Релизы
Стефани д’Устрак записывается с ансамблем Le Poème Harmonique под управлением Венсана Дюместра — разве это не означает автоматически, что музыканты будут исполнять «старинную музыку», в которой все они большие мастера? Совсем нет, первая песня в этой коллекции называется «Я потерял свою молодость», автором музыки значится Тед Груя (1910–2000), а стихи написал Жорж Мартин. Ни в какую старинность песня не рядится, самая настоящая chanson, наша артистка поет ее прямо-таки с интенсивностью Эдит Пиаф, и мы прирастаем слухом к этим признаниям, к требованиям — вернуть молодость и вернуть любовь.
Диск устроен как саундтрек концерта. Как будто немолодая дива вспоминает все лучшее, что с ней было, а заодно и весь свой богатый репертуар.
Нас поначалу удивляет, что после такого броского захода в зал «Олимпия» идет грустнейшая пьеса знаменитого барочного меланхолика Марена Маре, которую музыканты играют «на все сто», а потом Стефани поет две песни того же времени, анонимные, и тут она ведет себя скорее «школьно», чинно и благородно, не рвет себя в клочья.
Дюместр в своем пояснении к альбому касается самого начала ХХ века, когда в Париже чтицы и певички кабаре вдруг заинтересовались «старинными песнями», которые тогда никто и не думал называть «барочными». В то время музыка новая и только что раскопанная (и слегка переделанная) жили вместе, в одном музыкальном пространстве. Это и позволяет такому строгому аутентисту, как Дюместр, перемешивать Монтеверди и Леграна, Кавалли и Маринье.
Д’Устрак бешено «дерет глотку» в легендарной жалобе Ариадны Клаудио Монтеверди, и мы не знаем, что и думать. Никаких сомнений нет: девушка уже мылит веревку и залезла на табуретку. Следом идет монолог отчаяния Lasso, io vivo, e non ho vita («Увы, я живу, но жизни во мне нет») из оперы Франческо Кавалли «Эгист», и мы верим, что у нее «в груди океан скорбей и печалей» — настолько самозабвенно певица предается страшному самобичеванию.
В альбоме три части. Первая названа «Юностью» — там к песне Груя присоединены анонимные «повестушки», похожие на средневековые «песни полотна», певшиеся несчастными (но неверными) женами. Во второй собраны «старинные песни». А в третьей, прозванной «Прошлыми временами», сгруппированы «песенки» начала ХХ века. Среди парижских-препарижских — еще и тирольская, с ее затейливыми йодлями, которыми д’Устрак владеет не хуже, чем залихватскими прибаутками шансонов. Певица вообще демонстрирует зашкаливающий уровень безразмерного стиля пения.
Добавлю, что ансамбль Le Poème Harmonique ведет себя образцово; в их составе есть, если надобно, и аккордеон, и, уж конечно, виолы да гамба. Венсан Дюместр добивается идеальной естественности в любой из осваиваемых эпох.
Надо отметить, что д’Устрак наследует по меньшей мере двум французским примадоннам — Натали Дессей, которая, распростившись с академическим вокалом, принялась петь песни Мишеля Леграна, и Патрисии Петибон, щеголяющей и в концертах, и в записях разного рода «приколами». Это свойство «гореть свободой» происходит из слагаемых французской культуры в целом, где обеты блюсти традиции соседствуют с неизменным желанием произвести Великую французскую революцию.
