Николай Девлет-Кильдеев:
Самая хорошая музыка – это беззвучно работающий мотор автомобиля «Тесла»

АП Больше всего вы известны как музыкант группы «Моральный кодекс», но до этого была работа в ВИА «Красные маки» и панк-группе «Скандал». Что это были за коллективы?

НДК В группе «Красные маки» я работал в 80-х. Это был профессиональный филармонический коллектив. Там были хорошие музыканты, и благодаря плотному концертному графику я объездил практически весь Советский Союз. «Скандал» появился уже после горбачевской перестройки. Союз развалился, и пошел рок-н-ролл: играй, что хочешь. В «Скандале» нас было двое – Павел Жагун (будущий автор текстов группы «Моральный кодекс». – А.П.) отвечал за лирику, я – за музыку, и все это мы записывали в студии.

АП Правда, что «Моральный кодекс» – один из первых «продюсерских» проектов, объединенных в первую очередь по профессиональному признаку?

НДК Да, это действительно так. Мы никогда не были единомышленниками и никогда ими не будем. Это проект профессиональных музыкантов и нацеленный на определенный коммерческий успех, которого, как мне кажется, мы в полной мере, пожалуй, не добились. Тем не менее у нас есть свой круг поклонников.

АП Вы – автор музыки почти всех песен «МК». Всегда ли ваши идеи принимались с первого раза, или приходилось и приходится доказывать свою правоту?

НДК По мере того, как группа набирала популярность, нам становилось все тяжелее договариваться друг с другом. У всех, наверное, появились свои амбиции, и продвигать многие вещи было непросто. Даже такие бесспорные хиты, как «Первый снег» могли вообще не появиться, потому что встречали непонимание коллег. Приходилось упорно доказывать верность своей идеи. Надо сказать, что я в этом планеочень настырный человек, и если мне ­что-то действительно нравится, то стараюсь это реализовать во что бы то ни стало. Несмотря на ­чье-либо мнение.

АП Вы – инструменталист с классической рок-н-ролльной школой, и тем не менее в качестве сессионного музыканта вы работали не только с группами «Сплин» и CrossroadZ, но и с массой поп-коллективов. Что, кроме финансовой или дружеской составляющей, для вас интересно в этих работах?

НДК У меня достаточно широкий музыкальный кругозор, поэтому я могу работать с упомянутыми вами коллективами, могу сыграть блюз и даже на балалайке сыграть – для Игоря Матвиенко. Могу сплясать. В общем, все могу (смеется). Мне интересно попробовать себя в разных амплуа. На своей новой пластинке я играл и на басу, и на барабанах.

Вообще, я очень рано начал заниматься на инструменте. К десяти годам я уже работал на свадьбах, выступал в качестве соло-гитариста в ансамбле брата. В музыкальном училище играл в оркестре, попутно аккомпанировал на бальных танцах, потом участвовал в народном оркестре.

АП Ваш первый альбом Killday – Lastday, вышедший в начале 90-х, – абсолютно уникальная работа, в которой переплетены авангард, прогрессив, джаз, техно и масса всего еще. Чем объясняется столь обширная экспериментальная музыкальная палитра, в то время, когда музыку уже четко загоняли в рамки форматов?

НДК Этот альбом вышел в Швейцарии, друзья помогли мне его выпустить – Олег Сальхов и Костя Смирнов, наш клавишник из «Морального кодекса», у которого уже были ­какие-то электронные наработки. Я добавил к ним свою гитару, и получилось очень интересно. Кроме того, Игорь Бутман сыграл на саксофоне. Lastday – первая пластинка, которую я полностью сам подготовил. Даже названия композиций выписывал в блокнот. Итог меня удовлетворил.

АП Почему в сольных работах в своих композициях вы практически сразу отказались от текстов, вам их хватает в контексте «Морального кодекса»?

НДК Да, песни – в «Моральном кодексе», а мои собственные пластинки – инструментальные. Я вырос на таких группах, как Weather Report, сольных работах Джеффа Бека, джаз-роковых коллективах. Обидно, что у нас в стране инструментальные композиции всегда были не очень популярны. Ну, разве что оркестровые произведения Джеймса Ласта и Поля Мориа. А, скажем, пластинки Майлза Дэвиса можно было доставать только через ­какие-­нибудь дипломатические каналы.

АП Если ваш первый сольный альбом мог в целом оценить не самый широкий, но заметный круг любителей нестандартной музыки, то следующая работа Geography абсолютно экспериментальная, рассчитанная либо на очень подготовленного слушателя, либо на музыкантов. Почему вы решились на этот сложнейший эксперимент? Это было время смены музыкальных приоритетов, время более плотного знакомства с электронными технологиями?

НДК Действительно, Geography записана в период увлечения электроникой. Я купил MIDI-гитару, которая подключалась к MIDI-процессору. На ней можно играть разными синтезаторными звуками: оркестровыми, скрипками, чем угодно. Эта тема очень меня увлекла, и, не рассчитывая на ­какой-то коммерческий успех, я просто предложил Алексею Козину издать наработки на лейбле Navigator Records. Он дал положительный ответ.

