Ольга Кульчинская: Необходимо оставаться собой, со своими принципами и ценностями

СБ Свое профессиональное образование вы начали с учебы по специальности «теория музыки». Не жалеете сейчас, что не сразу стали обучаться вокалу?

ОК Когда я поступала в музыкальное училище – уже знала, что в будущем хочу петь. Но вокального отделения не было, и я выбирала между хоровым и теоретическим: с детства большую ценность для меня представляли потрясающие уроки сольфеджио и музыкальной литературы, что во многом и повлияло на мой выбор. После второго курса я перевелась из своего родного города Ровно в киевское училище, в надежде найти там педагога, но на вокальном отделении мест не оказалось, и я закончила как теоретик.

СБ Не сомневаюсь, что сейчас это очень помогает в профессии. В годы учебы вы интересовались исполнительством? Может быть, слушали чьи-то записи

ОК Я слушала многих певцов, но слышала только тембр, краску самого голоса, артистическую и музыкальную подачу. Обращать внимание на технику и особенности интерпретации я стала уже в консерватории, куда поступила на вокальный факультет. Много слушала тогда Ренату Тебальди, Монсеррат Кабалье и Анну Моффо, потому что поначалу мой голос определили как лирико-spinto. Приходилось петь крепкий репертуар.

СБ А сейчас как вы сами определяете свой голос?

ОК Я высокое лирическое сопрано, хотя могу петь что-то из колоратурного репертуара, в данном вопросе довольно много тонкостей. На четвертом курсе консерватории я стала понимать, что нужно петь репертуар «повыше»: Моцарта, Россини… И спустя время, с наполовину старым, наполовину новым репертуаром поехала на прослушивание в Молодежную программу Большого театра. Я вообще любила ездить на конкурсы, не боялась. Для меня не было трагедией или большим личным поражением, если что-то складывалось не очень удачно – все воспринимала как опыт.

СБ Молодежная программа оказалась трудным испытанием?

ОК Поначалу был большой стресс. Я никогда так много не пела, хотя в консерватории занималась с энтузиазмом: учила репертуар, участвовала в концертах. Молодежная программа – мощный трамплин для молодых певцов. Есть педагоги, есть требования, и все вокруг заставляет тебя чувствовать ответственность за всю свою работу, за каждую спетую ноту.

СБ Много петь – не очень полезно для голоса.

ОК Это не очень хорошо, да.  Я очень уставала и даже болела. Но выживают самые стойкие. Многие ребята уходили, не выдерживали.

СБ Как организовано время артиста Молодежной программы?

ОК Нужно самому записываться в расписание дня, выбирать занятия с педагогами, концертмейстерами, коучами. И если ты в это время участвуешь в постановке и присутствуешь по 3-6 часов на репетиции, все равно должен найти возможность заниматься. Опять же, здесь личный выбор каждого. Все думают, что нужно брать максимум, а в результате ты истощен, поэтому лучше адекватно планировать время.

Марфа («Царская невеста», Большой театр)

Фото: Дамир Юсупов

СБ В труппу Большого театра вас приняли после дебюта в «Царской невесте»? Всего лишь после одного года учебы в Молодежной программе?

ОК Да, хотя я не рассчитывала на это. Как и у всех, у меня есть планы и какие-то надежды, но если запланированное не сбудется – ничего страшного со мной не случится, будет что-то другое, более нужное и важное. У меня нет целей где-то и с кем-то спеть, например, но у меня есть цели делать то, что я умею как можно качественней и не понижать уровень идеалов, к которым стремлюсь. Я не мечтала попасть в Большой театр и тем более в первый же год спеть партию Марфы в спектакле под музыкальным руководством Геннадия Николаевича Рождественского, это был бесценный подарок судьбы. Я очень благодарна моим выдающимся педагогам, с которыми готовила премьерную и все другие роли, – Светлане Григорьевне Нестеренко, Дмитрию Юрьевичу Вдовину, Любови Анатольевне Орфеновой.

СБ Слышал, что вы актерски тогда по-своему сделали сцену сумасшествия Марфы?

ОК То, что есть в спектакле и сейчас, – это практически моя импровизация, до начала арии. Хорошо, что режиссер Юлия Певзнер позволила тогда в рисунок роли внести немного своего.

СБ Как это получилось? Заранее продуманно или сиюминутно?

