Мнение
Издатель Карина Абрамян (КА) и ее коллеги – Евгения Кривицкая, Петр Поспелов и Юлия Чечикова – рассказывают о жизни журнала в период карантина.
КА Когда я получила вопросы ClassicalMusicNews.Ru, то поняла, что одному человеку отвечать за всю редакцию неправильно, будет ли то издатель, главный редактор или шеф-редактор. «Музыкальная жизнь» – это в первую очередь команда, поэтому я разослала коллегам опросник, мы провели Zoom-конференцию, и то, что вы читаете сейчас, было создано «коллективным интеллектом».
Главная мысль нашего обсуждения: важно перестать цепляться за старые схемы. То, что работало раньше, может не работать сейчас. Это не страшно, страшно продолжать цепляться за это. Надо уметь отказываться от старых схем и действовать по ситуации. Игнорирование сигналов снижает ваши шансы на выживание.
— Сейчас, когда музыкальная жизнь практически остановилась, как издание находит темы для публикаций? Насколько изменилась скорость работы? Стало ли работать расслабленнее или, наоборот, сложнее?
— Если ты не поешь и не танцуешь, то тебе абсолютно все равно, работать дома или в офисе. Есть, конечно, разные сотрудники: некоторым нравится находиться в щебете дружного коллектива. Но современные средства связи могут полностью заменить прямое общение. Бывало, мы сидели в офисе и слали друг другу мейлы через стену или общались в мессенджерах.
А вот музыкальная жизнь – это совсем другое: в первую очередь это артисты. И они, оказавшись в самоизоляции, продолжают творить в виртуальном пространстве.
За эти месяцы мы открыли исполнителей, которые смогли встроиться в новые условия. Артисты, директора театров, менеджеры стали более открытыми, стремятся к общению, готовы формулировать свое отношение к происходящему.
Каждый раз, когда мы приступаем к верстке, то ломаем голову, как вместить все заявленные материалы от наших авторов в бумажную версию, потому что тем для публикаций стало даже слишком много. О дефиците тем для сайта даже говорить не приходится. Дедлайны – как были, так и остались, расслабляться нам некогда.
— Что произошло с количеством читателей, посещаемость упала или повысилась? Видны ли уже какие-то тенденции?
— В конце каждого месяца мы смотрим статистику сайта, анализируем, что вызвало у читателей наибольший интерес и отклик, как на сайте, так и в соцсетях.
За последние три месяца, когда вступили в силу карантинные меры, и до начала июня картина оказалась весьма оптимистичной: если в марте на наш сайт зашли 16 978 человек, то в апреле – 25 923! А в мае, когда закончились «нерабочие дни», интерес по-прежнему сохранился.
Зато качество просмотров заметно возросло: время, которое пользователи проводили в мае на сайте, увеличилось на 46 процентов! Мы даже в шутку назвали эти показатели «пандемической статистикой».
Внушительный трафик обеспечил и наш онлайн-конкурс «Чайковский из дома», для которого российские пианисты присылали нам свои видеоисполнения, записанные в домашних условиях.
— Если говорить о финансовой составляющей, насколько тяжелее или легче стало жить изданию?
— Как и в других отраслях нашей индустрии, финансы просели, основные рекламодатели взяли паузу. Однако приятной неожиданностью стала поддержка региональных партнеров – концертных организаций, театров (благодаря хорошим дружеским отношениям с нашим главным редактором Евгенией Кривицкой), хотя мы понимаем, что их условия работы отличаются от более зажиточных столичных грандов.
Маленьким независимым узкопрофильным СМИ не приходится глобально рассчитывать на поддержку государства. Мы продолжаем платить все налоги, продолжаем платить за аренду помещения и по формальным основаниям не можем рассчитывать на получение минимальной помощи в 12 130 рублей на нос, поскольку учредителем издательства является социально-ориентированная организация «Союз композиторов России».
При этом мы выполнили основное условие государства: не сократили ни одного сотрудника и выплачиваем авторские гонорары журналистам. Главными приобретателями снова станут госкорпорации и системный крупный частный сектор.
— Как музыкальная жизнь изменится после пандемии?
— Пока мы находимся в «текущем» моменте и ожидаем снятия ограничений, делать прогнозы рано. Мир, безусловно, изменится. Но ключевое слово здесь не «как», а «кто». Важно, кто будет принимать финальные решения: если только Роспотребнадзор, то едва ли наша жизнь будет гармоничной.
Пока мы можем констатировать, что культуру, особенно музыкальную, записали в сферу обслуживания и поставили в хвост большой очереди: залы и театры планируют открыть только после ресторанов, парикмахерских и фитнес-залов. В нашей среде циркулирует информация о шахматно-шашечном порядке рассадки, о закрытии буфетов, гардеробов, туалетов (!) и проведении мероприятий в сокращенном формате – не более одного часа (как тогда показать оперу Вагнера, идущую более четырех часов?!).
При этом власти цинично игнорируют тот факт, что в метро люди ездят более длинными маршрутами, иногда протяженностью около часа, в переполненных вагонах (один вагон вмещает 330 человек!), без всякой социальной дистанции. То же самое можно сказать об авиакомпаниях, которым разрешили полностью заполнять салоны самолетов.
Впрочем, подобная ситуация характерна не только для нашей страны. Реакция мировой общественности на инцидент в американском Миннеаполисе подтверждает то, что особо острые социальные вопросы люди будут решать пикетами и демонстрациями на улицах городов, не задумываясь о соблюдении новых гигиенических норм и угрозе «второй волны».
Тем временем многие крупные культурные центры, такие как Southbank Centre в Лондоне, прогнозируют размеры убытков к концу календарного года. Устраивать концерты для сотни человек нерентабельно, и все это понимают, однако выхода из ситуации пока никто не видит.
— Как вы относитесь к онлайн-трансляциям, которые становятся все более популярными?
— Неоднозначно, как к вынужденной мере. Реальная музыкальная жизнь в концертном зале или в театре гораздо богаче и творчески ярче. Но когда будут сняты ограничения, то можно будет подойти к видеотрансляциям онлайн как к высокотехнологичному искусству, и тогда возможны оригинальные художественные решения.
Пока же нам часто предлагают «недопеченые» полуфабрикаты – снятые на одну камеру, с плохим звуком. И это смотреть совсем не интересно.
С другой стороны, записи оркестровых сочинений, когда каждый музыкант играет из своей квартиры, – интереснейшая лаборатория: наш журнал и сайт посвятили ей большой материал, в котором было дано высказаться звукорежиссерам-практикам. Среди них оказался и Борис Лифановский, выступивший теперь еще в одном профессиональном амплуа. Ясно, что мы живем в бурлящем водовороте экспериментов.
Что касается аудиотрансляций концертов, то в этом формате нет никакой новости. В нашей редакции есть сотрудники, чей опыт прослушивания live-концертов исчисляется годами. Разница лишь в том, что эпидемия на какое-то время лишила эфир именно живых выступлений.
Они всегда были востребованы в большей степени, чем архивные записи, благодаря эффекту сопричастности. Интересно, что даже в строгой изоляции некоторым зарубежным музыкантам (например, Кириллу Петренко и участникам Берлинского филармонического оркестра) удавалось выступать онлайн в залах без публики – и, вероятно, как раз о таком формате всем бы хотелось быстрее забыть. Исполнение должно сопровождаться аплодисментами, но не тишиной.
