События
Концепция Дягилевского фестиваля – 2022 в Перми, если коротко, вписывается в пушкинскую формулу: «Он вечно тот же, вечно новый». То есть, с одной стороны, за свою почти двадцатилетнюю историю фестиваль накопил традиции, которые свято соблюдаются, а с другой – он в вечном движении, непрерывном поиске: в программе появляются новые форматы, локации, решения, ну и, конечно, новые лица.
Афиша переполнена событиями, которые плотно заполняют клеточки расписания с 10 утра до полуночи, а в иные дни и еще более поздней ночи, переходящей в рассвет (концерты The Sunset – The Sunrise). Например, за неполные два дня пребывания в Перми мне удалось побывать на двух концертах, пяти перформансах, медиаспектакле, выставке и лекции. Если говорить о традициях, то на Дягилевском неизменны программные сюрпризы (когда заранее контент неизвестен), ивенты в темноте, неформальная обстановка, когда люди вольны ходить, стоять, сидеть (или лежать) прямо на полу (как правило, в необычных локациях вроде заводских цехов). События класса «комфорт+» в мягких креслах сведены к минимуму. Очевидно, что у Дягилевского совершенно особая публика: достаточно молодая, продвинутая, любопытная, готовая без лишних рефлексий с головой окунуться в предлагаемые эксперименты (часто это именно они). А главное: ее много, все идет на аншлагах.
Один день с коми-пермяком
В этом году особенно активно работал фестивальный клуб, развернутый в пространстве частной галереи «Триумф». Чего тут только не было! «Первая музыка» для детей чуть ли не 0+, тренинги и лекции (йога, хоровое пение, ораторское и актерское мастерство), школа дизайна (стрит-арт, совриск и стикербомбинг), встречи с авторами проектов основной программы, спектакли, видеопросмотры и даже дегустация лучших вин России… А я вот прельстилась возможностью провести «Один день с коми-пермяком» («Öтiк лун коми-пермяккöт») – так назывался медиаспектакль, представляющий собой попытку «исследования мелодики коми-пермяцкого языка» через «показ повседневности носителей исчезающей культуры» (сегодня на нем говорят всего 60 тысяч человек). В этом трехчасовом, по сути, документальном репортаже жители сел спорят, поют, танцуют, показывают свои национальные костюмы, идут с коромыслом по воду, чинят крышу, едят, кормят животных и рассказывают о себе, своих детях, которые уезжают и не возвращаются. Перевода нет – есть только подробный план-тайминг (что происходит в данную минуту, о чем идет речь), и это принципиально: зрителю предлагается не столько понять, сколько вслушаться в новый для него язык финно-угорской группы.
Это впечатляющий проект театральной компании «НЕМХАТ», в основу которого легли материалы экспедиции в Коми-Пермяцкий округ. Всего посетили семь сел, в одном из них – Архангельском (примерно 200 километров от Перми) – живет Даша Кáлина, удивительно красивая, озаренная девушка, студентка филологического факультета Пермского гуманитарно-педагогического университета. Она из обрусевшей семьи, но в своей родословной нашла деда-пермяка и решила выучить коми-пермяцкий язык, а заодно и песни. Я попала на ее сольный концерт в камерном фойе «Триумфа»: Даша – то a cappella, то под аккомпанемент гуслей – пела колыбельные, лирические, хороводные песни, свадебные плачи и даже, лихо посвистывая, «озорные частушки» (по моей просьбе артистка перевела на русский язык одну из них): «Ко мне сваты приходили, пили всё да ели, мою бабушку забрали, а меня не взяли!»
Мелодии коми, казалось бы, незатейливы: укладываются в диапазон квинты – максимум сексты, очень коротенькие – минутка-полторы… Но в исполнении Даши, в звучании ее прозрачного, льющегося, как ручеек, голоса, они воспринимались как маленькие шедевры, как что-то настоящее, исконное. Выживет ли коми-пермяцкий фолк? Бог весть. Но Даша сказала мне, что там, где она живет, люди пока еще поют эти мелодии и говорят на родном языке. А сама она хотела бы вернуться в село и преподавать коми-пермяцкий…
О чем вещает «Μοιραι FM»?
