Марис Янсонс: мы не должны разрывать своих связей с духовностью

Народный артист России, профессор Санкт-Петербургской консерватории, Марис Янсонс принадлежит к плеяде самых ярких дирижеров нашего времени. В январе маэстро отмечает свое 75‑летие серией концертов в Германии.

Янсонс сознательно посвятил свою жизнь музыке и дирижированию. Ему повезло учиться и совершенствоваться дирижерскому ремеслу у таких корифеев, как Ханс Сваровски, Герберт фон Караян и Евгений Мравинский. Каждый из них по‑своему повлиял на формирование творческой личности артиста.

Имя Мариса Янсонса сегодня известно в любом уголке земного шара. Он сотрудничает с лучшими оркестрами мира, участвует в престижных музыкальных фестивалях в Зальцбурге, Лондоне, Люцерне, Вене, Берлине. Концерты в США, Японии, Корее, Китае и других странах проходят также с неизменными аншлагами. Вот уже 16 лет Янсонс возглавляет один из лучших музыкальных коллективов мира – симфонический оркестр Баварского радио.

Марис Янсонс (МЯ) снова согласился стать собеседником «Музыкальной жизни». Дискуссия с Виктором Александровым (ВА) состоялась накануне Нового года, когда дирижер вернулся после гастролей в родной Санкт-Петербург ВА Марис Арвидович, в этом году у вас юбилей. Какие события связаны с этой знаменательной датой?

МЯ У меня будут концерты в Германии вместе с хором и симфоническим оркестром Баварского радио – сначала в Мюнхене, затем в новом зале Эльбской филармонии Гамбурга. Вообще, я решил больше свои юбилеи не отмечать. Прекрасно помню те музыкальные празднества, которые происходили в Питтсбурге, Осло, Амстердаме. Я всегда как‑то особенно взволнован в свой день рождения. Хочется, наоборот, спокойствия.

ВА Как сегодня обстоит творческая жизнь хора и оркестра Баварского радио в сравнении с предыдущими музыкальными сезонами?

МЯ У нас очень интенсивный график. Оркестр поддерживает высочайшую исполнительскую планку, качество звучания неизменно растет, что меня только радует. Это коллектив удивительной виртуозности и большой спонтанности. Артисты оркестра безумно любят музыку: исполняют ее с большим увлечением, темпераментом и самоотдачей. Мы играем множество самых разнообразных программ. Каждый концерт записывается на радио, и впоследствии регулярно выпускаются диски на лейбле BR-Klassik. Хор Баварского радио тоже прекрасен! Его приглашают выступать другие ведущие музыкальные коллективы мира. Так что творческая жизнь у нас на подъеме! Ну и самое главное – наконец‑то мы получили подтверждение о строительстве нового зала в Мюнхене (будущей резидентской площадки хора и оркестра Баварского радио) – мне удалось убедить власти города. Уже состоялся конкурс архитекторов, впереди встречи с инженерами-акустиками по проектированию. Я надеюсь, что в следующем году начнется строительство. Как долго это будет продолжаться, никто не знает. Главное, я очень рад, что моя двенадцатилетняя борьба за новый зал закончилась победой.

ВА Макет зала уже был представлен?

МЯ Да, макет существует. Сейчас самое главное добиться, чтобы акустика была идеальной. Ведь именно по ней судят о качестве концертного зала. Необходимо привлечь к этому лучших специалистов, в том числе из Японии. Архитектура – рациональная и красивая – тоже, конечно, важна.

ВА Новый зал в Гамбурге по своему интерьеру очень органично вписался в архитектуру города.

МЯ Да, там очень красивый и впечатляющий по своим размерам зал. Мне он очень понравился: такой большой и при этом уютный и светлый. Акустика невероятная! Хотя я слышал разные мнения… Колоссальное внимание к такому комплексу, открытия которого ждали много лет, неизбежно влечет за собой придирки. Но лично меня зал впечатлил своей неповторимой гармонией и оригинальным архитектурным дизайном.

ВА Нынешний сезон для оркестра и хора Баварского радио в Эльбской филармонии резидентский. Коллектив выступит там не только с вами, но и с Бернардом Хайтинком.
МЯ Да, в этот раз я представляю программу из сочинений Рихарда Штрауса и Сергея Прокофьева, а в конце апреля продирижирую Седьмую симфонию Густава Малера. Мой старший коллега Бернард Хайтинк обратится к Немецкому реквиему Брамса. Должен сказать, что мы и в следующем сезоне заявлены там с гастролями, поэтому связь с гамбургским залом ни в коем случае не прервется.

ВА С появлением таких площадок исполнителям не следует забывать о старых сценах. Ляйцхалле – тоже концертный зал с богатой историей, в котором выступали лучшие исполнители, в том числе и оркестр Северогерманского радио (NDR), ныне именуемый оркестром Эльбской филармонии.

