Персона
Бетховенский фестиваль в Бонне, или просто Бетховенфест – пожалуй, самый демократичный и нацеленный на смелые новаторские эксперименты музыкальный фестиваль Германии. В следующем году он готовится удивить мир грандиозным празднованием 250-летия «великого боннца».
Но и сезон-2019 никак нельзя назвать экономией сил перед решающим стартом. Афиши многочисленных концертов (фестивальные события проходят сразу на нескольких площадках, кстати, совсем не обязательно концертных – церкви и музеи считают за честь предоставлять Бетховенфесту свои интерьеры) пестрят именами мировых звезд; коллективы из разных стран представляют программы от музыки барокко до только что созданных сочинений, мировые премьеры которых проходят в Бонне «под знаменем Бетховена». «Семь смертных грехов» Курта Вайля и HK Gruber, «Лунный Пьеро» Шёнберга и Сара Мария Сан, Седьмая симфония Малера и Дирк Кафтан, фортепианные произведения Альбана Берга и Ференца Листа и Томоки Китамура, коллектив молодых музыкантов из Южной Африки «Just6» (Йоханнесбург) и «Рождение перемен» Тшепо Цотеци, БСО имени П.И.Чайковского и Владимир Федосеев…
Певица Сара Мария Сан, одна из лучших и ярких исполнительниц современной музыки, стала настоящим украшением фестиваля. Ее эмоционально насыщенное и вокально безупречное исполнение «Лунного Пьеро» и «Семи смертных грехов» (в данной постановке обошлись без балета – всё сделал только голос!) на многие годы будет эталонным.
Но если говорить о главном действующем лице Бетховенфеста, то она весьма символично носит фамилию Вагнер и с 2014 года является вдохновителем многих ключевых проектов этого знакового фестиваля. Она – хрупкая женщина с тонкими чертами лица, заставляющими невольно вспомнить внешность ее другого великого предка, Ференца Листа. Она – глубокий интеллектуал, любит современную музыку, пишет книги и многочисленные блестящие эссе. Она – Нике Вагнер (НВ), специально для «Музыкальной жизни» поделившаяся в интервью Марии Залесской (МЗ) своими взглядами на творчество Бетховена, развитие культуры в современном мире и не только.
МЗ Госпожа Вагнер, в 2014 году, в начале своей деятельности на посту главы Бетховенского фестиваля, вы говорили, что «Бонн, родина создателя Девятой симфонии, кажется подходящим местом, чтобы отсюда начать спасение человечества». Вы верите в спасение человечества через культуру, через «религию искусства»?
НВ Это было бы прекрасно! Искусство, безусловно, является важной частью спасения, сохранения человечества. Но сегодня всё не так просто. Перед нами стоят слишком глобальные задачи и проблемы, должны быть задействованы и многие другие силы, чтобы не потерять себя. Одним искусством не обойтись.
МЗ Вы отмечали, что фестивальная концепция Ференца Листа до сих пор остается перспективной и актуальной, так как делает ставку на «открытость, демократичность и новизну». На ваш взгляд, какое место занимают музыкальные фестивали в современном мире?
НВ Бетховен и Лист имеют много общего, не только в музыкальном, но и в человеческом плане, хотя Бетховен и не мог быть, в отличие от Листа, «гражданином мира». Что же касается музыкальных фестивалей, то их значение огромно! Конечно, фестивали не могут напрямую вмешиваться в политику, но главное – они создают ощущение общности. А это уже косвенно влияет в положительном плане на состояние дел в современном мире. В наше время это особенно актуально, важно, необходимо. У нас на Бетховенском фестивале всегда собирается интернациональный состав исполнителей. Все работают вместе. Это сближает!
МЗ Для ваших предков – Листа и Вагнера – Бетховен был кумиром, учителем. Чем является его музыка лично для вас?
НВ Я выросла в вагнеровском Байройте. И единственная музыка, исполняемая там наряду с Вагнером, была музыка Бетховена. Более того, она была разрешена к исполнению в Фестшпильхаусе (вагнеровский театр в Байройте, в котором исполняются исключительно произведения Рихарда Вагнера. В 2020 году, в юбилейный год Бетховена, Байройтский фестиваль откроется Девятой симфонией Бетховена на сцене Фестшпильхауса – М.З.)! Получалось так, что с детства меня окружали эти два божества. Но потом я поняла, что на свете существует очень много других замечательных композиторов.
МЗ В следующем году весь мир будет отмечать 250-летие Бетховена. Что подготовлено к этой дате с вашим участием?
