Она – Майя Плисецкая

Ее юбилеи всегда предлагали что-то новое (хотя бы только для России) и дерзкое. В 2000 году она привезла «Кармен-сюиту» в постановке Матса Эка (танцевал варшавский Большой театр), и благоговейные фанаты Майи Михайловны впадали в ступор, глядя, как на сцене взвод солдат откровенно исходит желанием при виде цыганки; в тот же вечер испанский танцовщик Игорь Йебра станцевал мужскую версию «Лебедя» на музыку Сен-Санса. В 2005-м за юбилей взялись Алексей Ратманский и Дмитрий Черняков – и восхитительного хулиганства и шуточек там тоже было достаточно: от кульбитов шаолиньских монахов, ставших частью балета «Дон Кихот», до гордого дефиле капельдинеров Большого театра. Нынешний юбилейный концерт был поручен Родионом Щедриным Андрису Лиепе: хореограф и менеджер, сейчас руководящий балетной труппой Большого театра имени Навои в Ташкенте, дружил с Майей Михайловной, и она ему доверяла.

Выбор определил «рамку» концерта: номера были соединены выходами Илзе Лиепы, которая зачитывала фрагменты из мемуаров Плисецкой. Артистка, вероятно, очень волновалась – и оттого перебрала с пафосом: она читала очень живую, яркую, иногда беспощадную книгу как монументальное государственное сочинение. На экране-заднике в эти моменты эта книга пролистывалась: публике предъявлялось новое издание мемуаров. Благодаря спонсорской помощи «Сбера» абсолютно все зрители смогли в тот же вечер это издание, дополненное множеством ранее не публиковавшихся фотографий, заполучить в свою библиотеку: его дарили по окончании программы. Фрагменты были выбраны так, чтобы подвести зрителя к следующему номеру в программе.

Режиссер не стал пробовать сотворить что-то экстраординарное (первой ролью девятилетней Плисецкой в балетной школе числится роль Чан Кайши в балете «Конференция по разоружению», поставленном Леонидом Якобсоном на музыку Глинки, – ах, как бы сейчас смотрелась реконструкция этого танца или хотя бы фантазия на его тему!) – в сложный для театров период он выбрал стратегию «искусства возможного». В отсутствие иностранных гостей, всегда считавших честью приехать на юбилеи Плисецкой, он собрал артистов Большого и Мариинского театров и предложил добротную программу, в которой была честность хроники, интонация праздника и неожиданные восхитительные подарки.

За хронику отвечали подростки – ученики Школы классического танца Геннадия и Ларисы Ледях. Хореограф Ольга Насырова создала для них два номера – фантазии на тему одной из первых ролей Плисецкой-школьницы и одной из последних ролей Плисецкой-звезды. Ребенком Плисецкая танцевала номер «Полюшко-поле», поставленный ее первой учительницей Евгенией Ивановной Долинской на музыку песни Льва Книппера, в котором, по словам балерины, она была «русской бабенкой», – теперь ансамбль учащихся, чуть подрагивая коленками, перестраивался на сцене маленькой алой группой, вероятно, воображая себя «едущими по полю героями», какими-то юными неуловимыми мстителями. В этом определенно была историческая правда: с юности жизнь Плисецкой была борьбой, в которой она побеждала благодаря отваге и неунынию. А номер Мориса Бежара «Ave Майя» на музыку Иоганна Себастьяна Баха и Шарля Гуно, в котором Плисецкая танцевала уже практически только руками, играя с веерами, вдохновил Насырову на композицию, где как бы весь ансамбль подростков превращался в Плисецких – аккуратный клин юных танцовщиц с веерами в руках. Музыку в этом номере исполнял Камерный хор Московской консерватории под управлением Александра Соловьёва.

За праздник в этот вечер отвечали многие артисты, и они Майю Михайловну не подвели. Прежде всего ее не подвел оркестр Большого, который вел Павел Сорокин: музыка была музыкой, а не «сопровождением». Среди лучших номеров – Гран па из «Раймонды» Александра Глазунова (хореография Мариуса Петипа в редакции Юрия Григоровича), где солировали Ольга Смирнова и Денис Родькин. Балерина и премьер Большого точно воспроизвели благородство и прохладу этой хореографии; танцовщик сохранял точный рисунок и ощущение безусильности и в мощных прыжках. Юная солистка Мариинского театра Мария Хорева предстала принцессой Авророй в Адажио с четырьмя кавалерами, также приехавшими из Петербурга (Максим Зюзин, Иван Оскорбин, Алексей Тимофеев, Никита Корнеев). Хорева, чья звезда сейчас стремительно летит вверх, была изумительной Авророй – одновременно строгой (ну, это ведь принцесса женихов экзаменует – кто достоин?) и сдерживающей улыбку, доверчивой и слегка опасливой. Незнакомая сцена, вероятно, заставляла танцовщицу нервничать, быть неуверенной в своем апломбе – и, чуть подняв  руку над головой, Хорева слишком резким движением вручала ее следующему кавалеру. Что, впрочем, глобально впечатления не портило.

