На карантине в английском стиле

В ­каком-то смысле новый McCartney III стал завершением трилогии, включающей McCartney I и McCartney II – их музыкант записывал полностью самостоятельно, исполняя все партии: ударные, бас, клавишные инструменты, гитары и голос. Выходили эти альбомы в судьбоносные для Маккартни годы: в 1970-м, когда The Beatles перестали существовать, и в 1980-м, незадолго до роспуска постбитловского проекта Wings. Спустя пятьдесят лет после первого сольника, в тяжелейший для мира ковидный год Маккартни засел работать в домашней студии: стал приводить в порядок архив и доводить до ума ранее неоконченные наброски. Результатом стал альбом McCartney III, записанный мэтром, за исключением одной композиции, самостоятельно.

В последние два десятилетия ценители и поклонники творчества Маккартни ожидают выхода свежей пластинки кумира так, как если бы хотели обнаружить среди дюжины новых песен несколько ярчайше-­мелодичных шедевров. А если второй Yesterday на альбоме не находится, то работа признается неудачной, а сам автор подвергается критике из разряда «исписался»… Конечно, битломаны всех стран по-прежнему продолжают соединяться и меньше любить сэра Пола не перестанут никогда. Вот только Маккартни давно уже вышел за рамки одной лишь поп-музыки: самого экс-битла и его наследие уже воспринимают как категорию философскую. А потому в последние два десятилетия он позволяет себе делать музыку без ориентиров на потребности рынка, руководствуясь лишь собственным вкусом. В творческом отношении эти альбомы не всегда выходят яркими, но Маккартни – один, и он уже попал в категорию классиков. А классикам дозволено все – любой эксперимент.

После нескольких не очень выразительных работ последних пятнадцати лет Маккартни выдал на-гора энергичную, насыщенную добротной поэзией, гуманистическую и искусно сработанную размышленческую пластинку. В McCartney III одиннадцать максимально выверенных и разноплановых в стилевом отношении композиций. Альбом открывает «графический» набросок, мастерски преобразованный на глазах слушателя в развернутое медитативное полотно Long Tailed Winter Bird. Программные (и неважно, что отчасти назидательные) обращения мэтра к разным поколениям слушателей (типично маккартниевская ритмически-­пульсирующая темповая Find My Way и рефлекторная вязкая Women and Wives) сменяют жесткие номера – почти на уровне металла Slidin’ и остро-­риффовая, по-доброму злая и едкая Lavatory Lil. Невероятна по своей объемности психоделическая и полифоническая Deep Deep Feeling. Есть и вещи в битловском ключе: The Kiss of Venus, Pretty Boys, Seize the Day и, безусловно, воздушно-­акварельная финальная, закольцовывающая альбом, записанная еще в начале 1990-х Winter Bird / When Winter Comes.

Все это филигранные, не попсовые, удивительные и удивляющие половские зонги. McCartney III уже сегодня можно причислить к выдающимся и включить в пятерку лучших постбитловских работ великого музыканта.

Маккартни на три c плюсом

Появлению нового альбома Маккартни неизменно сопутствовало немало суеты. Сам маэстро тоже усиленно нагонял ажиотаж. Сознание и потенциально кошельки меломанов встряхнули информацией о переиздании прошлых альбомов с бонус-треками. Чуть позже на стенах европейских городов появились партитуры песен нового альбома сэра Пола, призывающие «племя младое, незнакомое» предложить свои варианты прочтения будущей работы классика поп-музыки, а за ними – туманные посты-­ребусы в соцсетях.

McCartney III неизменно называют продолжением первых двух хронологически предшествующих «номерных» томов, напирая на то, что выход каждого из предшественников был сопряжен с ­каким-то роковым событием в жизни музыканта и композитора.

Не будем обманывать себя и других (если, конечно, ни вы и ни они – не члены битломанской фанатской секты, способной принять любую экс-битловскую выходку) – ничего по-настоящему мелодического, красивого и яркого в этом альбоме нет. В принципе, нечто подобное на альбомах Маккартни, начиная с Off the Ground 1993 года, найти сложно, а из всего вышедшего за последующие семнадцать лет можно собрать от силы двой­ной альбом лучших вещей, который вряд ли будет выглядеть убедительнее и станет успешнее пластинки All the Best, вышедшей в 1987 году.

Ни McCartney I, ни McCartney II особого успеха не имели. Их некая ценность определилась значительно позже, когда великий мелодист, чуть потоптавшись, в первом случае вышел на блистательный девятиальбомный этап в составе Wings, а во втором – записал семь сольников, нашпигованных хитами.

Закончим с общей критикой. В целом на альбоме можно найти целых пять любопытных песен, что по сравнению с I и II рекордно много. Это длиннющая открывающая «Тройку» медитативно-­гитарная Long Tailed Winter Bird. Ч­ем-то навевающая успешные для автора 1980-е номер Find My Way. Баллада Woman and Wives – мудрое обращение к нескольким поколениям слушателей, исполненное в манере Джонни Кэша. Пьеса Seize the Day – в духе поздних The Beatles. Ну и замыкающая альбом Winter Bird / When Winter Comes – логическое завершение открывающего трека.

Маккартни грустит и радуется, взывает и повествует. Тщательно согласовав все с юристами, весело и едко глумится над бывшей (Lavatory Lil). Вот только все вместе это напоминает чтение (прослушивание) большой записной книжки – дорогого толстого кожаного еженедельника с золотыми «уголками», найденного во время внеплановой уборки «на изоляции» и, по мнению хозяина, содержавшего немало полезных идей и мыслей. McCartney III – альбом из той же категории: достал, вспомнил, покивал задумчиво и вернул в коробку для дальнейшего хранения.

Один из самых известных московских коллекционеров-­меломанов Борис Симонов однажды выдал блестящий тезис: «Наслаждаться только The Beatles – это как всю жизнь наслаждаться таблицей умножения». При жесткой иронии формулировки сказано верно и четко. Все двенадцать альбомов группы – это абсолютные шедевры композиторского, мелодического и исполнительского мастерства, определившие и определяющие лицо современной музыки, но воспринимать любую работу каждого из участников The Beatles как незыблемый феномен – бессмысленно. Подобное отношение в первую очередь противоречит самому факту существования музыки ливепульского квартета – свежей, прорывной и яркой.