича Братенши³ и  его жены Розалии Соломоновны имела четырех детей, трех дочерей-погодок – Елену (1876), Анну (1877), Бину (1878) и сына Андрея. Анна и Бина обучались в Московской консерватории, о чем свидетельствуют их скромные личные дела. Прошение № 1982 г-ну Директору Московской консерватории Императорского Русского музыкального общества о зачислении шестилетней дочери Бины на младшее отделение консерватории подает жена мещанина Розалия Соломоновна Братенши:

«Желаю поместить в Московскую консерваторию дочь мою Бину Михайловну Братенши для специального изучения игры на фортепиано у <…> Г<…>. Покорнейше прошу принять ее в число учениц Консерватории. Ручаюсь, что она будет в точности исполнять все правила, установленные для учащихся в Консерватории; при сем имею честь представить следующие документы: метрическое свидетельство Кременчугского управления Раввина от 19 января 1878 г., № 18». Понятно, что если строки прошения заполнялись кем-то из родителей, то обучающийся поступал на младшее отделение.

Розалия Соломоновна Братенши «1884 года августа 21 дня» подтвердила, что «Жительство имею: Яузский ч. 2 уч., д. Паново, Покровка, Мышлов пер.».

Через десять лет на обороте прошения Р. С. Братенши даст две расписки о временном получении Метрического свидетельства, 2 августа 1888 и 24 сентября 1888 года. А 26 сентября напишет: «По случаю выхода дочери моей Бины метрическое свидетельство получила 26 сентября 1888. Розалия Братенши».

При поступлении на старшее отделение Консерватории абитуриент сей документ подавал сам. Прошение № 3318 представляет Анна: «Директору Московской консерватории ИРМО дочь мещанина Анна Михайловна Братенши». Следующее Прошение дает возможность открыть дело № 3227. В нем все говорится от первого лица: «Желая поступить в Московскую консерваторию, чтобы получить полное музыкальное образование, и избирая для специального изучения скрипку у преподавателя г. Гржимали, покорнейше прошу принять меня в число учениц Консерватории. Принимая на себя обязанность соблюдать все правила, установленные для учащихся в Консерватории, имею честь представить следующие документы: метрическое свидетельство, свидетельство на звание домашней учительницы. Анна Братенши. 1895 года августа 19 день. Жительства имею: Москва, Камергерский переулок дом баронессы Шеппинг». И на обороте после окончания: «Документы обратно получила. 3 апреля 1899 года».

Из приведенного документа выясняются два важных обстоятельства. Переезд семьи за черту оседлости из подмосковной деревни Паново в столицу, в ее самый центр, что означает максимальную близость к Консерватории, ко всем крупнейшим театрам Москвы. С другой стороны, свидетельство о получении звания домашней учительницы (гувернантки), что говорит о ранней самостоятельности Анны или, возможно, о ее стремлении помогать семье своей педагогической работой. В будущем браке с Николаем Карловичем «фронт» ее дел станет очень широким: скрипичные и вокальные умения пригождались композитору в момент работы над произведениями. Кроме того, на ней была большая часть корреспонденции, в том числе с С. Рахманиновым и с московскими родственниками Николая Карловича, переписка нот и работа над версткой, не говоря уже о бытовой сфере.

Документы позволяют определить и год возможного знакомства Николая и Анны: 1896. Ведь Анна (имевшая диплом учительницы) появилась в консерватории в 1895/96 учебном году сразу на старшем отделении, а Николая в 1892/93 учебном году зачислили на младшее отделение сразу на четвертый год (класс А. Галли), а на старшее, к К. Киппу, он перешел именно в 1896 году.

Анна Михайловна Метнер была исключительно светлым высокоталантливым музыкантом (скрипачка, певица); она выполнила последнюю волю композитора – привезла его архив в Москву и передала его Московской консерватории⁴.

Крестный отец

Надо признать, что творческая и человеческая жизнь Метнера в годы странствий сложилась бы иначе, если бы не постоянный «покров», что открывал Рахманинов над своим младшим другом. Примеров несть числа, но приведем один из ранних манускриптов. В письме к сотруднику Русского музыкального общества он пишет: «Милостивый государь Исаак Яковлевич! Покорнейше прошу Вас уплатить композитору Николаю Карловичу Метнеру (Малый Гнездниковский пер., д. Пеговой, дома от 12 ч. до 2 ч.) двести двадцать пять рублей (225). На расписке должно стоять, что эти деньги следуют за три ноктюрна для фортепиано и скрипки ор. 16. С совершенным уважением С. Рахманинов. 22 сентября 1908 года»⁵.

Видимо, надеясь, что деньги будут доставлены наличными, их сумма указывается цифрами и прописью, приводится не только адрес, но и часы, когда адресата есть шанс застать. Особенно усилилась опека Рахманинова после эмиграции Метнера: организуются гастроли в Америке, тайком выплачивается гонорар, затевается судебное дело с менеджером и т. д. Но главное, конечно, – постоянство их творческих общений в Европе, взаимное посвящение сочинений, обмен впечатлениями по написанным произведениям, письма. Особенно обстоятелен Метнер (иногда пишет огромные послания в форме, близкой сонатной). Обилие в них интереснейших мыслей о музыке побудило Рахманинова спровоцировать друга на их запись и публикацию в виде книги. Так родилась «Муза и Мода», духовное завещание Метнера. Ее напечатал Рахманинов в своем издательстве «Таир». И если в ряду поздних сочинений Рахманинова явно просвечивали новые черты, что были Метнеру не близки, это, разумеется, ничего не могло изменить в их творческих отношениях, столь необходимых каждому. Здесь, думается, проступает и тот факт, что без постоянных художественных диалогов композиторов-пианистов жизнь Метнера за рубежом сложилась бы иначе.