Чистый фолк и самые современные перформансы… Казалось бы, «две вещи несовместные»? Как бы не так, это как раз и есть «рамка», форматные полюса Дягилев-феста. Поразительно, как они уживаются в одной афише! После замечательной Даши Калиной я отправилась оценить перформансы на Завод Шпагина, ставший несколько лет назад интереснейшим арт-пространством. У входа в цех № 5 публику ждала необычная, мягко говоря, обстановка. Было даже как-то боязно входить: помещение заволокло густым дымом, подсвеченным красным светом. Огромная площадь цеха была условно разделена на три зоны: в первой, на огромном прямоугольнике, покрытом ковролином, развернулся перформанс № 1 – танцевальная сцена нидерландского хореографа Нанин Линнинг на музыку резидента musicAeterna Алексея Ретинского. Музыка завораживает: тонкая, нежная, будто сотканная из шорохов, аккуратных «звуков-капель», осторожных шумов, в целом чего-то абсолютно неосязаемого. Как сказал мне сам Алексей, «это то, что я так люблю: музыка о рождении музыки, о том, как в первородном бульоне образуются первые затвердения». Ансамблем солистов musicAeterna (фортепиано, арфа, виолончель, колесная лира), к которым присоединилась сопрано Екатерина Дондукова, руководил маститый Федор Леднёв. Хореография гармонично сливалась с музыкой: изящную пластику двух девушек-невест в белых туниках (Ксения Михеева и Александра Сергеева) дублировали две мужские фигуры в черном (Никита Маркелов и Максим Клочнев), заодно подсвечивавшие девушек ручными фонариками, и этот единственный свет оказался замечательной находкой. Проблема у публики была только одна: как увидеть действо в деталях? Ведь все три перформанса предлагалось смотреть стоя, а из-за голов ничего не видно. Самые хитрые нашли выход: они уселись/улеглись прямо «перед строем», в ногах у стоящих, и, никому не мешая, принялись наслаждаться зрелищем.
Второй перформанс, «Μοιραι FM», представляющий собой некий замысловатый эфир «радиостанции из параллельного мира» (режиссер и драматург Лиза Мороз), происходил в другой части цеха, на сцене. Главные героини – на вид старушки Шапокляк, а на самом деле древнегреческие богини судьбы мойры – вещали о том, о сем, попивая чаёк под электронную музыку Алексея Сюмака. Одновременно они плетут нити судьбы. Где мы это видели? Ну конечно, в вагнеровской «Гибели богов», где нити судьбы плетут вещие норны, но нить у них рвется, и все гибнет. А здесь – хеппи-энд: старушки-мойры молодеют на глазах, сбрасывают нафталинные шубы и шляпки, оставаясь в модном кожаном прикиде.
Финальный перформанс, Soulwhirl («омут души»), стал главной энигмой вечера. На круглом подиуме, посыпанном манной крупой, в фиолетовом свете неоновых ламп, под музыку Вангелино Курентзиса абсолютно обнаженная танцовщица, она же хореограф Ольга Цветкова совершала немыслимые пластические телодвижения и кульбиты. Вначале они напоминали ожившие древнегреческие скульптуры вроде «Дискобола». Потом, как мне показалось, нечто, напоминающее «Умирающего лебедя», – такой вот крах всего. Но «лебедь» не умер, а еще довольно долго продолжал движения… Что это было? Пока я размышляла, дверь цеха № 5 открылась, и голая девушка вышла на улицу. Слава богу, было тепло.
Любовь разорвет нас на куски
С большим удивлением среди публики на Заводе Шпагина я увидела самого Теодора Курентзиса. На этом фестивале он вообще играл какую-то новую для себя роль, точнее, несколько ролей. Конечно, он, как и всегда, – генератор идей, дирижер, педагог (провел мастер-класс) и композитор (его произведения стали появляться в фестивальных афишах в последние года полтора). Но на этот раз выступил еще и как поэт, эссеист (автор интереснейшего послания П. И. Чайковскому в буклете), певец-перформер и активный зритель, охотно общающийся с публикой, чего, как мне кажется, раньше не было.
В главном зале филармонии «Триумф» развернулся масштабный перформанс Love Will Tear Us Apart («Любовь разорвет нас на куски») – по названию одноименной песни британской группы Joy Division, которую сам Теодор и спел в прологе в микрофон в сопровождении хора и солистов musicAeterna. Пританцовывая, он в то же время успевал и дирижировать (вместе с руководителем хора Виталием Полонским), будто подхлестывая темп (движения напоминали удары плеткой), активизируя ритм и динамику. Двухчасовое шоу сочетало много чего: вполне классических Шуберта, Малера, Яначека, Лигети; музыку постоянных авторов проектов Курентзиса – Алексея Ретинского, Алексея Сюмака, Андреаса Мустукиса, Эктораса Тартаниса; и, наконец, композиции самого Теодора (к некоторым он также написал и текст). Было много шумной электроники от компании kraaa, звучащей порой устрашающе, напоминая авианалеты. Среди исполнителей блистали певцы: бас Виктор Шаповалов и сопрано Екатерина Дондукова, Елена Гвритишвили и Элени-Лидия Стамеллу. Худрук фестиваля сидел в первом ряду, периодически вмешиваясь в ход событий, но больше, казалось, просто как зритель. Но это только казалось. Когда Элени-Лидия несколько раз пропела «Мой друг Теодор – фокусник», она в очередной раз напомнила, кто тут и главный герой, и локомотив всего происходящего.
