Любовь и хтонь

Произведение Евгения Загота прекрасно вписывается в ряд так называемых русских мюзиклов, вспоминая которые нельзя не назвать «Владимирскую площадь» и «Доктора Живаго» Александра Журбина; «Анну Каренину» Юлия Кима; «Дубровского» Кима Брейтбурга. В их основе хрестоматийные истории классиков русской литературы, рассказывающие о силе всепобеждающей любви. Пушкинский роман из этого числа. А любовь Петра Гринева и Маши Мироновой – та самая, о которой мечтают  во все времена.

Супертемпоральный характер носит и музыка Загота. Композитору удается соединить академизм с современными европейскими мюзикловыми веяниями, а также прочертить российскую песенную традицию, и не только народную. В Белогорской крепости распевают удалую песню «Пушки – это не игрушки», интонационно и тематически отсылающую к знаменитой «Марусе» Александра Зацепина, а в уста пугачевского войска вложен удивительный сплав казацкой песни с шансоном. Вообще музыкальная драматургия «Капитанской дочки» сродни лоскутному одеялу, в котором находится место отсылкам и к классическим операм, и к современным мюзиклам, и к народной музыке. Соединенные вместе они создают удивительный по силе воздействия эффект, сопоставимый с мощью многонационального народа, вставшего на сторону Пугачева.

Сергей Автоманов, воплощающий на сцене роль бунтовщика, действительно тот человек, который может повести за собой. Однако не двухметровый статный (вообще фактура актера из тех, о которых может мечтать любой театр) предводитель Крестьянской войны  становится главным антагонистом мюзикла. Напротив Емельян Пугачев в числе тех героев, которых в финале можно если не пожалеть, то по крайней мере понять.

Хтоническая сила, названная либреттистом Кареном Кавалеряном ёмким словом Лихо, противопоставлена любви главных героев.  В начале спектакля мы слышим вкрадчивый, едва слышный ласковый голос заслуженного артиста РФ Дмитрия Иванова, поющий строки «Мягко-мягко укатаю; сладко-сладко укачаю», а с увеличением численности народного войска этот голос обретает способность заглушить даже того, кто примеряет на себя роль русского царя. Пластически эту роль исполняет Владимир Давыдов. Хореография, придуманная Татьяной Безменовой, стелящаяся как пламя, которое, как и положено хтони, берет силы от самой земли. С развитием сюжета этот инфернальный огонь разгорается до настоящего революционного пожара, закрученного в настоящий пластический макабр, в котором свита Лиха в исполнении балетной труппы театра сменяет длинные черные юбки на ало-красные наряды.

Тема зарождения революционного движения – одна из ведущих в мюзикле. Вопреки сложившемуся мнению зачинщиком мятежа в интерпретации Кавалеряна и Загота становится не Пугачев, а расстрига Филарет, который бесстрашно заигрывает с хтоническими силами, приручая их. Юрий Голубев, предстающий в этой роли на сцене, настоящий «серый кардинал», сотворивший свой план чужими руками. В его образе достаточно хитрости и прозорливости, чтобы не выпячивать себя, но при этом оставаться заметным.

На визуальном уровне красный цвет мирового пожара становится главной доминантой монохромного мира спектакля, придуманного художником Еленой Турчаниновой. Сценография весьма лаконична и образна: две белые стены, создающие перспективу, и подвижный деревянный наклонный помост. В некоторых картинах эту лапидарную обстановку дополняют доски с заточенными концами, опускающиеся на штанкетах. Они складываются в частокол, на котором восседают вечные черные вороны, которые, как известно, вьются над буйными русскими головами, чуя скорую гибель.

Режиссер спектакля Константин Яковлев в мюзикле смещает акценты и рассказывает не только историю народной стихии, вскормленной потусторонними силами, но и драму, подсказанную Пушкиным в самом названии. Именно Маша Миронова становится для постановщика главным объектом внимания, сквозь призму её судьбы он смотрит на трагедию страны. Бунт лишает героиню и дома, и родителей, которых играют Леонид Титов и Ирина Басманова, являя подлинно трагические судьбы. Однако именно эта череда событий дарует ей то, что позволяет жить и верить в человечество – любовь.

Маша Миронова, сыгранная Марией Евтеевой, – главная удача спектакля. Глядя на неё, действительно видишь ту самую Капитанскую дочку, прописанную в книге. А в дуэте с подлинно любящим и наивным Петром Гриневым в актерском исполнении Андрея Булгакова на сцене рождается чудо любви, способное противостоять не только хтони, но и самой смерти.