АП После Geography прошло десять лет, прежде чем вы вернулись с альбомом «Штормовое предупреждение», выполненным в жанре «серф-музыки», популярной в 50–60-е годы прошлого века, благодаря Дику Дейлу, The Ventures, The Shadows, The Tornados. Делаете вы это безукоризненно, будто сами застали те времена, тем не менее почему, начав с экспериментальных альбомов, вы пришли к традиционным формам, и чем был вызван такой перерыв – выбором дальнейшего пути, кризисом, поиском соратников?

НДК Я очень увлекся музыкой «серф». Мне ­почему-то захотелось вернуться к истокам, к тем временам, когда это все начиналось. Я без конца слушал эту музыку и решил сделать нечто подобное, но уже не как студийный проект, а с группой. Я собрал хороших музыкантов – барабанщика Андрея Шатуновского, басиста Алексея Осташева, клавишника Константина Смирнова и Сергея Сухова. Мы записали первую пластинку, сыграли живые концерты. Для меня это была совершенно новая дорога, и ее приходилось осваивать. Еще я очень увлекся винтажными инструментами. Когда мы записывали пластинку, мы использовали только оригинальные усилители и писали это все на пленку на студии Vintage Records Виталия Богданова. Старались, чтобы все звучало максимально аутентично: старые инструменты, старыеусилители.

АП Для погружения в музыку 50-х, 60-х, 70-х, для большей вовлеченности в процесс, для создания необходимой аутентики и звука вы используете инструменты той поры. Расскажите о них.

НДК Это старые гитары Stratocaster и Gretsch, старые квакеры – в общем, все, что на самом деле сейчас очень ценится на винтажном рынке. Молодежи, скорее всего, до этого нет никакого дела, а я вырос на этом. При Советском Союзе у меня не было возможности покупать такие инструменты, которые привозили в СССР иностранные студенты. Наша музыка «винтажная», как и эти инструменты. Знаете, наверное, я немного устал от экспериментов, и меня потянуло назад, к корням. Такое часто бывает. Может, и со мной такое случится, что в конце своего жизненного пути я решу играть на двух струнах илина балалайке ­какие-то простые произведения. И искренне этим наслаждаться.

АП В отличие от ранних сольных альбомов сейчас у вас есть постояннный состав – группа Stratosfera. Музыканты, вошедшие в ее состав, разделяют ваши стилистические приоритеты, или это аккомпанирующий состав?

НДК В Stratosfera поначалу у нас все было очень хорошо, а потом не стало Алексея Осташева, и все притормозилось. Леша был, конечно, незаменимым человеком. Мы продолжали играть концерты, нам помогал басист Дмитрий Рогозин. Все играют в разных группах, поэтому собрать постоянный состав – к сожалению, почти невозможно. Для того, чтобы участники были готовы играть в любой момент, надо платить хорошо и постоянно.

АП Звучание не так давно вышедшего альбома «Вне времени» отличается от выходивших до этого «Штормового предупреждения», «Танцев» и Sliding. В основе все тот же «серф», но здесь вы явно уходите немного в сторону, не руководствуясь канонами жанра, а отчетливо предлагая свой подход. Каким образом и за счет чего, на ваш взгляд, этот жанр, который ­все-таки принято считать «винтажным», может развиваться?

НДК Да, он действительно отличается по звуку. Записывался альбом достаточно долго, около трех лет, с перерывами. Мне кажется, пластинка получилась с хорошим звуком. Как этот жанр может развиваться? Честно говоря, я понятия не имею. У меня получается плыть против течения по отношению к другим гитаристам. Многие в основном издают пластинки, на которых пытаются взять виртуозностью. Для меня же на первом месте музыка. Я не собираюсь никого поражать техничностью, да у меня, честно говоря, и нет ее совершенно.

АП На альбоме, кроме привычных инструментов, звучат балалайка, варган, казахская домбра, конга, бонго, кахон, шейкер…

НДК Я балалаечник по образованию, этим можно объяснить присутствие инструмента на диске. Варган был приобретен на гастролях в Красноярске. Казахскую домбру – очень хорошую домбру, мастеровую, которую сделал аксакал, мне подарил хороший друг из Алма-­Аты. Конга, бонго, кахон и шейкер записывал Андрей Атабеков, отличный хороший музыкант.

АП На ваших концертах на сцену поднимаются ваши дети. Намечается династия?

НДК Мой сын Петя сыграл на барабанах на альбоме в двух композициях. Он учится в музыкальной школе по классу ударных, а сейчас еще увлекся бас-гитарой. Для меня было очень важно, чтобы Петя сыграл на пластинке. На записи он немного не дотянул, но, благодаря современным технологиям, мы это подправили, подравняли, и получилось достойно. Для него это будет хорошая память. Дочь Анна играет на бас-гитаре, учится в Высшей школе экономики на компьютерного дизайнера, то есть совершенно по другой специальности. Детей я особо не прессую в этом плане. Но они любят музыку, много слушают и увлечены ей. Наверное, это гены.

