События
Вечером 27 июня на сцене КЗЧ под дирижерской палочкой Федора Леднёва объединились мощные исполнительские силы: музыканты Российского национального молодежного симфонического оркестра и вокалисты Государственной академической хоровой капеллы имени А. А. Юрлова, пятеро солистов-певцов и два пианиста. Завершение второго сезона цикла Musica sacra nova получилось поистине грандиозным, и не только в количественном отношении. Два классических опуса, «Прометей» Александра Скрябина и «Симфония псалмов» Игоря Стравинского, предстали в окружении московских премьер – Пролога к «Книге жизни» Николая Обухова и «Духовного концерта» Артура Лурье. Четыре опуса обозначили общее поле духовного и музыкального притяжения, новые краски и смысловые флюиды отсвечивали в новинках и в хорошо знакомой музыке.
«Пролог», единственный доведенный автором до партитуры фрагмент «Книги жизни», обуховского opus magnum, поначалу воспринимался на слух почти как клон «Прометея», разросшийся до масштабов неосуществленной скрябинской «Мистерии». У Обухова подобная идея приняла облик вселенской литургии – своеобразного компендиума христианских мотивов преображения и воскресения, заимствованных из канонических и светских источников и переработанных композитором в либретто на французском языке. Однако при всех скрябинских аналогиях звучит эта музыка по-иному. Огромный состав с двумя фортепиано и четырьмя арфами кажется акустически предельным, вокальные партии тесситурно напряжены, в особенности у первого сопрано, подолгу пребывающего в третьей октаве (отметим звонкое полетное звучание Ольги Козловой). Да и гармония Обухова, при несомненном генетическом родстве, уже не скрябинская. Сам автор определял ее как «тотальную», она ориентирована на двенадцатизвучия, составляющие основу обуховской гармонической системы. Все в совокупности создает новый, экспрессионистский тон высказывания – недаром композитор называл себя Nicolas l’Extasié, по-русски «Николай Исступленный». После «Пролога» «Прометей» показался чуть ли не сказкой старого доброго мира, увенчанной благополучным мажорным аккордом в конце.
Скрябинистом традиционно считается и Артур Лурье, но это справедливо лишь для его ранних фортепианных сочинений, включая знаменитые «Формы в воздухе». Concerto spirituale («Духовный концерт») написан позже, в конце 1920-х, и скрябинского влияния в нем уже не ощущается. Зато неожиданно выступает на первый план Рахманинов – в разливанном море обширной каденции фортепиано (Николай Мажара), причудливо соседствующей с хором медных духовых в той же второй части концерта («Благословение источников»).
Духовые составляют сердцевину звучаний финального опуса программы – «Симфонии псалмов» Стравинского. Посмотреть на нее «со стороны Лурье» поучительно. Оба сочинения создавались в период, когда композиторы были дружны и между ними существовал активный духовный и профессиональный взаимообмен. И, возможно, идея Стравинского написать сочинение на латинские слова псалмов чем-то и обязана ревностному католику Лурье и его духовному отцу, философу Жаку Маритену. Но гораздо очевиднее тот факт, что инструментальное решение Concerto spirituale, с его акцентом на духовых и фортепиано, возникло как прямое следствие партитур Концерта для фортепиано, духовых, литавр и контрабасов и Симфоний духовых Стравинского (вторую из них Лурье переложил для фортепиано).
Звучание «Симфонии псалмов» достойно увенчало концерт. Федор Леднёв выстроил впечатляющую драматургическую линию от библейского вопля на краю гибели к надежде и обретению «новой песни» – «умиротворению хвалы» в знаменитой медленной коде. Хористы и оркестранты чутко откликались на дирижерские намерения, хотя кое-где на пределе своих возможностей: так, фигурации деревянных духовых в первой части оказались местами несколько смазанными, а в экспозиции инструментальной фуги была бы желательна более активная артикуляция фраз. Но мелочи были побеждены пылом и темпераментом, тембровой свежестью и неподдельным музыкантским увлечением. Впечатляюще был представлен и «Прометей» в первом отделении, сыгранный свободно, с размахом и тонкими подробностями пряной лирики, украшенный мощным хоровым заключением. Уверенно солировавший Юрий Фаворин подчеркнул графическую остроту и порой колючесть скрябинских арабесок – спорное решение, лишившее слушателя тембрового разнообразия и звуковых красот, присущих этой партии.
Атмосфера праздничного финала концертного цикла была поддержана увесистым томом, собравшим материалы цикла за весь сезон 2023/2024 – аннотации, обобщающие статьи, тексты и переводы сочинений, дополненные воспроизведенными в цвете раритетными, в том числе архивными, иллюстрациями. Концепция и редакторское воплощение издания принадлежат Антону Каретникову, значительная часть текстов написана Сергеем Терентьевым – авторы идеи цикла Musica sacra nova собрали огромный материал для концертов двух состоявшихся и нескольких будущих сезонов. Их предполагается осуществить в дальнейшей совместной деятельности Московской филармонии и Фонда Николая Каретникова.
