События
Оперу Прокофьева «Любовь к трем апельсинам» трудно хорошо поставить: комический материал нередко «ускользает», расслаиваясь на бесконечные интерпретации, а в данном случае еще и жанровая природа сказки усложняет задачу вдвойне. Смотришь, в третьем действии, например, вроде бы обычная Кухарка, поющая басом, которая по логике должна быть максимально смешной, но почему-то многим, наоборот, страшно. Неоднозначна и крыса в финале – на самом деле заколдованная Нинетта, но вряд ли случайно у Прокофьева она оказалась крысой, ведь в литературном первоисточнике Карло Гоцци принцесса превращалась «всего лишь» в голубку. И таких двусмысленностей очень много! А если начать разговор о поиске актуальной трактовки на злобу дня? Вообще в дремучие дебри залезть можно. И что за «веселый спектакль» тогда получится?
Для московской публики, в гости к которой благодаря Президентскому фонду культурных инициатив, поддержке Минкульта РФ и фестивалю «Видеть музыка» приехал Астраханский театр оперы и балета, «Любовь к трем апельсинам» совсем не диковинка. Две неплохие постановки есть в ДМТ имени Н.И. Сац и «Геликон-опере», правда, обеим уже больше десяти лет. Куда интереснее воспринимать творчество гостей в контексте сегодняшней театральной обыденности. Астраханские «Апельсины» впечатляют, прежде всего, визуально. Декорации Елены Бодровой с костюмами Ольги Сидоренко выглядят стильно, одновременно и нарядно-эффектно, и не вычурно благодаря акценту на «тяжелые» темные цвета. Далеко не у всех их коллег есть подобный вкус к современной театральной эстетике, тем более что в мировых трендах сейчас скорее условный минимализм, а в двух главных театрах нашей страны, наоборот, исторические реконструкции с обязательным сохранением лубочных традиций позапрошлого века.
Главный критерий успеха постановки любой оперы – уровень музыкального воплощения. Рассуждая об астраханском спектакле, хочется немножко оттянуть этот момент, потому что концепция Алексея Смирнова, главного режиссера Астраханского театра, намного интереснее и во время спектакля смещает на себя фокус внимания.
Опера «Любовь к трем апельсинам» сложна не только в плане идеи и содержания, но и по музыкальному языку тоже. За кажущейся эффектностью, простотой и легкостью скрываются вокальные партии, соединяющие в себе различные «трюки» романтической оперы и мелодизированную декламацию, а певцам надо еще и отыгрывать харизматичных персонажей «компактной оперы» с быстрой сменой мизансцен и событий. Просто петь не получится, хотя режиссер здесь обо всех позаботился. Насыщенное действие он умудрился организовать почти неизменно на первом плане сцены, благодаря чему голоса, за редким исключением, все же удачно перекрывают оркестр, играющий под руководством Валерия Воронина энергично и стройно. Музыканты отлично играют не только сольный знаменитый марш, но и удачно поддерживают артистов в ансамблях, в разной степени справляющихся со своим делом.
Приглашенные солисты не подвели: внятно и с хорошей дикцией звучал бас Мариинского театра Олег Сычев (Король Треф), а партию Принца прилично пел солист Большого театра Александр Чернов. Артисты астраханской труппы также с самоотдачей свободно существовали на сцене, явно были раскрепощены и всему научены режиссером, но у них чувствовалась проблема в озвучивании немаленьких диапазонов партий с широкими скачками и высокими требованиями к певческому дыханию. Тем не менее запоминающиеся образы создали Эмилия Аблаева (Фата Моргана), Анна Радугина (Нинетта), Ксения Григорьева (Клариче), Андрей Пужалин (Леандр), Роман Завадский (Труффальдино), Дмитрий Шарманов (Маг Челий) и другие. Довольно серьезным «минусом» оказался хор, который не продемонстрировал необходимого мощного звучания и активной артикуляции, а, между прочим, «Любовь к трем апельсинам» – почти хоровая опера.
О режиссуре Алексея Смирнова уже написано несколько статей критиков, которые смотрели премьеру в Астрахани. И, безусловно, очень любопытно разбираться в том, как комическая опера, созданная в разгар революции большевиков и эпидемии испанки, здесь ассоциирована с биографией и временем композитора. Каждый персонаж в спектакле имеет прототип. Король Треф появляется в образе Ивана Грозного из знаменитого фильма Эйзенштейна с музыкой Прокофьева, в качестве масок появляются и Мейерхольд, предложивший сюжет «Апельсинов», а также Маяковский, Ахматова, Таиров и другие. Все это здорово играет на ощущение ранней советской эпохи, многие элементы которой не изжиты сегодня и хорошо считываются зрителями. Особенно вечные споры из пролога о том, каким должно быть искусство, набирающие сейчас очередные обороты. Балетные дивертисменты, организованные дабы развеселить главного героя, напоминают «Русские сезоны» Дягилева.
В антракте люди бурно обсуждали увиденное и делились схожими ощущениями: «Весь мир – Фата Моргана, а ты в нем – Принц с черной меланхолией и ипохондрией». Пожалуй, этого и достаточно, если забыть о том, что мы смотрим комическую оперу, пусть по своей сути и трагикомедию. Однако странно, что публика смеется лишь в самых очевидных моментах и даже там, где смеяться, может быть, и не надо: от искусно музыкально воплощенного смеха Принца в самом начале, от переодетого мужчины с бородой в Кухарку, от нелепых танцевальных движений крысы…
Режиссеры не только сегодня, но и всегда редко работают со смыслами и подтекстами – не каждому дано. Алексей Смирнов умеет и может делать это талантливо, но «Любовь к трем апельсинам» в театре, сидя в зале, все-таки не хочется воспринимать как тест на IQ. И пустого смеха тоже не хочется. А вот ответы на такие вопросы, должны ли быть смешны дивертисменты, нуждается ли образ Морганы в гиперболизации, есть ли символизм в появлении крысы, хотелось бы получить, и желательно в атмосфере прокофьевского юмора.
