События
Есть уже скептические реакции на новые роли Чечилии Бартоли: ну что может немолодая дива нам сегодня предложить? В 1992 году она, совсем молодая, уже с блеском записала партию Секста в «Милосердии Тита» с Кристофером Хогвудом. И на новую постановку в Зальцбурге тоже есть негативная реакция: никто не забыл спектакль Мартина Кушея и Николауса Арнонкура 2003 года, потрясший музыкальный мир пряной новизной, и композицию Питера Селларса – Теодора Курентзиса 2017 года, поразившую броскими музыкальными совершенствами.
Да, Бартоли в своем нынешнем возрасте, обладая огненной страстью – жаждой не только открывать новое, но и прокапывать найденные открытия в самую глубину, успела утратить волшебный, магический голос, сводивший всех с ума. Я помню свою мучительную реакцию на «Ариоданте» в Зальцбурге в 2017 году, когда после первой части спектакля я почувствовал себя потерянным и обездоленным: моя любимая певица поет теперь обыкновенным голосом, в котором нет никакой тайны. Но после второй части, когда Бартоли спела обе арии, по которым мы вообще меряем калибр певицы/певца в Генделе и в барокко, эти неоспоримые Scherza infida и Dopo notte, спела как великий музыкант, которому нет равных, чувства мои успокоились: Бартоли как явление культуры никуда не исчезла и по-прежнему открывает новые пути.
Так что от нового «Милосердия Тита» я все же ждал многого. Тем более что дирижер спектакля Джанлука Капуано нам хорошо известен: он так преобразил музыку Генделя в «Ариоданте» на сцене Большого театра, что мы надолго запомнили этот изнутри взорванный шедевр, давший возможность и певцам театра тоже блеснуть и показать свою прыть. Вообще, маэстро Капуано, ставший главным в команде Бартоли, в том числе в Опере Монте-Карло, показывает раз за разом свое особое, ни на кого не похожее сверхмастерство.
Что же оправдалось в моих ожиданиях?
Спектакль, поставленный Робертом Карсеном, откровенно скучен, трафаретен, тягуч. (Вспоминаю эпизод начала нулевых, когда на ассамблее Союза музыкальных критиков Франции в Париже знаменитого режиссера Карсена, только что поставившего там «Кандида» Бернстайна, все участники дискуссии так безбожно клеймили, что он не выдержал и сорвался в нагловатой ответной реплике.) Как будто бы сегодняшняя Италия, как будто бы штурм вашингтонского Капитолия с трансляцией видео, как будто бы злостная интрига. Все как будто бы, потому что характеров нет. Он есть только у Секста, министерского чиновника высшего разряда. Потому что именно его играет Чечилия Бартоли. У него роман с «госпожой министершей» Вителлией, и в первом акте мы наблюдаем за их выяснениями отношений. Бартоли при этом не скрывает своих женских качеств, ее волосы гривой спадают на плечи, ее каблуки не мужские, ее движения полны грации, как полагается слабому полу. Но во втором акте она, принимая участие в заговоре, одевается попроще, и тут нам не важно, какого она пола, она просто «человек». Это как раз самое главное. Потому что Бартоли вместе с Капуано так строит всю партию и всю роль, что человеческое и его самые слабые и самые сильные стороны выходят на первый план. В арии первого акта певица добивается при помощи удивительных, основанных на осознании смысла, градациях динамики, таких ювелирно отточенных взглядов на внутренний мир, что мы в испуге за нее теряем самообладание. А во втором акте этим несчастным Секстом овладевают совершенно жуткие переживания, и даже недюжинных бартолевских вокальных умений, кажется, не хватает, чтобы показать рвущие душу противоречия. Не хватает не в том смысле, что мы не верим певице, нет, мы уходим вместе с ней в ужас трагической вины, но актерское искусство Бартоли, кажется, тут начинает преобладать над всеми певческими филигранностями. Все вокальные детали меркнут, потому что Секст поражает своей человеческой значимостью прежде всего. Так же Клеопатра в исполнении Бартоли в «Юлии Цезаре в Египте» неизменно затмевает всех, независимо от того, каков состав в постановке.
Бартоли и ее Секст – в центре спектакля. Император Тит в лице Даниэля Беле обладает простоватым немецким голосом и искусной вокальной техникой, но «поднять» роль на императорскую высоту не может. Французская певица Александра Марселье и вовсе бледновата, чтобы убедить нас в мощной энергетической силе интриганки Вителлии. Зато дуэт очаровательной Сервилии – Мелиссы Пети и пылкого Анния – Анны Тетруашвили околдовывает лирическими проникновенностями. И по-прежнему хорош ветеран Зальцбурга Ильдебрандо Д’Арканджело в роли рассудительного Публия.
Нас ни капли не трогает борьба за власть в этом спектакле. Что за детские глупости? Вашингтонские видеокадры тоже не тревожат нас. И не такое видали. Мы все три часа во власти музыки Моцарта, которую маэстро Капуано, остро строящий общий план, но тщательный в отношении мелочей, завязывает в мягкий, туго затянутый, волнующий и интригующий узел. А развязать его если кто и способен, то только рвущий себя на части Секст с пронзающим нас голосом и чувствительной душой Чечилии Бартоли.