ОК Мне всегда нравится жить в предлагаемых обстоятельствах. Конечно, я много  размышляла: о чем она думала или бредила в таком состоянии? Какие тут могут быть движения при такой психофизике? Много в плане опыта дали занятия с педагогом по сценическому движению Юрием Папко. Как-то мы работали над сценой, где я сижу в квартете на качелях, а Лыков стоит сбоку. Я должна встать, чтобы вместе с ним пойти на авансцену. Юрий Викторович говорит: «Нельзя просто так бездумно встать и пойти, Лыков должен присесть, с чувством любви и трепета взять Марфу за руку и помочь ей встать».

СБ В Большом театре у вас было три сезона?

ОК Да, но у меня ощущение, что я была в Молодежной программе все 4 года в общей сложности, потому что я продолжала заниматься с теми же педагогами и коучами, уже будучи солисткой. Я очень благодарна, что была такая возможность. Когда певцы не заняты в постановках, у них появляется свободное время – я его использовала для занятий в МОП.

СБ Было много свободного времени?

ОК Конечно. Или нужно было петь маленькие партии: Ксению в «Борисе Годунове», Голос с неба в «Дон Карлосе».

СБ По существу, в Большом театре не так много репертуара для вас?

ОК Из крупных партий я спела Мюзетту, Джильду, Сюзанну и Марфу.

СБ Когда вас начали приглашать в Европу? После победы на «Опералии»?

ОК Еще до «Опералии», потому что в 2015 году я победила на Международном конкурсе вокалистов имени Франсиско Виньяса в Барселоне.  Так получилось, что я пришла в Молодежную программу, и через три месяца мне посчастливилось встретиться с моим агентом. Первым контрактом и моим европейским дебютом была Джульетта в «Капулетти и Монтекки», я спела эту партию в Цюрихском оперном театре.

СБ Как удалось договориться с руководством Большого театра, чтобы отпустили?

ОК Тогда и агент помог, и театр пошел на уступки, но на довольно рискованных условиях. Я возвращалась между спектаклями в Цюрихе на один день в Москву, чтобы спеть в «Свадьбе Фигаро»: после «Капулетти и Монтекки» надо было рано утром лететь в Москву, чтобы вечером петь вБольшом. Сейчас я понимаю, что это стресс для певца в 25 лет. Но когда ты молодой, все кажется просто интересным приключением.

Дужьеттa («Капулетти и Монтекки», Цюрих)

Фото: Monika Rittershaus

СБ Спустя время, с Большим театром у вас все же произошло расставание.

ОК Так сложились обстоятельства. Сначала было прослушивание для премьеры «Дона Паскуале», где мне сказали: «Ты хорошо поешь, но режиссер не знает, что с тобой делать». Затем готовилось концертное исполнение «Путешествия в Реймс», и я мечтала спеть Коринну. Мне кажется, мой голос очень подходит для этой роли. Но там мы с дирижером не поняли друг друга в вопросе исполнения каденций, очень важных в этой музыке, без которых обойтись нельзя. И честно говоря, я до сих пор не совсем понимаю, в чем была основная причина того, что мне дали спеть только последний концерт. Потом появилось предложение стать резидентом в Цюрихе на два года, а позже график Большого театра не совпал с моими ангажементами в Риме и Мюнхене. Я не думала уходить из Большого – фактически можно было всё совмещать.  Но я рада, что получилось уйти из театра с миром, без скандала. Сейчас у меня достаточно предложений и контрактов, скоро дебютирую в Метрополитен-опере и Ковент-Гарден.

СБ Ваш европейский дебют в Цюрихе состоялся в новой постановке знаменитого режиссера Кристофа Лоя, дирижировал Фабио Луизи, вы пели в ансамбле с Джойс ДиДонато. Как они относились к вам, к молодой певице?

ОК Кристоф Лой понимал, что у меня нет опыта, он меня совершенно не знал, но все вокруг создавали доброжелательную атмосферу. Кристоф много спрашивал: «Что ты думаешь о своей героине»? Это большая редкость, когда работа идет через общение. Часто певцов воспринимают как инструмент: сделай то, пойди сюда. Кристоф очень внимателен: любит давать свободу, а потом мастерски корректирует.

СБ В интервью Татьяне Елагиной вы сказали, что собственная психофизика поначалу мешала вам до конца по-актерски раскрыться, это правда?