МЯ Безусловно, их нельзя ни в коем случае игнорировать. Необходимо обращать внимание на репертуар. Произведения Гайдна, Моцарта, Бетховена, Брамса там звучат идеально. Сцена Большого зала Эльбской филармонии прекрасно подходит для исполнения масштабных сочинений с большим составом оркестра и хора. При этом не следует забывать и об аудитории. В новых залах публики будет больше, что имеет немаловажное значение не только в том смысле, что люди могут побывать на симфонических концертах, что правильно, но это вопросы и финансовые. Они играют сегодня весомую роль в культуре и искусстве.

ВА Что для вас является критерием качества исполнения? Избираете ли какой‑то основополагающий принцип, которому следуете при интерпретации музыки?

МЯ Я считаю, что критерием в данном случае должно быть ощущение и такое чувство, когда вы сидите в зале и слушаете музыку, обо всем забываете и находитесь в каком‑то совершенно другом мире. И после этого вы ощущаете невероятный эмоциональный подъем, о котором долго будете вспоминать потом. Случается и такое, что после концертов невозможно уснуть. Я сам такие состояния переживал не раз… Это на уровне психологических эмоций, внутреннего подсознания. Я это называю таким космическим, недосягаемым явлением – тем состоянием, когда вам открывается совсем другой мир. Не следует уже думать ни о каких технических трудностях, заботиться об ансамблевой дисциплине, исполнении правильных нот, динамических контрастах – это все средства, и самое трудное – чтобы все это перешло на какой‑то особый уровень.

ВА Но ведь такие концерты случались?

МЯ Да, конечно… Таков был исторический концерт Герберта фон Караяна на Зальцбургском фестивале (1970‑е годы). Тогда я был у Караяна ассистентом, слушал его интерпретации «Гибели богов» Вагнера и «Отелло» Верди. Потом я гулял по Зальцбургу почти всю ночь, переполненный впечатлениями и эмоциями. Концерты Владимира Горовица и Исаака Стерна в Петербурге также мне очень памятны, выступления Эмиля Гилельса и Мстислава Ростроповича – все это невозможно переоценить. А если говорить о певцах, то я себя считаю счастливым человеком, мне довелось выступать в одном концерте с Кристой Людвиг. Она пела вокальный цикл Малера «Песни об умерших детях». Это было что‑то совершенно невероятное и незабываемое…

ВА Не могу не спросить о вашем отце – Арвиде Кришевиче Янсонсе. Как он привил вам любовь к дирижерскому ремеслу?

МЯ Он и не заставлял меня заниматься дирижированием. Просто все неожиданно сложилось в моей музыкальной практике. Трехлетним мальчиком я каждый день ходил с мамой (она была певицей) в оперный театр Риги (родители часто брали меня с собой – дома не с кем было оставить). Там я проводил сутки напролет, жил этой жизнью: слушал музыку буквально каждую минуту, наблюдал, как дирижирует папа и его коллеги. Для меня не существовало выбора в плане призвания. Я всегда чувствовал, кем я стану в будущем. Моему отцу не нужно было оказывать давление. Он просто направлял на правильный путь творчества. Это тот случай, когда в семье рождаются одержимые профессией.

ВА Что, на ваш взгляд, сегодня сближает между собой российскую и западную дирижерскую школу?

МЯ Я считаю такое сравнение несколько искусственным явлением. Русская школа сама по себе замечательная. Она, пожалуй, самая лучшая в мире, потому что в ней – внимание к технике дирижирования, к самому ремеслу. И многие это недооценивают вместе с исполнительством, трактовкой. На Западе многие даже хорошие дирижеры, талантливые музыканты не могут выразить себя, потому что их руки не способны правильно вести оркестр… Хотя, безусловно, существует совершенно замечательная школа в Вене. В свое время, когда я там учился, она занимала лидирующие позиции, равно как и петербургская. У нас было потрясающее музыкальное образование в стране. Студенты имели уникальную возможность регулярно дирижировать профессиональным оркестром Ленинградской консерватории. Там же была и оперная студия, которая функционирует и по сей день. Дирижеру необходим его инструмент – оркестр. А когда в твоих руках симфонический и оперный оркестры – это мечта любого молодого начинающего артиста.

ВА Подготовка к концертам и процесс репетиций неизменно должны занимать более продолжительный период. Такова ведь ваша установка?

МЯ Мы живем в большом стрессе и не можем сосредоточить внимание на важнейших вещах. Бешеный ритм, хаотичное движение… Настоящему музыканту трудно все это преодолеть и попытаться сделать паузу. И все‑таки, мне кажется, подход к музыке и творчеству должен быть честным. Что бы тебя ни отвлекало, нужно оставаться серьезным музыкантом, стремиться к высочайшему качеству, идти выбранной дорогой, невзирая на жизненные компромиссы. Я сам стараюсь следовать таким путем, как можно больше посвящать времени подготовке к концерту: внимательно изучаю партитуру, читаю необходимую литературу.

