Релизы
Кажется, что великие вокалисты прошлого уже все сказали в жанре Lied, а после Элизабет Шварцкопф и Дитриха Фишера-Дискау осталось выжженное поле без единого нетронутого уголка. Маттиас Гёрне — их прямой ученик и продолжатель традиции. Он известен как выдающийся мастер камерного пения с репертуаром от барокко до наших дней. Все вошедшие в релиз произведения уже давно отшлифованы до блеска, а некоторые записаны не один раз. Тем интереснее дуэт Гёрне с Даниилом Трифоновым в роли вокального аккомпаниатора. Звездному тандему почти удается удивить слушателя в тяжелом 2022 году.
«Schlafen, Schlafen, nichts als Schlafen!» — «Спать, спать, ничего, кроме сна…» Новый диск открывается усталыми стонами под убаюкивающий насмерть аккомпанемент. Третий альбом немецкого баритона в серии Lieder получился одним из самых мрачных за всю его карьеру. Трек-лист пронизан атмосферой ночи без просветления: ранние песни Берга дополнены циклами на стихи Микеланджело Вольфа и частично произведениями Шостаковича. Лирическую сердцевину составляет «Любовь поэта» Шумана, а написанные незадолго до кончины автора «Четыре строгих напева» Брамса завершают «венок жутких песен».
В свои пятьдесят пять лет певец блестяще владеет все еще гибким голосом: уверенный низ, насыщенная середина, коронные, замирающие на piano верха. Его интерпретации безукоризненно выдержаны в духе золотой эры звукозаписи и умело скрывают необратимое увядание, а дикция великолепна даже в непривычном немецкому исполнителю русском языке. Песня за песней баритон ведет в ансамбле, и убедительнее всего звучит в мучительно медленных стенаниях Берга, где пианисту так легко спрятаться за богатой фактурой и роскошной гармонией. Парадоксально, но почти в начале находится смысловая кульминация и неутешительный вывод всего альбома: «Alles endet…» — «Все кончается». В исполнении Гёрне и Трифонова слова Микеланджело и музыка Вольфа звучат, словно все уже давно кончено.
В холодной надзвездной лирике Шостаковича получилось далеко не все. Предсмертная сюита композитора — философская исповедь человека, переступающего роковую черту. В этом остром, будто торчащие кости, сопровождении не утаить «грязную» педаль и лишний романтический пафос, которым Трифонов наделяет даже музыку Баха в релизе Bach: The Art of Life и в сольных концертах.
В обрамлении беспросветной тьмы шумановская «Любовь поэта» играет новыми красками. Иначе, страшнее слушаются все номера этого затертого цикла, а неминуемый конец и отпевание в постлюдии становятся до боли очевидными. «В сиянье теплых майских дней» — настоящий триумф красоты, сравнимый с лучшими образцами XX века. Безупречный ансамбль, внимание к мельчайшим деталям музыкального текста и тонкая фразировка музыкантов никого не оставит равнодушным к этой маленькой жемчужине из целого колье. Лишь потом мы понимаем, что украшение это лежит на шее покойника.
Окончание диска подобно открытому финалу и оставляет чувство недосказанности. «Четыре строгих напева» задуманы Брамсом как незримая, но прямая дорога от отчаяния к преображению. В интерпретации Гёрне — Трифонова этого нет. Все, что возможно, уже было свершено, есть только усталость вокала и пальцев. Ни смерти, ни просветления.