Солисты Большого Мария Виноградова и Артем Овчаренко внятно воспроизвели стиль поставленной Асафом Мессерером в 1933 году «Мелодии» на музыку Глюка – эту смену скульптурных поз, будто герои и героини устремленных в будущее советских монументов тридцатых годов сошли с пьедесталов и затанцевали в ночи. Должно было стать праздником и «черное» па-де-де из «Лебединого озера» в версии Юрия Григоровича – но не стало: ведущая солистка Большого Алена Ковалева неприятно удивила резкостью движений и в то же время несогласованностью их; «влетевший» в этот дуэт по срочной замене премьер Большого Артемий Беляков сделал все, что мог, но ситуацию не спас.  А в финале вечера на радость зрителям разыгралось настоящее соревнование балерин в роли Кармен: разные фрагменты балета Бизе – Щедрина в постановке Альберто Алонсо исполнили Ольга Смирнова и Екатерина Шипулина из Большого театра и Екатерина Кондаурова и Оксана Скорик из театра Мариинского. Мы увидели Кармен пугающе жестокую и Кармен текучую, как мед, Кармен властную и Кармен почти по-детски искреннюю. Каждая была замечательна в своем роде – и каждая вела свой диалог с легендой Майи Плисецкой, которой все версии наверняка бы понравились – она не раз поддерживала артисток, предлагавших собственные трактовки. Все эти штучки в духе «лучшая лесть – подражание» были ей совершенно чужды.

Неожиданных подарков – тех, которыми особенно запомнится вечер – в программе было два. Балерина и премьер Большого театра Екатерина Шипулина и Руслан Скворцов исполнили номер «Прелюдия», поставленный в 1967 году на музыку Иоганна Себастьяна Баха Наталией Касаткиной и Владимиром Василёвым. Плисецкая танцевала этот номер с Николаем Фадеечевым, но ей разрешили показать его лишь восемь раз в течение года, а затем он был убран из репертуара театра. Более чем через пятьдесят лет он воскрешен – и показан под живую музыку (за органом – Евгения Кривицкая). Крохотная хореографическая поэма, где к склонившейся под ударами судьбы женщине является воспоминание о ее любимом, где она заново проживает встречу с ним и расставание навсегда, полна достоинства и тоски. Героиня Плисецкой в сохранившейся записи величественна в своем горе, и звучащий у нее Бах  монументален; героиня Шипулиной наивнее, она все не может поверить в то, что жизнь так жестока к ней, – и орган в этот вечер звучит нежнее и более сочувственно.

Второй же важной миниатюрой стала мировая премьера: Алексей Ратманский поставил для примы Мариинского театра Дианы Вишнёвой и премьера Большого театра Дениса Савина «Приношение Майе». Взята всеми узнаваемая музыка Сен-Санса, «Лебедь», но в  специально к этому вечеру сделанной аранжировке Родиона Щедрина, где присутствует женский голос (сопрано Кристина Алиева). Истаивающая в руках партнера балерина, то совсем будто теряющая силы, то кидающая последнюю энергию в полет вокруг танцовщика, что вращает ее,как пушинку, напоминает более не Лебедя, но Розу из балета Ролана Пети «Гибель розы» на музыку Густава Малера. Плисецкая очень этот балет любила, быть может, потому, что в ней самой никогда этой надломленности не было – а совсем чужое играть особенно интересно, это особенно большой вызов. Так и Вишнёва – энергия и пламя – отточенно затихала в руках Савина, играя в эту историю с декадентской интонацией. А публика смотрела на нее не дыша.

Неприятным недостатком вечера следует признать постоянно включенный свет в зале, что работало против атмосферы театра, важной для Плисецкой. А существенным достоинством – работу художника по видеопроекциям Александра Федорко, выстраивавшего на заднике коллажи из фотографий великой балерины с несомненным тактом и вкусом. В целом вечер, несомненно, удался. Что ж, и в трудный год Плисецкая сделала нам подарки на свой день рождения. Спасибо, Майя Михайловна.