ВА Что вы считаете самым ценным и основополагающим фактором в профессии дирижера?

МЯ Талант. Что такое дирижерский талант? Словами это трудно разъяснить. Если у тебя есть такая внутренняя энергия, способность воспламенять сердца музыкантов, то ты, безусловно, прирожденный дирижер! Но этого мало. Необходимо быть образованным, дисциплинированным музыкантом, обладать чувством стиля, эрудицией. Надо иметь технику! Сегодня немало молодых образованных дирижеров, хорошо знающих свое дело и понимающих профессию. Но, если нет вот этого главного внутреннего посыла, без которого немыслимо сотрудничество с оркестром, ничего хорошего не получится! Человек выходит за пульт к коллективу, и чувствуется, что не установлен внутренний мостик между ним и сидящими рядом музыкантами. И не происходит ожидаемого процесса и результата самой работы.

ВА Как сегодня обстоит оркестровая музыкальная жизнь в Германии? Не всем коллективам удается сохранить свое существование, как, например, оркестру Штутгартского радио (SWR), который теперь объединен с коллективом Фрайбурга и Баден-Бадена. Как вообще возможно такое?

МЯ Это плохо, конечно. К сожалению, сейчас доминирующую роль играют деньги. Все стоит дорого, на культуру не всегда хватает средств. И это главная причина, которая заставляет не только в Германии, но и в других странах беспощадно сокращать субсидии. Кроме того, я думаю, что это также исходит и от экономических проблем. Германия – одна из немногих стран мира, которая имеет невероятное количество оркестров. Я вспоминаю времена ГДР, на территории которой существовало около 80 (!) оркестров (и оперных, и симфонических). Я ездил в Веймар и Йену, когда мой отец проводил там мастер-классы. Представляете, такие маленькие расстояния между городами, в каждом из них был свой собственный оркестр и отлажена абонементная система концертов. Публика посещала эти мероприятия, перебиралась в соседние города, слушая там другие программы и разные коллективы. Это невероятно! Теперь ситуацию усложняет кризис. Осуществлять слияние оркестров, видеть в этом компромисс очень неправильно. А представляете, если бы оркестр вообще был ликвидирован?!

Нужно оставаться серьезным музыкантом, стремиться к высочайшему качеству, идти выбранной дорогой, невзирая на жизненные компромиссы

ВА Но ведь самое опасное – утратить традицию, которая пока еще сохранена в немецких оркестрах.

МЯ Традиция все равно будет существовать, хотя бы в других городах, где развита музыкальная жизнь. Самое печальное, что в общеобразовательных школах Австрии (которую я считаю первой музыкальной страной в мире) начинают исключать уроки музыки. Я раньше и представить себе не мог, что такое может произойти! Данная ситуация еще более усугубляет положение культуры в стране, и это еще большая драма в сравнении с сокращением оркестров. Новое поколение будет равнодушно к классической музыке, потеряет много в своем духовном развитии. А ведь нельзя разрывать связей с духовностью. Если люди никогда в своей жизни не слышали Бетховена или Чайковского, не посещали выставки и спектакли – это трагедия. Я все же надеюсь, что мы переживем эти трудные времена. Вспомнить хотя бы наши лихие 90‑е, когда мы стояли на краю пропасти, и произошел распад страны, которая была лидером в области классической музыки. Посмотрите – какой интерес и ренессанс наблюдается в области культуры в наши дни! Как публика в ней заинтересована – как много молодых людей можно увидеть сегодня на концертах и спектаклях! Такое положение вещей вселяет надежду с оптимизмом смотреть в будущее.

ВА В 2018 году музыкальный мир отметит столетие со дня рождения Леонарда Бернстайна. Симфонический оркестр Баварского радио – единственный немецкий коллектив, с которым он на протяжении долгих лет постоянно сотрудничал. Встречались ли вы с ним? Каким он вам запомнился?

МЯ Я много раз слышал его и в Вене, и в Петербурге, когда он приезжал на гастроли с Нью-Йоркским филармоническим оркестром. Я впервые встретил Бернстайна в дирижерской комнате Золотого зала Музикферайна в Вене. У меня заканчивалась репетиция, а у него только начиналась. Увидев меня, он проявил такую душевную теплоту, обняв меня как родного сына. Это был человек удивительной души и доброго сердца. Он всегда был полон эмоций и любви к людям. У него не было столько времени, чтобы посвящать себя полностью композиторскому ремеслу – дирижирование его никогда не отпускало. Здесь он был в чем‑то близок Малеру, который дирижировал весь год и в оперном театре, и в симфонических концертах, а летом за столь короткое время сочинял невероятные по своему космическому масштабу полотна – великие симфонии. Эта совершенно гениальная одаренность. Но и Бернстайн был очень высокого класса как дирижер и как композитор. А как интересно он проводил в своих лекциях анализ музыкальных произведений (сохранились даже видеозаписи)! Было захватывающе наблюдать, с каким эмоциональным тоном все это он преподносил – чувствовалось, как он сам безумно любит свое дело и свято служит Музыке. И главное, что Бернстайн рассказывал обо всем этом как исполнитель, а не лектор!