После женитьбы на Анне Братенши Николай Карлович переходит из лютеранства в православие. При крещении его крестным отцом стал Сергей Васильевич Рахманинов. А Анна Михайловна была «в заговоре» с Рахманиновым, при пропажах у них крупных сумм денег во время гастролей в Америке, при ограблении во Франции, что он, крестный отец, тут же возмещал с единственным ей наставлением, чтобы Николай Карлович Метнер никогда ни о чем не догадался! Так оно и было.

Мода по клише отдела кадров

Нижеследующий документ, к счастью Николая Метнера, еще не был изобретен в году, когда он преподавал. В нем заполняющий анкету должен был подробно осветить не только историю своей семьи, существующую или отсутствующую, связь с заграницей, но и выставить на всеобщее обозрение наличие заболеваний. По положению отдела кадров Московской консерватории все педагоги были обязаны собственноручно заполнять Личный листок по учету кадров из 33 пунктов, среди которых озвучим некоторые, особо весомые для проверяющих органов:

№ 1 – Сообщения о родителях. – «Родился в семье музыканта, педагога, пианиста и органиста, служившего пианистом в оркестре Большого театра и преподававшего в Московской консерватории. Отец – Гедике Федор Карлович (Фридерик или Фридрих) 1840 года рождения, немец, служил в Московской консерватории педагогом: 1880–1916.

Мать – Жюстина-Адель Августовна Лекампион, 1854–1920, француженка, домашняя хозяйка, родилась близ города Кутанс (Нормандия). Дочь французского крестьянина».

№ 3 – Национальность, язык. Александр Федорович Гедике сообщает: по отцу – немец, по матери – француз, язык русский. Кроме того, по-французски говорит, читает и пишет свободно, по-немецки знает плохо (анкета заполнялась в середине 1953 года).

№ 18 – Находились ли Вы и Ваши ближайшие родственники на территории, оккупированной немецко-фашистскими захватчиками и их союзниками? – «Нет. Я всю свою жизнь прожил в Москве и выезжал летом на дачу – в недолгие поездки во время летнего отпуска».

№ 24 – Были ли Вы или Ваши ближайшие родственники за границей, сколько времени, когда и с какой целью выехали, чем занимались, на какие средства существовали и по какой причине возвратились? – «Я за границей был летом 1900 года в Вене. Ездил для участия в Международном конкурсе имени Рубинштейна. Получил Рубинштейновскую премию, был там 1 месяц».

№ 32 – Фамилия, имя, отчество, год и место рождения, партийность и должность Ваших сестер, братьев, сыновей и дочерей – «В живых осталась у меня сестра Метнер Ольга Федоровна, рожденная в Москвев 1881 году, беспартийная домашняя хозяйка. Москва, Малый Гнездниковский пер., д. 12, кв. 8, детей не имел».

№ 33 – Ваше место жительства (точный адрес и номер телефона) – «Улица Герцена, д. 13, кв. 15 (здание консерватории). Телефона не имею. Подтвердить правильность данных [курсив – мой, Е. Д.] мною сведений могут мои школьные товарищи по консерватории проф. А. Б. Гольденвейзер, проф. С. Н. Василенко, композитор Р. М. Глиэр».

Мы же подтвердим справедливость предсказаний Рахманинова: «Николай Карлович, Ваше время придет!» – созданием юбилейного фестиваля к 140-летию композитора и выпуском коллективногомногонационального труда «Н. К. Метнер. Незабытые мотивы» в его Alma mater. Кроме того, большой Московский фестиваль исполнителей музыки Метнера из разных стран наглядно продемонстрирует наследие крупнейшего представителя русской музыкальной культуры первой половины XX столетия.

---

^{1 Метнер А.М. О Николае Карловиче Метнере // Н.К. Метнер. Статьи, материалы, воспоминания / Сост. З.А. Апетян. М.: Советский композитор, 1981. С. 36–37.
Анна Михайловна свидетельствует, что братья Александр и Николай, поступив в реальное училище, занимались общеобразовательными предметами не на отлично, мечтая поступить не в Университет (где учился Эмилий), а в консерваторию.}

^{2 Фридрих Гедике подал 23 сентября 1898 года прошение No 3657
о принятии дочери, Ольги-Паулины, для обучения пению. Прилагались: Метрическое свидетельство и Аттестат французской гимназии.}

^{3 Украинский город Кременчуг входил в Полтавскую губернию. Мещанин – лицо городского сословия, составлявшегося из мелких торговцев и ремесленников, низких служащих.}

^{4 Автору статьи выпало огромное счастье: студентка IV курса теоретико-композиторского факультета была представлена Анне Михайловне Метнер для консультации по дипломной работе «Сказки Метнера». Свидетельствую, что это была личность огромного человеческого обаяния.}

^{5 С. В. Рахманинов. Письма. М.: Музгиз, 1955. С. 352.}