ОК В оперной студии консерватории почему-то таких проблем никто не замечал, а когда я пришла в Большой, действительно, начали проявлятьсякакие-то зажимы. Я по природе интроверт, а для моей профессии нужно быть более открытым и коммуникабельным человеком. У меня до сих пор не всегда это получается, иногда я стесняюсь звонить людям, спрашивать, просить… Конечно, всё это было очень видно. А я пела высокий репертуар: Джульетту, Мюзетту, легких и жизнерадостных героинь. Нужно было найти в себе подходящие черты.

СБ Но в итоге преодолеть себя получилось.

ОК Нужно было многое вытащить изнутри, что-то в себе сломав. Я не знаю: хорошо ли это? Потому что всё, что происходит в артистической жизни, – накладывает отпечаток на собственную жизнь. Мне кажется, что в искусственной экстравертности можно легко потерять себя. Я буквально недавно пришла к осознанию того, что нужно переключаться: необходимо оставаться собой, со своими принципами и ценностями. Только на репетициях и спектаклях можно быть тем, кем нужно для роли. Наверное, на меня в этом плане сильно повлияла встреча с Людовиком Тезье. Мы пели вместе «Свадьбу Фигаро». Поразительно, насколько этот человек прост и открыт к общению, насколько он рад и готов поделиться своим опытом с молодыми певцами. Почему-то все сейчас думают, что обязательно нужно чем-то особенным выделяться, придумать себе имидж.

СБ Сделать из самого себя свой собственный имидж – сложнее, чем что-то придумать.

ОК Это правда. Я сразу начала задавать Тезье вопросы. Мне, например, сложно уравновесить технику пения и игру на сцене. Иногда из-за актерских задач я теряю технический контроль над голосом. Он сказал, что надо в первую очередь искать свободу в вокальной технике, если ты хочешь долго петь. Если сложные моменты, ходы в партии – ты внешне остаешься в роли, но мысленно контролируешь все то, что делаешь голосом.

СБ В нынешнем сезоне вы споете в спектакле Дмитрия Чернякова. Думаю, очень ждете вашу совместную работу?

ОК Да, в Брюсселе буду петь в его спектакле впервые, но у меня уже ощущение, что мы вместе очень много работали, хотя еще даже не виделись! Столько знакомых о нем рассказывают. И он уже приглашал меня, но, к сожалению,  всё как-то не складывалось по объективным причинам.

СБ Он вас где-то слушал?

ОК Один единственный раз, можно сказать, подпольно. Я даже не знала об этом – в Мюнхене, я пела Сюзанну в «Свадьбе Фигаро». Говорят, ему понравилось. Конечно, все его обожают, мечтают петь в его спектаклях. После встреч с такими режиссерами начинаешь по-другому работать над ролью.

Розина («Севильский цирюльник», Париж)

Фото: Guergana Damianova

СБ А как вы готовите партии?

ОК Допустим, в работе над партией Гретель я во многом отталкивалась от текста. Музыка очень связана с игрой, и очень легко найти нужную интонацию и краску, просто хорошо проработав или проанализировавлибретто. А вот с  Лейлой в «Искателях жемчуга» сложнее, там я отталкивалась больше от психологического состояния, потому что музыка очень красивая и даже сладкая, а ситуации напряженные, драматические. Просто красочно, выразительно пропеть и «пережить» текст будет недостаточно.

 СБ Мюзетта?

ОК Мюзетту я пела в Большом театре. Это выстраданная роль, поскольку я долго ее в себе искала. Лейла и даже Гретель – мои роли, я могу понять этих героинь. А Мюзетта… все же, она должна быть такой, как в IV акте, когда она настоящая. А все остальное – она играет. Раньше я думала, что в «Богеме» нужно сделать нечто эпатажное. То же самое произошло с Сюзанной. После постановки Кристофа Лоя у меня другая Сюзанна: она лирическая героиня, она не субретка. Все воспринимают эту историю Бомарше и Моцарта как комедию, а если с другой стороны посмотреть – это драма.

СБ Из русских партий в вашем репертуаре пока только Марфа?

ОК Да. Еще была опера Сергея Баневича «История Кая и Герды». Я думаю, что всё впереди – почти весь Прокофьев,  оперы Римского-Корсакова, позже буду петь Чайковского.

СБ Насколько Вам интересна камерная музыка?

ОК К сожалению, сейчас в основном я занята только в опере. Но камерная музыка – моя стихия, мне очень нравится работать над ней, это совершенно другой мир. Я даже хотела поехать на конкурсы, чтобы меня там могли услышать в камерном репертуаре. Надеюсь, в ближайшем будущем получится сделать несколько камерных программ.