ВА А с Родионом Щедриным, чей юбилей не так давно был отмечен концертами по всему миру, вы тоже много общаетесь и продолжаете сотрудничать?

МЯ Конечно! Родион Константинович замечательный композитор, остроумный собеседник, интеллигентнейший человек, очень требовательный. Он очень плодовитый композитор, сочиняет в разных жанрах. У него настолько точно записана партитура, что дирижеру не нужно предъявлять никаких особых замечаний. Часто во время исполнения новых сочинений композиторы стараются внести коррективы прямо в процессе репетиции, не всегда понимая, как это должно в итоге прозвучать. А у Родиона Константиновича все точно и пунктуально прописано в нотах, он прекрасно знает и понимает, что хочет выразить и как следует это сделать. Его партитуры – это яркий пример того, как композитор должен создавать и писать музыку.

ВА Вы ведь исполняли его произведения с самыми разными оркестрами мира?

МЯ Да, я много дирижировал его самых разных по стилю сочинений. Прекрасно помню исполнение «Озорных частушек» с Заслуженным коллективом АСО Ленинградской филармонии. С оркестром Баварского радио и Денисом Мацуевым мы впервые осуществили запись его Пятого фортепианного концерта. В Нью-Йорке и Питтсбурге состоялось немало концертов из произведений Щедрина, и мне было отрадно представлять их на суд американской публики. С Питтсбургским симфоническим оркестром записали пластинку с ретроспективой сочинений разных лет.

ВА Осенью вы стали обладателем престижной награды – Золотой медали Королевского филармонического общества (Великобритания). Какие чувства испытали?

МЯ О, это стало почетным, радостным, не скрою, волнительным для меня моментом. Я даже и представить себе не мог, что моя фамилия окажется в одном ряду с Иоганнесом Брамсом, Рихардом Штраусом, Игорем Стравинским, Леонардом Бернстайном и Гербертом фон Караяном. Попасть в список таких имен – счастье и честь для любого музыканта мира! Эта награда дорога мне, равно как и австрийская, когда я стал почетным членом Общества друзей музыки Венского Музикферайна. Необходимо быть истинным служителем Музыки, все время стремиться к высочайшему качеству и думать о том, что каждый концерт должен быть лучше предыдущего. Это большой груз, который должен артист все время нести на своих плечах. Дирижер прекрасно знает, что от него ожидают неизменное качество, психологически, эмоционально это очень трудно. И все же для артиста подобные награды всегда приятны, лишний раз давая утверждение, что вы следуете правильным путем.

ВА Марис Арвидович, оперный альянс с Зальцбургским фестивалем продолжите в следующем сезоне?

МЯ Да, будущим летом я буду там представлять «Пиковую даму» Чайковского в постановке немецкого режиссера Ханса Нойенфельса. Предыдущий удачный опыт сценической версии «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича на прошлом фестивале меня очень увлек! Так что я с нетерпением жду лета и очередных встреч с интернациональной командой артистов и постановщиков в еще одной гениальной русской опере.

ВА Ну а в России есть надежда услышать вас с западными или отечественными оркестрами?

МЯ Да, я снова приеду с оркестром Баварского радио. Весной после американского тура мы прилетим в Ригу и Хельсинки, а затем переместимся в Санкт-Петербург и Москву. Обе российские программы будут идентичны: «Дон Жуан» Рихарда Штрауса, Вальс Равеля и Третья «Героическая» симфония Бетховена. А в Риге и Вене с нами выступит замечательный немецкий скрипач-виртуоз Франк Петер Циммерман. Он будет солировать в Первом скрипичном концерте Сергея Прокофьева. Жаль, что мы не сможем привезти его в Россию. У Франка Петера уже сверстан график, поэтому изменить уже ничего невозможно. Каждый новый визит в Россию для баварского оркестра большое событие! Коллектив всегда рад выступлениям перед русской аудиторией. Нам памятны прошлые гастроли, в том числе в рамках международного фестиваля Мстислава Ростроповича. Хочется, чтобы такие встречи не прерывались, и великолепный немецкий оркестр слушали в России чаще, как это ежегодно происходит на ведущих концертных площадках мира. Я как музыкальный руководитель коллектива стараюсь максимально способствовать этому!