НВ В 2020 году у нас пройдет двойной фестивальный сезон. В марте будут исполнены все симфонии Бетховена. Это звучит несколько «конвенционально», но на самом деле не является таковым. Ведь исполнителем будет Теодор Курентзис со своим оркестром musicAeterna и хором из Перми. Но кроме Курентзиса в весеннем сезоне Бетховенский оркестр Бонна во главе с Дирком Кафтаном исполнит наряду с Бетховеном произведения Брамса и Бернхарда Ланга, а Малеровский камерный оркестр будет играть Гайдна, Моцарта и Энно Поппе, который встанет за пульт коллектива. Осенний сезон будет более экспериментальным. В частности, приглашен итальянский театральный режиссер Ромео Кастеллуччи, который будет работать совместно с шотландской художницей Сьюзен Филипц, известной своими звуковыми инсталляциями. В дополнение к постановке «Фиделио» в Боннском театре зрители увидят оперы композиторов, работавших с материалом «Фиделио» одновременно с Бетховеном, то есть в 1810-х годах: Пьера Гаво, Фердинандо Паэра и Иоганна Симона Майра. И, конечно же, будет Малер – две симфонии.
МЗ А как насчет исполнения всех симфоний Бетховена в фортепианном переложении Листа? Кто из пианистов приглашен в этот грандиозный проект?
НВ Конечно! Он будет реализован осенью. Все девять транскрипций всех девяти симфоний. Среди приглашенных пианистов такие величины, как Константин Щербаков, Сиприан Кацарис и, конечно же, Борис Блох, которого я лично очень люблю.
МЗ Один из лучших листианцев на сегодняшний день…
НВ Да, да! Я полностью согласна. А еще он очень обаятельный и веселый человек (смеется).
МЗ В 2015 году Бетховенский фестиваль под вашим руководством начал очень интересный проект: каждый год современному композитору заказывается создание нового произведения в духе одного из сочинений Бетховена – своеобразный диалог с Бетховеном, диалог времен. В 2020-м должны быть исполнены все «заказные» произведения. Скажите, у вас есть в этом проекте свои фавориты?
НВ К главным фаворитам лично для меня относится Владимир Тарнопольский. Он выбрал Четвертый фортепианный концерт Бетховена и, вдохновленный им, написал свое сочинение «Be@thoven. Invokation». Он очень по-своему, творчески креативно переосмыслил бетховенский материал, продемонстрировал оригинальный подход к музыкальному языку. Впервые произведение Тарнопольского прозвучало в 2017 году. Слушатели приняли его на ура. Я с ними солидарна.
МЗ Кажется ли вам, что молодая публика вновь возвращается в концертные залы? Вновь начинает интересоваться классикой? Или это только иллюзия?
НВ Я в этом смысле оптимист! Мы во время всех фестивалей занимаемся большой работой с молодежью. У нас много молодых исполнителей-профессионалов. И посмотрите, сколько на наших концертах молодых зрителей! Интерес огромный! Возвращение возможно и в другом смысле. Те зрители, кого в молодом возрасте однажды удалось завлечь в концертные залы, вернутся туда обязательно. Может быть, не сразу, может быть, даже в старости. В среднем возрасте возникает множество других забот: семья, карьера, какие-то проблемы. Но я твердо убеждена, что опустеть концертным залам точно не грозит.
МЗ В связи с молодежью расскажите, пожалуйста, подробнее о Кампус-проекте – обязательном выступлении в рамках Бетховенского фестиваля Федерального молодежного оркестра, Bundesjugendorchester, с молодежным коллективом из какой-нибудь другой страны. Ведь проект существует с 2001 года.
НВ Это мой любимый проект! Я с удовольствием его продолжаю и с удовлетворением наблюдаю из года в год: какой бы далекой ни была страна, откуда приглашаются к нам музыканты, всегда получается продуктивный диалог молодых талантов, которые вместе начинают творить Музыку (за несколько последних лет участниками Кампус-проекта становились музыканты из Китая, Мексики, Украины и Индии – М.З.). Они всегда находят общий язык. И результат получается очень интересным! В этом году в Бонн приехали музыканты из Южной Африки. Представляете? Их выступление было так свежо и ярко! А, казалось бы, насколько разные культуры… И как много оказалось общего!
МЗ Приоткройте секрет: как выбираются основные темы – мотто – для каждого Бетховенского фестиваля?
НВ Секрета никакого нет. Это очень просто: я всегда выбираю тему, которая как-то связана с Бетховеном, ассоциируется с его творчеством. У нас уже были «Изменения», то есть «Вариации»; были потрясения исторические и культурные, олицетворяемые темой «Революции»; конечно же была любовь и тема «К далекой возлюбленной», а также «Судьба, которая стучится в дверь». В этом году снова лирика, погружение во внутренний мир – и тема «Лунный свет».
