События
Помните, с каким удовольствием два года назад мы следили за вокалистами на XVI Конкурсе Чайковского? Многие из конкурсантов по-настоящему подавали надежду, убеждали своими выступлениями. Мария Баракова и Мария Мотолыгина, представляя Молодежную оперную программу Большого театра, уже тогда смотрелись на сцене как сложившиеся артистки, и тот эффект заключался скорее не столько в техническом мастерстве, хотя и он у обеих на профессиональном уровне, сколько в масштабе таланта.
Сегодня творческая жизнь у них складывается удачно, в чем сразу и сомнений быть не могло. Они совершенствуются, концертируют, готовятся к российским и зарубежным контрактам. Мария Баракова недавно дебютировала в партии Любавы в опере Римского-Корсакова «Садко» на Исторической сцене Большого театра в спектакле Дмитрия Чернякова. Мария Мотолыгина с успехом выступила на Большом фестивале Российского национального оркестра.
Рассуждать сразу о них двоих легко и даже со всех точек зрения выгодно: насколько они максимально разные по темпераменту и, естественно, по репертуару (поскольку Мария Баракова – меццо, а Мария Мотолыгина – сопрано), настолько по качеству искусства они отлично «соседствуют» друг с другом. Акцентирую важный момент: их совместный концерт в Большом зале «Зарядья» доказал, что талант каждой певицы, действительно, масштабен. Творческий «потолок» им вряд ли грозит. Хотя, конечно, с больших ресурсов и спрос будет постоянно возрастать.
Идея совместного вечера двух наиболее заметных и интересных певиц молодого оперного поколения, казалось бы, давно витала в воздухе. К счастью, миссию осуществления оригинальной концепции взяла на себя достойная институция – Фонд Елены Образцовой. Концерт продумали до мелочей, и кажется, такое решение и должно было быть единственно возможным.
Удачно выбран репертуар с подходящими для их голосов произведениями Вагнера и Брамса. Произведения сами по себе являются музыкальными редкостями, а в России их после Елены Образцовой уже много лет практически никто не поет, тем более на таком высоком художественном уровне, какой был представлен. Кроме того, все же крайне важна связь поколений. Мы сколько угодно можем говорить, что молодые общаются на одном языке и лучше понимают друг друга, о молодой энергетике творческого процесса, но стоило оказаться на этом концерте, где БСО имени Чайковского с дирижером Владимиром Федосеевым, и сразу слышно: из звуков, из продуманной драматургии, из грамотно расставленных акцентов получается музыка.
Оркестр потрясающе аккомпанировал обеим певицам, обволакивал их голоса, задавал удобные темпы, логичную динамику. Отдельные инструменты составляли удивительные «миниатюрные» дуэты с солисткой, как, например, в третьем номере («В теплице») из Пяти песен на стихи Матильды Везендонк Рихарда Вагнера. Кстати, существенная часть этой музыки представляет собой эскизы к опере «Тристан и Изольда».
В двух оркестровых номерах – антракте к третьему действию оперы «Лоэнгрин» и «Сцене смерти Изольды» – чувствовалось глубокое понимание, а самое главное, умение Федосеева добиться от музыкантов точного попадания в стиль, чтобы Вагнер не был похож ни на Глинку, ни на Бетховена. Конечно, имел значение опыт работы маэстро с Венским симфоническим оркестром и вообще многоплановый опыт работы в разных жанрах. Хотя будет лукавством сказать, что все получалось идеально: но здесь именно тот случай, когда корректировки живого процесса слушались не менее любопытно, чем филигранная точность.
Песни на стихи Матильды Везендонк исполнила Мария Мотолыгина. Не берусь комментировать суть самого произведения: она запутанна, неоднозначна, в сети можно познакомиться с разными точками зрения. Пожалуй, музыка лишена тесной привязки к истории создания: она и у певицы получилась в «над-пространстве», как многие гениальные произведения, не зависящие от сиюминутности. Кажется, Мария нашла ключ к исполнению непосредственно в типе мелодической линии, которая выразительна, но заведомо лишена романтического пафоса, как это у Вагнера иногда все-таки бывает. В некоторых моментах получилось достигнуть чуть ли не трансцендентального состояния: настолько захватывало ее владение голосом, тихой динамикой, паузами.
Второе концертное произведение – Рапсодия для альта, мужского хора и оркестра на стихи Гёте. Брамс показал этот опус Кларе Шуман в конце сентября 1869 года. Сохранились ее дневниковые записи: «Несколько дней тому назад Иоганнес принес мне чудесную вещь. Он назвал это своей свадебной песней. Она настолько потрясла меня глубокой скорбью слов и музыки, что я давно уже не помню подобного впечатления».
Исполнить с честью такую историю – непростая задача. С одной стороны, оркестр без тяжелой меди, хор вступает только в самом конце, музыка сдержанна, но концентрация эмоций в этой «тишине» поражает. Внутренней силы для достижения такого эффекта у Марии Бараковой оказалось достаточно. Но куда без техники? А в этом отношении можно только порадоваться: никакого напряжения на всем диапазоне, низкие и переходные ноты у нее просто есть от природы, они отшлифованы колоссальным трудом под руководством Дмитрия Вдовина, и все безукоризненно звучит.
Концерт имел красивое, звучное название: «Herzensgedanken – Мысли сердца». В отношении блиставших певиц, Марии Мотолыгиной и Марии Бараковой, следует сказать главное: помимо хорошего немецкого произношения и отточенной техники, они способны на гораздо большее, они мыслят сердцем. Поэтому и достигается художественное откровение, интересно за ними следить и анализировать их интерпретации, поэтому именно они по праву – настоящее и будущее русского вокала.
Концерт проводился в рамках Международного проекта Фонда Елены Образцовой «Голоса Наследия» с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.
