Ода строганине из хека

Как и многие наши авторы, Тимофеевский прославился именно своим творчеством для детей, в первую очередь – бессмертной песенкой крокодила Гены из «Чебурашки», шедевром мировой известности. (Для многих зарубежных друзей и коллег эта песня – один из давних устойчивых культурных символов России.) Сокровенное творчество поэтов и прозаиков у нас в стране долго скрывается от читателей именно за детской тематикой – еще со времен Хармса и Введенского. Сам Тимофеевский называет себя «в закрытое окно России не достучавшимся поэтом». Уже в конце 1950-х годов он публиковался в самиздате, а его первый официально изданный сборник «недетских» стихов увидел свет лишь в начале 1990-х годов. Если детское его творчество связывается прежде всего с музыкой Владимира Шаинского, то Борис Франкштейн – «главный» музыкальный сотворец и единомышленник поэта в совершенно иной тематике.

«Гастрономические рецепты» Тимофеевского / Франкштейна – это рецепты блюд в стихах и музыке. Состоявшийся концерт – уже второй их том. Партитура, принадлежащая композитору, для которого столь естественна и органична камерная театральность, выполнена для певца-баса, актера-чтеца и фортепиано. В этом качестве в Доме композиторов выступили Илья Ушуллу, Игорь Пехович (актер Театра на Таганке, режиссер в Театре Грановского) и сам автор, известный как блестящий пианист. Его предыдущий, «первый том» на стихи Тимофеевского называется «Гастрономический концерт». (Исполнялся в 2013 году на «Московской осени».) Композитор специально пометил оба сочинения словом «том» – подобно энциклопедическим прелюдиям и фугам Баха, которые он сам называет «спектром моей музыкальной стилистики».

Состоявшийся авторский вечер двух нонконформистов «старого закала» даже внешне оказался стилизован под старые добрые московские «квартирники». Яркие сочные по вкусовой палитре стихи Тимофеевского, идущие по тонкой грани между «вещественностью» и постоянно звучащей вторым планом культурологической самоиронией, определили и стилистику музыки – ее дионисийскую чувственность и гедонизм. В своем предисловии-вступлении к вечеру композитор объявил, что в музыке «Гастрономических рецептов» присутствует эмоциональное «манкуртство» – словно не было никаких потрясений, войн, просветительских учений и крушения иллюзий. В такой заявленной программе, очевидно, не меньше концептуализма, чем и в стихах поэта. Франкштейн никогда не ищет легких путей и тяготеет к нервному маньеризму, даже когда работает с простой мелодией. Его язык всегда на грани между шёнберговской «невесомостью» и намеками на тональные аллюзии – в этом сочинении он звучит почему-то все время мажорно и жизнеутверждающе. В первой части сочинения ощущается фовизм неандертальца, набрасывающегося на сырые артишоки: «Артефакт – артишок или артишоки отварные». А вслед за ней – «Наливка рябиновая», «Строганина из хека», «Картофель во фритюре», «Борщ», «Окунь жареный в сметане», «Щи», «Салат из авокадо» и «Черный кофе». Во второй части «рецептов» – сексуальное гастрономическое пиршество французской кухни: «Бутерброд с постной грудинкой», «Фазан по-богемски», «Суши», «Гавайский тост-вулкан», «Буйабесс а ля Марсель (рыбный суп)» и «Кисло-сладкое мясо» – рецепт персонально-поздравительный, подается как бис. Неофитский «жор» и изысканность приготовления – первозданное и профессионально культивированное. Этот контраст – модель всей драматургии.

В прологе и эпилоге концерта с чтением своих стихов выступил сам юбиляр – поэт Александр Тимофеевский.