«Маска» времени перемен

Парадность зияющего пустотой сине-белого зала МАМТ, элегантность вечерних туалетов ведущих, протокольные речи членов жюри (наряду с не всегда удачными попытками разрядить обстановку шутками) контрастировали с простодушными репликами, бурными всплесками эмоций, раскрепощенной обстановкой театральных «междусобойчиков» во время «прямых включений» лауреатов. Все это напомнило времена, когда искусство балансировало между пафосом колонных залов и искренностью кухонных посиделок.

«Мы все оказались в очень сложной переломной ситуации. И нам сейчас как никогда важно сохранить то, что нас объединяет. То, чем мы живем. Наше театральное дело. Возможность создавать, вести диалог со зрителем. Ведь театр – это место встречи человека с человеком. И нам очень важно сохранить диалог друг с другом. И слышать, понимать и принимать таких разных друг друга», – высказанные в камеру слова Марии Ревякиной прозвучали квинтэссенцией позиции руководства фестиваля, проявившего высший пилотаж дипломатии в отстаивании каждого из участников.

Награды в области музыкального театра обозначили не только лучшие (по мнению жюри) работы, но и контрапунктом прочертили тренды в российской театральной повестке прошлого сезона.

В конкурсе оперных номинаций традиционно противостояли столица и регионы. В итоговом раскладе Большой театр ожидаемо был отмечен за «Саломею» («Лучший спектакль») и «Ариоданта» («Лучшая женская роль» – Екатерина Воронцова). И мог бы удостоиться еще одной заслуженной награды – за работу режиссера в опере, если бы Клаус Гут («Саломея»), получивший большинство голосов жюри, заблаговременно не отказался от премии. Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, «режиссерскую» номинацию решили не присуждать.

Новаторские поиски региональных театров, увлеченно марширующих в направлении «режоперы», были отмечены частными премиями, но не за режиссуру. Пермский театр оперы и балета, заявленный тремя громкими постановками («Кармен» Константина Богомолова, «Дон Жуан» Марата Гацалова, «Любовь к трем апельсинам» Филиппа Григорьяна), получил «дирижерскую» «Маску» за «Кармен» (Филипп Чижевский) и две «художественные» – за «Любовь к трем апельсинам» (художник по костюмам Влада Помиркованая и художник по свету Сергей Васильев). В красноярских «Богатырях» режиссера Сергея Боброва в фокус внимания жюри попала сольная работа Михаила Пирогова («Лучшая мужская роль»). А нижегородская «Свадьба Фигаро» в постановке Дмитрия Белянушкина удостоилась специального приза, тонкая ирония формулировки которого («За творческую смелость и командный дух») напомнила о ситуации с отстранением дирижера Ивана Великанова от московского показа, которую руководство «Маски» смогло урегулировать командировкой жюри в Нижний Новгород для просмотра спектакля под управлением «опального» музыканта.

Гибкая грань конкурсных разделов «Балет» и «Современный танец» еще на стадии экспертного отбора породила когнитивный диссонанс: спектакль Autodance хореографа Шарон Эяль (МАМТ имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко) номинировался в одном разделе с классическими балетами. Разрешая дилемму, жюри признало лучшим спектаклем «Чайку» Большого театра, а приз за лучшую женскую роль вручило Оксане Кардаш, чей завораживающий образ – главный магнит гипнотического зрелища Autodance. Приз за лучшую мужскую роль получил Владислав Лантратов («Чайка»), и это еще одно решение, безоговорочно совпавшее с мнением театральной общественности. Как и то, что лучшим дирижером в балете вновь (а именно – в пятый раз) назван Павел Клиничев (балет «Конек-Горбунок», Екатеринбургский театр «Урал. Опера. Балет»). Триптих «Байка. Мавра. Поцелуй феи» Мариинского театра также не остался без внимания благодаря талантливому тандему сценографа Альоны Пикаловой и видеографа Сергея Рылко («Лучшая работа художника в музыкальном театре»).

Конкурсанты раздела «Современный танец» обозначили область перформативных искусств как центр притяжения современных российских хореографов. Жюри выделило две интересные работы, вручив премию за лучший спектакль «Новой Земле» хореографа Анны Щеклеиной (Платоновский фестиваль искусств) и назвав лучшим хореографом Павла Глухова, поставившего спектакль «Плот “Медузы”» с артистами Воронежского камерного театра.

В номинации «Оперетта/мюзикл» среди восьми спектаклей не было ни одной оперетты. Конкурентная же борьба в сфере мюзикла развернулась между российскими адаптациями западных (преимущественно бродвейских) образцов и оригинальными отечественными сочинениями. И хотя вторые находились в ожидаемом меньшинстве (в шорт-листе оказалось лишь три «российских продукта» – иркутские «Декабристы», «Путешествие муравьишки, или От рассвета до заката» питерского «Зазеркалья» и пермская «Антигона», жанр которой авторы обозначили как «опера для драматических артистов»), именно здесь случились самые бесспорные победы. Призы за лучший спектакль, режиссуру и работу композитора достались «Антигоне» Жени Беркович (автор либретто), Ольги Шайдуллиной (автор музыки), Романа Феодори (режиссер-постановщик). Совместному проекту театральной компании «Бродвей Москва» и Театра МДМ мюзиклу «Шахматы» ушли три частные номинации – за работу дирижера (Евгений Загот), лучшую женскую роль (Анастасия Стоцкая), лучшую роль второго плана (Александр Бобров). Премию за лучшую мужскую роль получил Евгений Елпашев («Одолжите тенора», Свердловская музкомедия). А нетривиальный подход тюменского Большого драматического театра, разбавившего конкурсную афишу хоррор-мюзиклом «Семейка Аддамс», жюри поддержало спецпризом «За ансамбль и освоение новых жанров».

Каждый фестиваль «Золотая Маска» запоминается не только конкурсной афишей и именами лауреатов, но и теми дискуссиями, которые вспыхивают по ходу театрального маршрута. Рациональные и эмоциональные, субъективные и объективные, независимые и абсолютно зависимые (увы, не только от внутренних пристрастий и ценностей). Наблюдения, размышления, вопросы – они и есть суть послевкусия, которое остается с каждым из нас. В этом году к традиционной палитре вопросов добавились новые. Можно ли ходить в театр сегодня? Нужно ли показывать спектакли? До театра ли сейчас? Оказалось, да. На протяжении всей фестивальной программы мы приходили в театр за поддержкой, за утешением, за надеждой. Спасибо за это и низкий поклон, что все-таки мы остались вместе.