Релизы
Вышедший на лейбле Московской консерватории сет из семи дисков заслуживает особого внимания сразу по нескольким причинам. Впервые в истории коллекция сочинений Моцарта для скрипки и фортепиано представлена в такой полноте: основной корпус сонат дополняют незавершенные сочинения, а также два вариационных цикла. Впервые в такого рода релизе произведения Моцарта записаны на исторических инструментах, соответствующих эпохе. Уникально и использование в рамках одного сета сразу трех различных клавишных: клавесина для ранних «парижских» сонат, тангентенфлюгеля для первых «венских» произведений и хаммерклавира для зрелых и поздних сочинений. Наконец, бесспорным авторитетом в мире исторического исполнительства обладают Юрий Мартынов и Алексей Лундин, записавшие этот сет.
Подобного рода «энциклопедические» релизы нередко страдают одним существенным недостатком: во имя масштаба целого на второй план отходит шлифовка отдельных сочинений. У Мартынова и Лундина дело обстоит совершенно иначе: каждая соната изобилует неожиданными и прихотливыми деталями. В интерпретациях дуэта наглядно прослеживается и постепенное изменение стиля моцартовских сонат. Так, в ранних сочинениях, которые сам композитор определил как «сонаты для клавесина, которые могут исполняться в сопровождении скрипки», вполне законно «главенствует» Юрий Мартынов, скрипка здесь лишь вторит клавесину, не стремясь к лидерству: Алексей Лундин деликатно принимает на себя эту роль. В зрелых же сонатах диалог скрипки и клавира полностью равноправен и переходит подчас в сдержанный конфликт: в этом аспекте примечательна трактовка Сонаты си-бемоль мажор KV 454, в которой слышится предвосхищение драматизма знаменитой «Крейцеровой» Бетховена. Еще одно важнейшее качество интерпретации — отсутствие какой-либо назидательной серьезности в духе старого музейного каталога: музыкантам особенно удается моцартовский юмор, подчас весьма дерзкий и даже хулиганский, а моцартовский классицизм трактуется в этих условиях как пространство для свободного, живого творчества, словно бы и не скованного условностями стиля.
Отдельно хотелось бы отметить высокий технический уровень релиза, выпущенного командой Центра звукозаписи и звукорежиссуры Московской консерватории, в числе которой был и авторитетный Михаил Спасский. Адекватное воссоздание искрящегося тембра клавесина, особенно в условиях гигантского акустического пространства Большого зала Московской консерватории, где осуществлялась запись, — для звукоинженера задача не из легких. Она тем не менее была решена с бесспорным успехом.