МЗ Возвращаясь к программе нынешнего фестиваля, что в ней важно лично для вас?
НВ Для меня из года в год это одно и то же: наибольший интерес представляет тот концерт, на котором исполняется произведение современного композитора, написанное по заказу Бетховенского фестиваля – тот проект, о котором мы уже говорили. (На Бетховенфесте-2019 это Концерт для скрипки с оркестром «Schnur» Энно Поппе в «диалоге» со Скрипичным концертом D-dur op. 61 Бетховена – М.З.) Мне очень важно слышать от молодых композиторов: «Мы пишем музыку в другое время и другим языком, но Бетховен – самый великий из нас!» Это наглядно доказывает, что мы на правильном пути, что Бетховен по-прежнему актуален, что он живет в нашем мире, в нашем контексте.
МЗ Не могу не спросить именно вас: как вы относитесь к тому, что в последнее время происходит в Байройте? К тем скандалам, что порой потрясают вагнеровский фестиваль?
НВ По поводу художественной проблематики Байройтского фестиваля я принципиально ничего не говорю и не даю никаких комментариев. Фестивалем руководит моя кузина (Катарина Вагнер, двоюродная сестра Ники, с 2008 года стояла во главе Байройтского фестиваля совместно со сводной сестрой Евой Вагнер-Паскье; с 2015 года руководит фестивалем единолично. – М.З.), и в последние два года ей это удается лучше, чем в предыдущее время.
МЗ А как вы относитесь к так называемому «режиссерскому театру», «режиссерской опере», где интерпретатор фактически главенствует над автором?
НВ Это сложный вопрос. Я придерживаюсь того мнения, что в случае, скажем так, «старой оперы» – кстати, Вагнер это тоже «старая опера» в данном контексте – мы должны каждый раз спрашивать себя: «А что нам еще говорит эта музыка?» Именно эти новые смыслы пытаются искать режиссеры, и я за это. Бывают более удачные решения проблемы, бывают менее удачные. Всё зависит от таланта режиссера.
МЗ Вы – знаковая фигура и в литературном и в музыкальном мире, олицетворяете собой тот синтез искусств, который проповедовали своим творчеством и Лист, и Вагнер. Насколько эта идея актуальна именно сегодня?
НВ О да, это в высшей степени актуально! В случае Вагнера мы говорим, не задумываясь, о Gesamtkunstwerk, об универсальном произведении искусства. Но то, что сегодня называется интердисциплинарным подходом к искусству, по сути дела, то же самое. Вообще, современное искусство без взаимопроникновения различных его видов представить себе уже невозможно. Кстати, всей концепцией Бетховенского фестиваля мы претворяем синтез искусств в жизнь.
МЗ И все же в заключение вернемся еще раз в Байройт. Мне кажется, после масштабной многолетней реконструкции вагнеровская вилла Ванфрид полностью утратила свою неповторимую живую атмосферу, превратившись в какой-то призрачный склеп (надеюсь, я не обидела вас таким суждением?). А каково ваше мнение? Ведь реконструкция Ванфрида отражает целое направление музейного дела: подлинность и только подлинность, если нет подлинных вещей, то лучше пустота…
НВ Очень хороший вопрос! Да! Мне больно об этом говорить, но я тоже считаю, что теперь Ванфрид – это морг! Это фальшиво, это не соответствует духу Вагнера; потерян мир, в котором композитор жил и творил. Известно, какая была мебель, есть фотографии интерьера, который несложно было воссоздать. Например, в случае Баха невозможно реконструировать подлинную обстановку. Но в случае Вагнера! Что значит «не сохранилось подлинников»?! Много вещей хранится у нас дома. «Реставраторы» были настолько ленивы, что даже не обратились ни к кому из нас, наследников, потомков, бывших обитателей Ванфрида. Они предпочли какими-то белыми простынями обозначить лишь контуры мебели, картин. И это современный подход? Музей обязан передавать подлинную атмосферу! В Ванфриде ее больше нет.
МЗ То есть в погоне за модернизацией музей утратил свое лицо? Свою идентичность?
НВ С моей точки зрения, да! Он стал стерильным. Реконструкцию можно было и нужно было сделать лучше. В отличие от старшего поколения я не застала «самого подлинного Ванфрида», но я помню Ванфрид моего отца. И теперь он навсегда утрачен. С музеями нужно обращаться бережно. У вас есть музей Чайковского в Клину. Вот если бы Ванфрид у нас реконструировали так же…
