События
«Мелодии» – 55! Но ведь мелодия – это что-то вечное, что-то основное, что живет в человеке, между людьми, независимо от внешних событий и обстоятельств. Российская фирма, носящая такое обязывающее имя, десятилетиями работала как важнейший канал, по которому к нам приходила музыка, культура мира. И первым делом хочется отметить и признать удачность выбранного названия. Оно и описывает ситуацию в прошлом, и позволяет установить эстетические критерии на будущее. Корабль назвали так – и он поплыл.
Форма и динамичность юбиляра – лучшее подтверждение мнения Минздрава: в наше время «55» – возраст зрелости и свершений. Издательство соответствует этим трендам, как и многим другим дыханиям эпохи. Вряд ли есть еще организация, настолько вписанная в события последних времен и в судьбы страны, причем и неразрывно, и ненавязчиво. Выпуская когда-то огромными тиражами и речи ушедших вождей, и самую популярную музыку в стране, «Мелодия» оставалась словно бы выше оценки конкретных релизов. Ее делом была музыка для народа, звук, который формировал единое эстетическое поле. Даже авангард и фри-джаз, которые оказывались на пластинках «Мелодии», ему не противоречили.
«Мелодия» – фирма! Ощущение бренда было сформировано с момента основания предприятия. Почему организация сразу получила это иностранное, хотя нет – международное определение, история умалчивает. Но теперь это выглядит совсем не случайно. Перед нами не «организация» и не «завод», а именно «фирма». Это слово с «заграничным» привкусом было и в официальном названии монополии: Государственная Всесоюзная фирма грамзаписи (ВФГ) «Мелодия». В производстве носителей всегда был этот дух необходимости и стремления к качеству.
Фирма появилась 23 апреля 1964 года, закончив долгий период, когда носители звука выпускали разные артели, Совнархозы и даже наркоматы. Но, конечно, история ведет нас в более далекие времена. Впервые российская грампластинка была выпущена еще в 1910 году – событие состоялось в подмосковном селе Апрелевка. Далее существовали многочисленные марки, протобренды, некоторые сейчас с любовью читают на этикетках пластинок коллекционеры: Ligo, Rīgas Skaņuplašu Fabrika, Bellaccord Electro, «Аккорд», Ногинский завод…
Кстати, путаница с мелодиевскими заводами до сих пор не редкость, люди спорят и выясняют, сравнивают и ищут. Мне всегда доставляло удовольствие перечисление этих заводов: Апрелевский завод грампластинок (c 1910 года), Ленинградский (c 1948 года), Рижский (c 1940), Бакинский (с 1967 года – Бакинская фабрика грампластинок, закрыта в 1971 году), Ташкентский (появился в 1945 году на базе эвакуированного в Ташкент в 1941 году Ногинского завода грампластинок) и Тбилисский (создан в 1973 году на базе Тбилисской студии грамзаписи, хотя пластинки в Грузии делали задолго до этого). Всегда с удовольствием читаю на конвертах и происхождение записей. Существовали Всесоюзная студия грамзаписи (ВСГ), студии были Рижская, Вильнюсская, Ленинградская, Таллинская.
Отдельной темой для меломанского сообщества было появление в 1978 году Московского опытного завода «Грамзапись». Про новую аппаратуру, установленную на нем, рассказывали истории и легенды и с надеждой рассматривали первые альбомы. Моим первым релизом, выпущенным на МОЗГе, был двойной альбом с рок-оперой Алексея Рыбникова «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», а вот единственную вышедшую на МОЗГе квадрофоническую пластинку, альбом фолк-рок группы «Яблоко», я оценил по достоинству сравнительно недавно.
Меломаны всегда спорили – какой завод лучше. Но теперь бывшие аутсайдерами в этих спорах часто оказываются на пике интереса: старая продукция фирмы переходит в зону этнографии, становится рассказом о прошедшем времени и людях.
Итак, юбиляр здоров и бодр. Есть у него, конечно, и история, в которой – и приключения, и поражения. Тут уместно вспомнить, что работавшие там люди обладали безупречным вкусом и смелостью – некоторые релизы явно шли вразрез с мнением высоких кабинетов. Живы легенды и о том, как издатели обходили международные правовые институты. Эта вынужденная практика сменилась на полностью противоположную: теперь фирма во главе процесса установления законных правовых отношений в области культуры. Можно только радоваться, наблюдая эту тенденцию.
Столь же удивительное чтение «по теме» сейчас – журнал-каталог «Мелодия». Ему предшествовали каталоги, лежавшие в магазинах, – по ним можно было заказать альбомы, планировавшиеся к выпуску. Скажем честно, далеко не все – то был век дефицита и ограниченных тиражей.
Оценить стоимость архива фирмы «Мелодия» затруднительно, фонотеку называют бесценной. Этот архив оказался не складом пыльным, он работает и, пожалуй, именно он сохраняет во времени былую славу фирмы. Мелодия оказывается поводом для появления групп в социальных сетях. Повод для коллекционирования и обсуждения – очевиден. Выход записей сокровищницы продолжается. Ждем новостей «из закромов».
Разрушение фирмы в 90-х стало очевидным ударом по культуре – поражением национального уровня. Так что, если что-то восстанавливать, то и начинать надо с главного. Именно «Мелодия» оказалась на первом плане борьбы за восстановление связи поколений, за развитие и сохранение, как за две части одного процесса, а не противоборствующие не на жизнь, а на смерть тенденции.
День рождения пройдет быстро. Музыка будет всегда. «Мелодии» генетически присущи важнейшие черты, которые должны сохраняться и дальше. Теперь «Мелодия» – акционерное общество со 100% долей государства. Бизнес, потерявший многое, но многое сохранивший – у фирмы есть очевидные для нашего времени вещи: интернет-магазин, социальные сети, активная аудитория – все то, что положено.
То, что произошло и происходит вокруг, отражается на жизни и работе «Мелодии». Есть ведущие музыканты страны, современные звезды, которые работают с современной «Мелодией» – это блестящие Хибла Герзмава, Антон Батагов, Полина Осетинская, Стас Намин, Даниил Крамер, Александр Сладковский, Алексей Гориболь…
Рост тиражей и активность на интернет-платформах сопровождается участием в выставках и регулярным выпуском физических релизов. Это один из стержневых вопросов: цивилизация стремится уйти в цифру, в сеть – вызывая ответные волны – например, возрождение винила. Это тема, в которой для «Мелодии» заключена и история, современность.
Но будущее не очевидно. Носители – признак культуры, но они уходят в зону памяти, артефакта, подарка. В этом ряду вопросов также то, что музыканты продолжают мыслить полноформатными альбомами, что противоречит бизнес-тенденции растаскивания мозгов и душ по сепаратным сингловым, одноклеточным камерам – красиво названным нишами.
Выход видится в совмещении форматов, в понимании, что информационные потоки, то, что связано с передачей данных, должно существовать в зоне дигитальных технологий, а искусство требует более сложных подходов. Но ведь уже очевидно, что необходимо сохранять и зону культуры, и спешка тут недопустима, как и технологические упрощения, сжатия и прочая рыночная суета. Шикарные юбилейные издания, антологии, детские пластинки и альбомы звезд должны соседствовать и гармонично переплетаться с активностью в сетях и другими формами работы с молодыми музыкантами.
Вплотную к этим проблемам стоит редко пока употребляемые понятия «информационная чистота», «информационная гигиена». Но именно эти тенденции – одно из точных определений практики и логики, присущих «Мелодии». Во всех смыслах замечательного слова.
