Персона
Универсальная клавиристка Ольга Пащенко (ОП), ученица Алексея Любимова и Ричарда Эгарра, профессор Амстердамской и Гентской консерваторий, отправилась в европейское турне с оркестром musicAeterna и Теодором Курентзисом. В программе – Моцарт. На лейбле Alpha Classics планируется выход двух альбомов с клавирными концертами Моцарта в исполнении Ольги Пащенко и бельгийского оркестра Il Gardellino. О мышлении Моцарта, диапазоне своих исполнительских интересов, о радости понимания речи музыки при разговоре с ней на исторических инструментах Ольга рассказала в беседе с Владимиром Дудиным (ВД).
ВД Ваша дискография последних лет, в которой каждый альбом записан на исторических инструментах, покоряет открытиями утраченных звуковых миров прошлого. Слушая, например, знаменитые Тридцать две вариации Бетховена, не перестаешь дивиться многокрасочности хаммерклавира.
ОП В распоряжении венских классиков были инструменты с разными регистрами, каждый звучал по-своему. Любой мастер делал в то время хаммерклавиры неповторимыми, штучными, все звучали по-разному, с иным масштабом резонанса, разными красками, нюансами. Недавно записывала несколько концертов Моцарта с бельгийским оркестром Il Gardellino. Скоро на Alpha выйдет второй диск из этой серии – с ре-минорным (№ 20, KV 466) и ля-мажорным (№ 23, KV 488) концертами, а потом и третий – с си-бемоль-мажорными (№ 6, КV 238 и № 18, KV 456) и до-мажорным (№ 8, KV 246) концертами. Шестой и Восьмой играла на тангентенфлюгеле, напоминающем звучание клавесина и фортепиано, где множество регистров: регистр арфы, модератор, можно включать демпферную педаль только на дисканте или целиком, есть una corda, много колористики – словом, классная игрушка. Но расцвечивать Моцарта – это, конечно, не импрессионизм Дебюсси, где колоризм очень важен.
ВД На современных роялях тоже можно «расцвечивать» Моцарта?
ОП Современному пианисту, взявшемуся играть Моцарта, надо понимать, что напечатанные ноты не рецепт. Когда Моцарт писал для себя, он редко выписывал украшения, потому что украшал «на ходу» во время исполнения. Если же современный музыкант играет на хаммерклавире, он должен играть в стиле партию континуо, уметь добавлять украшения. Если это пустые «картошки» (длинные ноты), то, возможно, надо будет придумать пассажи или сочинить каденции. Я свои импровизации придумываю заранее. Оркестр Il Gardellino играет без дирижера, поэтому я еще должна предложить музыкантам версии по интерпретации, например, какие портаменто могут играть скрипки. Но я люблю давать оркестрантам свободу. Философия нашего оркестра такая, что концерты Моцарта – это камерная музыка.
ВД Вы не стали развивать импровизаторскую технику?
ОП Для этого должна быть предрасположенность, как у Арта Тейтума или Оскара Питерсона. Я по своей структуре не джазист. Для этого надо и трактаты читать и заниматься в этом направлении. Существует курс органной импровизации, где этому учат целенаправленно. У меня нет амбиций тягаться с Робертом Левиным, одним из крупнейших специалистов по Моцарту, а он импровизирует легко и просто, может исполнить новую каденцию с нуля или сыграть на предложенную тему как в старые добрые времена.
ВД Много было вчитано в музыку Моцарта за более чем два с половиной века?
ОП Все неизбежно обрастает наслоившимися смыслами. Даже когда мы читаем трактаты по старинной музыке, все равно их интерпретируем. Многие, прочитавшие эти трактаты, считают, что познали правду, а на историческую правду трудно претендовать. Однако существует общая стилистика. Я считаю, мы можем попытаться понять замысел композитора, и как музыка игралась в его время. Для этого существуют источники, из которых можно узнать, например, что Моцарт играл с квартетом, потому что попросту негде было взять сотню человек для оркестра. Нельзя недооценивать и то, что концертные залы стали намного больше. Если такой хаммерклавир принести сегодня в зал на две тысячи человек, инструмент физически не сможет его наполнить. А еще я считаю, что любой концерт Моцарта – это опера, только без слов, а для фортепиано с оркестром, где каждая тема – новый герой, что связано с риторическим аспектом. Мне кажется, Моцарт мыслил оперой, персонажами.
ВД Моцарт не забывал о барочной теории аффектов?
ОП Не думаю, чтобы у Моцарта, который тщательно штудировал и partimenti, и контрапункты, все эти знания вдруг куда-то пропали бы. Это была эстетика, на которой он рос. Маттезон очень четко пишет о том, что куранта – «смесь надежды и отваги», если большой скачок – смелость. Маленькие полутоновые ходы в Lacrimosa Моцарта – seufzer – это вздохи, охи. И я для себя всегда пытаюсь найти какие-нибудь параллели. Ре-минорный концерт для меня – очень четко «Дон Жуан», где есть и жизнь-игра, и темные силы. В до-минорный концерт я вставила в каденцию фрагмент темы Kyrie eleison из Большой до-минорной мессы. Риторически можно добиваться много чего в игре на старинных инструментах. Мне кажется, что Моцарта на новых роялях часто играют одинаково. Мне очень нравится, например, пианистка Мицуко Учида, она прекрасно исполняет Моцарта, но я люблю ярче выражать страдание и радость. Ведь откуда пришла риторика? Из Древней Греции, когда тебе надо было выйти на площадь и быть своим собственным адвокатом, чтобы донести народу, что ты не убивал, не грабил, ты должен был настолько хорошо говорить, чтобы тебе поверили. Своим студентам я объясняю, что вы не скажете «я тебя люблю» как робот, но обязательно внесете свои интонации, расставите смысловые акценты. Именно это делает музыку речью.
ВД Каков диапазон ваших исполнительских интересов?
ОП Самое раннее, что я играла, это XV век, потом Ренессанс – Фрескобальди, Булл, Трабачи, Асканио Майоне и вплоть до сегодняшнего дня – Ксенакис, Лигети, Дюсапен, Вольфганг Рим, которых играю на клавесине и рояле. Недавно для меня написала клавесинную музыку греческо-нидерландский композитор Каллиопа Цупаки. В планах – заказать фортепианный концерт.
ВД На «Стейнвее» тоже играете?
ОП Что поставят, на том и сыграю, в зависимости от обстоятельств. Баха на рояле, наверное, откажусь, мне это сейчас совсем чуждо. Я всегда предпочту наиболее исторический вариант инструмента. Рояль в свое время стремительно развивался: 1795 и 1805 годы – два кардинально разных инструмента, моцартовский пяти с половиной октавник и шубертовский шести с половиной октавник – два разных «зверя». Часто играю в одном концерте на клавесине и рояле, если в программе, скажем, Скарлатти и Лигети. Так соединяю эпохи.
