События
Валерий Гаврилин принадлежал к категории очень хрупких, ранимых художников, совершенно в духе знаменитого изречения его любимого Гейне: «Мир раскололся, и трещина прошла через сердце поэта». Композитор Сергей Баневич вспоминал: «Валерий говорил мне, что его сердце порой кажется таким огромным, что не вмещается в грудную клетку. Возможно, это было предчувствием будущих болезней, но я воспринимал это как метафору его человечности, отзывчивости на боль мира».
Идея проекта «Ни да, ни нет…», превратившегося в передвижной мини-фестиваль памяти Гаврилина, принадлежит пианисту Алексею Гориболю, на счету которого организация уже не одного монографического фестиваля. Однако, без сомнения, эта идея не смогла бы реализоваться столь масштабно и с таким блестящим составом исполнителей, если бы не всесторонняя поддержка Союза композиторов России. Общими усилиями в рамках фестиваля родились уникальные интерпретации известных гаврилинских сочинений, которые, по мнению многих экспертов, станут новыми эталонами исполнения его музыки.
Олеся Петрова, опираясь на опыт своих великих предшественниц (Зары Долухановой, Ирины Богачевой), создала свою, глубоко прожитую каждым нервом интерпретацию «Русской тетради». Мощь ее трагического откровения естественно вытекала из той многострадальности, которую Гаврилин «черпал» из недр русской истории и народной песенной культуры, где страдания – ключевое слово и жанр.
Солист Михайловского театра Борис Пинхасович, имея голос невероятно красивого тембра, очень точно выбрал из него тот спектр красок – от шубертовского восторга до малеровской иронии, гротеска, который был необходим для передачи содержания вокального цикла «Первая немецкая тетрадь». Словно в первый раз открылась щедрая россыпь оригинальных находок композитора в мелодике, вокальных приемах, форме, драматургии цикла «Вечерок», дуэтную версию которого представили Екатерина Шиманович и Наталья Евстафьева (солистки Мариинского театра), сумевшие услышать в историях «альбомчика» подлинную драму человеческих судеб.
Фортепианные пьесы Гаврилина из цикла «Зарисовки» обрамляли, соединяли вокальные части концертов. В Малом зале Петербургской филармонии их исполняла Полина Осетинская. В ее облике, позе, изящной «винтажности» жестов было что-то от атмосферы музицирования в дворянской гостиной XIX века. Так могли бы звучать «Зарисовки» тогда, наравне с миниатюрами Шуберта, Шумана, Лядова. Исполнение пьес Гаврилина дуэтом Павел Коновалов–Алексей Гориболь поражало удивительной технической и душевной синхронностью, единством понимания музыкальных образов, убедительной артистической подачей этой очень театральной музыки.
Отдельных слов заслуживает искусство Алексея Гориболя. Под его пальцами гаврилинский текст становится холодным вечерним туманом, бездонным небом, застывшей гладью реки, отзвуком пения ночной птицы, натянутой струной сдерживаемого стона, плача и томительностью воспоминания, ожидания. Здесь и щемящая тоска, и любование чем-то родным до слез умиления. В партии фортепиано – глубочайший смысл всего видимого и невидимого, выраженного в слове и спрятанного на дне души.
Концерты вызвали восторг публики, особенно той ее части, которая выросла на гаврилинских произведениях и была ими сформирована. Да, хотелось бы больше молодежи в залах. Но, мне думается, что музыканты (в том числе нового поколения!), которые так бережно извлекают и, не исказив, передают со сцены суть гаврилинского миропонимания, сумеют привлечь в зал и нового слушателя.