АП Ваш новый проект Killday Brothers, судя по композициям Hello, Honey, Dancing on the Rooftops и отдельным данным – некий международный проект, снова ориентированный на другую музыку и даже нацеленный на кино.

НДК Я долго работал в Киеве, в Черкасской филармонии с Александром Тищенко (ныне заслуженным артистом Украины). Он давно уже закончил консерваторию как композитор, а в то время мы играли в группе «Зимний сад» арт-рок и прогрессив. Нашими любимыми группами были Yes, Genesis, Gentle Giant. Мы делали такую музыку еще до группы «Автограф». Нас, патлатых хиппарей в клешах, долгое время никто не хотел брать на работу, но в итоге все-таки приняли в Хабаровскую филармонию. Потом мы работали при филармонии города Орджоникидзе (ныне Владикавказ) «пополам» с группой «Алые маки». Так что с киевскими музыкантами меня связывает очень многое, достаточно вспомнить Павла Жагуна. Мои канадские связи образовались именно благодаря киевской работе. Сделать проект Killday Brothers предложил мой давний знакомый Виктор Колечко, киевлянин, но уже тридцать лет живущий в Канаде и, по сути дела, уже настоящий гражданин этой страны. Killday Brothers – онлайн-­проект. Здесь я записываю гитару, бас, барабаны, делаю приблизительную аранжировку и высылаю материал за океан, где барабанщик и певец все доводят до ума. Это не иммигранты, а настоящие коренные канадцы. Это очень важный момент.

Если мне что-то действительно нравится, я стараюсь это реализовать вот что бы то ни стало. Невзирая на чье-либо мнение

Знаете, в принципе, сейчас такое время, что не надо сидеть в студии, бесконечно спорить друг с другом. У нас все получается очень слаженно, несмотря на то что мы находимся на разных континентах. Это большое счастье, что есть люди, с которыми я могу работать и показывать свою музыку на международном рынке.

АП То есть ваши амбиции ­все-таки простираются за рубеж?

НДК Если ­что-то попадет в ­какие-то чарты, будет очень здорово. Чего греха таить, конечно же, я вырос на западной музыке. Мне нравились и ансамбль Александрова, и Марк Бернес, и Эдуард Хиль – все, что смотрел с родителями по ТВ. Но с большим удовольствием я слушал The Beatles, The Rolling Stones, Led Zeppelin и так далее.

Я вырос на западной музыке и очень рад, что у меня есть возможность поработать с фирмачами, поскольку мы родились в совершенно других условиях, и у нас совершенно другое мировоззрение, во многом совдеповское, которое искоренить можно, но довольно сложно.

АП Насколько сильно меняются ваши музыкальные приоритеты? Какая музыка и музыканты неизменно остаются с вами? Существуют ли сейчас открытия, сравнимые с теми, что вы делали в юности?

НДК Если честно, сейчас я предпочитаю более спокойную музыку. С большим удовольствием слушаю дома гитариста Cocteau Twins Робина Гатри и его совместный проект с Гарольдом Баддом. Это такая космически спокойная музыка, которую я совершенно не умею играть. В начале кажется, что там и ­играть-то нечего, но на самом деле не все так просто. Нужно находиться в этом состоянии, ловить эти волны. Ну, а ­вообще-то, нравится мне все то, что нравилось и раньше. Я раньше любил The Police и люблю их сейчас. То же самое с Led Zeppelin. А открытия? Знаете, я сам бы хотел сделать ­какое-то открытие. Вот было бы здорово.

АП Предстоят ли, на ваш взгляд, серьезные прорывы в современной музыке, или все, так или иначе, будет базироваться на достижениях 60-х – 80-х и развиваться параллельно с массовым спросом? И как вам работается в этих условиях?

НДК Мир поменялся абсолютно: глобализация, коронавирус, электронные деньги. Уже не будет хиппи с их кредо «живи быстро, умри молодым» – все это в прошлом, у музыкантов абсолютно другие приоритеты… Вообще, самые лучшие вещи человек ­все-таки создает в молодом возрасте, лет до 45–50. Это мое мнение, и с ним можно не соглашаться. По своему опыту я знаю, что самые хорошие дубли –всегда первые. Когда начинаешь мусолить и высасывать из пальца – все рушится. Но это тоже зависит от музыки. Если в ней ­какой-то математический подход, то, пожалуй, можно и посидеть-­помусолить.Знаете, самая хорошая музыка – это беззвучно работающий мотор автомобиля «Тесла». Вот это музыка будущего. Это шутка, конечно, а если серьезно, то, как сказал один мой друг, «музыка должнарадовать!» Лучше, пожалуй, и не скажешь.