Нажми на кнопку

В конце марта все учебные заведения в России перевели “на удаленку”. И с первого же учебного дня российские школьники и студенты столкнулись со множеством сложностей. Ученики и их родители жалуются на регулярно возникающие сбои в работе образовательных интернет-­платформ (их несколько, единой нет до сих пор), на невозможность вовремя попасть в «класс», а также на низкое качество виртуального обучения. К нововведениям оказались не готовы и сами педагоги: методика проведения онлайн-­уроков просто отсутствует. Еще больше вопросов –у учеников музыкальных школ и студентов музыкальных вузов, которым необходимо не только учить теорию, но и регулярно репетировать.

Наталья Степанова (на фото слева) учится на третьем курсе МГИК по специальности «оперное пение». До перехода на дистанционный формат обучения она выступала и репетировала в стенах своего вуза, а теперь вынуждена делать это по WhatsApp. «Конечно, это ужасный вид обучения, нам всем очень сложно, – говорит Наталья. – Например, те, кто в институте занимались на “живом” фортепиано, дома вынуждены играть на электронном инструменте, поскольку у многих другого попросту нет. А это принципиально иной характер звука, многие ноты не “доходят” до педагога, а их важно слышать». Сложно заниматься и вокалом, рассказывает собеседница «Музыкальной жизни»: связь периодически прерывается, приходится перезванивать, ждать, когда будет хорошее соединение. «Мои занятия проходят примерно так, – добавляет Наталья Степанова. – Мы созваниваемся с преподавателем по видеосвязи. Она играет на инструменте, а я пою, получается, перед телефоном. Конечно, иногда я ее слышу с задержками, помехами, что тоже отвлекает. Но в любом случае это лучше, чем вообще ничего не делать».

Один из ведущих российских музыкальных вузов – Московская государственная консерватория имени П. И. Чайковского – официально перешел на дистанционный формат обучения с 4 апреля. Для работы со студентами вуз использует лицензионную программу Microsoft Teams – на базе этой платформы проходят как лекционные занятия, так и индивидуальные по специальности. Как пояснили в Московской консерватории, данная программа – не универсальный вариант для всех, каждое образовательное учреждение самостоятельно решает, как организовать дистанционное обучение. В некоторых вузах ограничиваются Zoom или WhatsApp. Несмотря на неплохое в целом качество работы Microsoft Teams, тем не менее и этот софт не стал панацеей для обучения будущих музыкантов.

Профессор кафедры хорового дирижирования Московской консерватории Александр Соловьёв рассказал, что пока нет такой платформы для дистанционного обучения, у которой на сто процентов отсутствовали бы ­какие-либо погрешности в работе. «Но, по крайней мере, ресурсы Microsoft Teams позволяют собираться в том числе большим числом слушателей, – добавил профессор. – Например, Камерный хор Московской консерватории – а это более сорока человек – благодаря этой программе имеет возможность получать задания и обсуждать с преподавателем, кто какие партии учит. То есть я говорю – и сорок человек меня слышат, а когда тот или иной собеседник вступает в диалог, его портрет тут же появляется на экране. Это достаточно удобно».

Но если говорить о коллективных формах творчества, то, по мнению Александра Соловьёва, в нынешних условиях проводить полноценные репетиции в принципе невозможно. Однако программа позволяет преподавателю давать задания индивидуально каждому певцу, например, выучить и сдать свою партию, чтобы после окончания режима самоизоляции коллектив мог воссоединиться и совместно исполнить то или иное сочинение. «В том, что сейчас многие исполнители индивидуально записывают ­какие-то партии, а потом составляют панораму кадров –некую имитацию коллективной работы – искусства практически нет, – добавляет профессор. – Это просто красивая визуализация того, что хотелось бы получить в реальности, а не фактическое решение творческой задачи».

О невозможности в удаленном формате проводить полноценные репетиции и спевки сказал в интервью «Музыкальной жизни» и главный режиссер и худрук оперной труппы Театра имени Станиславского и Немировича-­Данченко Александр Титель. По его словам, у студентов сохраняются лекционные предметы онлайн, а уроки актерского мастерства педагоги проводят в той мере, в какой это возможно через программу Zoom. «Дистанционное обучение актерскому мастерству – это профанация, блеф, – добавил Титель. – Даже лекционные предметы, когда лекции проходят в аудитории, имеют совсем другой результат, чем онлайн, поскольку есть эффект реального общения, невозможного в сети».

Не только «практики», которым надо репетировать свои партии, сталкиваются со сложностями во время дистанционного обучения, но и студенты, проходящие лекции по теоретическим предметам. Так, профессор кафедры истории зарубежной музыки Московской консерватории Евгения Кривицкая отметила, что в их вузе все предметы так или иначе сопровождаются звуковыми иллюстрациями – будь то уроки гармонии, сольфеджио, анализ форм или история зарубежной музыки. «На занятиях мы должны анализировать ноты и слушать музыку, глядя в партитуру, – рассказывает профессор. – Фактически это возможно только тогда, когда мне удается найти в интернете нужную запись, над которой уже потрудились народные умельцы и вставили ноты как иллюстрацию к звуковой дорожке. Но успешны такие поиски бывают процентов на пятьдесят». В качестве примера Евгения Кривицкая привела изучение зарубежных опер. Тут приходится выбирать: студенты смотрят на экране либо аудио­запись со «вставленным» клавиром, либо видео­запись постановки, но без нот. «То есть технология программ для дистанционного обучения не позволяет решать многофункциональные задачи, поэтому полноценно проводить лекции в таком формате не получается, – добавляет профессор. – Наша задача сейчас – помочь студентам не “потеряться”, дать им базовые знания, ссылки на ноты и книги в интернете, но многое теперь им приходится изучать самостоятельно». В процессе временного перехода на дистанционное обучение многие студенты столкнулись с еще одной проблемой: как оказалось, у большинства учащихся есть только телефон, небольшой экран которого также затрудняет восприятие информации. «Человек смотрит оперу, изучает многострочные партитуры через экран телефона и ­каким-то образом пытается готовиться к семинару, – добавила Евгения Кривицкая. – В таких условиях получить целостный охват сочинения трудно. Все это крайне неполноценное возмещение реальных лекций».

По итогам месяца, проведенного в режиме дистанционного обучения, неожиданно обнаружилась и положительная сторона этого процесса – хорошая «посещаемость» занятий. «Общаясь с участниками Камерного хора, мне было приятно слышать, что ребята предпринимают несколько больше усилий, чтобы воспринимать знания, – говорит Александр Соловьёв. – Потому что зачастую, посещая лекционные занятия вживую, они, как в свое время говорил профессор Тевлин, “приходя на репетицию, кладут свои тела”. Вот в дистанционном режиме не получается формально отбывать время, поскольку педагоги дают конкретные задания, и их необходимо выполнить и прислать на проверку. А если ты их не присылаешь, сразу видно, что “­король-то голый”».

Не менее сложно сейчас приходится маленьким ученикам музыкальных школ. Как отмечают многие педагоги, детям труднее адаптироваться в изменившихся условиях, когда с преподавателем приходится заниматься дистанционно – им не хватает ни интереса, ни усидчивости. Не каждому ребенку удается качественно воспринимать информацию, даже находясь в непосредственном контакте с преподавателем, что уж говорить об онлайн-­обучении. Еще одна проблема – невозможность «поставить» руки, например, во время игры на фортепиано. Ведь при «живом» занятии преподаватель тактильно контролирует базовую постановку рук и корпуса, следит, чтобы кисть не была зажатой. Аналогичная ситуация с теми, кто только учится петь: невозможно поставить голос ученику, не контролируя его диафрагму, а также оценить качество исполнения только по записи или по видеосвязи.

Концертирующая артистка и преподаватель фортепиано Екатерина Мечетина, отвечая на вопрос, какой формат обучения для маленьких детей выбрать, отметила, что онлайн-­уроки неизбежно влекут за собой существенные искажения звука, «становящиеся критичными для возможности оценки звукового результата преподавателем. Звук плывет, прерывается и тембрально имеет мало общего с оригиналом». Тем не менее, отмечает педагог, видеоуроки – единственно возможный вариант для проведения занятий с младшими школьниками: «Маленькому ребенку намного привычнее находиться в прямом контакте с преподавателем, указывающим ему на ошибки здесь и сейчас и словесно помогающим их исправить».

Возможно ли при дистанционных занятиях повысить уровень художественного мастерства? Екатерина Мечетина категорично заключила, что нет. «Все это – вынужденная мера, призванная по большей части сохранить дисциплину и достигнутый прежде уровень у учеников и студентов в период, далекий от нормального течения жизни, – добавила она. – Ни о каком творческом росте речи быть не может, напротив, мы наблюдаем сейчас явный эмоциональный спад у многих учеников, в обычной жизни чутких и горячо откликающихся на образную сторону исполняемой музыки».

Все опрошенные «Музыкальной жизнью» педагоги выражают опасения, что дистанционный формат обучения может затянуться, а впоследствии стать новой реальностью для учащихся в том числе художественных образовательных учреждений. Так, Евгения Кривицкая отметила, что в любом случае – будет ли вторая волна пандемии или нет – людям еще долго придется сохранять социальную дистанцию. «Наши классы не приспособлены для проведения занятий в тех объемах, которые у нас проходили раньше. Соответственно, это подводит к тому, что дистанционное обучение должно ­как-то продолжаться, – говорит профессор. – Например, в аудитории площадью 15–20 квадратных метров размещается группа из двадцати человек. Конечно, при таких условиях они находятся очень близко друг к другу. И понимания, как обеспечивать безопасность в таких условиях, пока нет».

Исходя из нынешней эпидемиологической обстановки, Министерство культуры допускает, что в этом году поступление в вузы, в том числе творческих направлений, будет осуществляться также дистанционно. Об этом рассказала в одном из интервью министр культуры Ольга Любимова. По ее словам, сейчас творческие вузы не только отрабатывают возможность поступления онлайн, в том числе с технической точки зрения, но и решают, как безопасно провести последний тур вступительных экзаменов, требующий очного присутствия и без которого невозможно представить ни одну творческую специальность. К слову, Московская консерватория уже выпустила приказ от 30 апреля, в котором говорится, что в этом году Государственная итоговая аттестация будет проходить дистанционно – с 12 мая по 21 июня.

Тем временем ГИТИС, среди прочих, начал проводить дни открытых дверей виртуально. Так, в конце апреля в формате видеоконференции прошла встреча с абитуриентами факультета музыкального театра ГИТИСа, в рамках которого руководители мастерских ответили на интересующие вопросы будущих студентов. Аналогичные встречи будут проходить и в мае. Министр культуры Ольга Любимова отметила, что такой формат и в будущем позволит абитуриентам, например, из других городов России, не приезжая в Москву, «посетить» вуз, пообщаться с преподавателями и уже решить, подходит ли им то или иное учебное заведение.