Персона
На протяжении сезона, с сентября 2023 года по апрель 2024-го, солисты OpensoundOrchestra сыграли в ДК «Рассвет» все пятнадцать квартетов Дмитрия Шостаковича, сопоставляя их с творчеством его современников: Шебалина, Галынина, Шнитке, Ульмана, Кейджа, Пендерецкого, Лютославского, Лигети, Крама. О причинах такого синтеза, а также о музыке и личности Шостаковича Антон Дубин (АД) побеседовал со скрипачами Станиславом Малышевым (СМ), Инной Зильберман (ИЗ), альтисткой Ксенией Жулевой (КЖ) и виолончелисткой Ольгой Калиновой (ОК).
АД Начну с вопроса, адресованного вам всем: какова роль Шостаковича в вашей жизни?
КЖ Есть композиторы, творчество которых очень интересует камерных музыкантов. У меня большой опыт игры в симфоническом оркестре, и Шостаковича я воспринимаю в первую очередь как самобытного симфониста. Достаточно подробно изучив его в этом качестве, я погрузилась в его квартетное творчество. У каждого квартета есть своя история написания, концепция, при этом их интересно воспринимать циклически, как и симфонии Шостаковича. До сих пор сохранилось некоторое клише в восприятии шостаковических квартетов, наиболее популярны Третий и Восьмой, остальные находятся в тени, и нам было крайне важно познакомить слушателей с этой музыкой. Кроме того, как мне кажется, интересно прослеживать развитие жанра, от первого до последнего квартета.
ОК Я как раз, напротив, нечасто играла музыку Шостаковича и никогда не работала в симфоническом оркестре. Все, что играла, – для меня это была понятная музыка, простая для исполнения и слуха. Виолончельная соната, например. Естественно, я играла Восьмой квартет, как и любой музыкант-струнник, мне кажется.
СМ Ты заблуждаешься. Не любой. Недавно я дирижировал одним немосковским оркестром, мы играли Камерную симфонию Шостаковича, в основе которой Восьмой струнный квартет, и я спросил музыкантов, играл ли кто-то эту музыку в составе квартета. Леса рук не было, поверь мне.
ОК Возвращусь к своему ответу об отношении к Шостаковичу: для меня это тяжелая музыка в эмоциональном плане. С большинством квартетов я, к своему стыду, познакомилась только сейчас. И Шостаковича-человека я, по сути, открывала для себя заново, проживая его сочинения, одно за другим. Внутри – щемящее чувство сопричастности с людьми, которые специально приходили в ДК «Рассвет», выбрав для себя именно этот цикл. Конечно, квартеты похожи, но где-то Шостакович пытался выйти за пределы своего стиля, привнести что-то современное: правда, максимум, на что он решился, – это ритмичные стуки смычком по инструменту. На протяжении цикла я не раз думала о том, как же тяжело жилось Шостаковичу, необыкновенно талантливому человеку, загнанному в рамки, жившему в страхе, что его снова запретят, что вновь будет эта статья – «Сумбур вместо музыки». Оттого, как мне кажется, и такие осторожные попытки экспериментов.
ИЗ Я тоже никогда не работала в симфоническом оркестре, а из квартетов играла лишь самые «хиты» – Третий, Восьмой, Десятый. С другими квартетами познакомилась только в этом цикле. Было интересно наблюдать, как менялись квартеты с Первого по Пятнадцатый, я бы не сказала, что они очень похожи. Добавлялись какие-то элементы – джаз, постукивания. Общее же мое впечатление от квартетов Шостаковича укладывается в мысль о том, как ему было трудно, больно. Музыка напряженная, болезненная, отчаянная. Мы сопоставляли ее с творчеством других композиторов, и для меня это был интереснейший опыт.
АД То, каким цикл получился в итоге, – насколько это близко начальному замыслу? Может быть, вы четверо сперва думали о том, чтобы просто сыграть все квартеты Шостаковича, а к идее сопоставления пришли позднее?
СМ Действительно, последние года два я думал о том, чтобы сыграть все квартеты Шостаковича. Тем более мне позвонил Алексей Мунипов, программный директор ДК «Рассвет», с таким предложением. Замечательная идея сама по себе. Но захотелось разобраться в том времени, в истории страны, в жизни Шостаковича, без этого цикл не представлялся. У меня с Шостаковичем связана детская болезненная тема: только поступив в Московскую консерваторию, я поехал в Румынию на конкурс и жил в семье поэта-революционера Мирчи Динеску, который в 1989 году первым объявил о том, что президент Чаушеску свергнут. Семью эту составляли родственники моих педагогов, и один из этих родственников – Альберт Ковач, пожилой человек, лингвист, литератор, блестяще говоривший на русском языке, – вступил со мной в спор, кто более русский композитор – Прокофьев или Шостакович. Он говорил – Прокофьев, я ему возражал. Нас разнимали, мы чуть ли не дрались. В следующий раз вопрос о русской музыке возник, когда мы гостили у дирижера Юстуса Франца. Он меня спросил, вижу ли я отличия русского искусства от всего остального; я ответил, что да, Франц не согласился. Такие разные взгляды на одну тему. Для меня Шостакович остается русским композитором, прежде всего, потому что он продолжал жить здесь, пожертвовал собой, имея мировую известность. Если бы он отсюда уехал, по-другому бы прошла его жизнь, и писал бы он иначе. Вспомним его Четырнадцатый квартет: Шостакович тогда гостил у Бриттена. Но оставшись, он запечатлел в своей музыке все те события, которые происходили.
АД Мог ли он уехать?
СМ Мог. Хотел ли? Наверное, нет. Можно назвать его жизнь самоистязанием, можно – самопожертвованием. Считается, что в музыке Шостаковича нет религии, но мне кажется, что как раз наоборот. Если же говорить о цикле, который состоялся: мне было интересно посмотреть на тот период музыкальной истории не только нашей страны. Шостакович ведь не жил в вакууме, он знал западную музыку, следил за ее развитием. Да, не решался на радикальные приемы, но элементы додекафонии все же включил в свой Двенадцатый квартет и не только.
АД Сопоставляя Шостаковича с другими композиторами, ты хотел высветить его уникальность или, напротив, представить ДШ одной из фигур в мировой музыкальной истории?
CМ Хотелось представить его частью мирового музыкального процесса. Без Шостаковича этот процесс был бы иным. И российская музыка строилась бы по-другому, в ней не было бы такого количества противоречий. Шостакович, конечно же, мировая фигура, но внутренне, как мне кажется, он всецело принадлежал тому пространству, в котором находился. Безусловный драматизм этого пространства Шостакович передал в своей музыке, композиторски выдерживая грань между доступным и запрещенным. Важно и то, что у него было личное присутствие в звуке. Авторская установка распространялась и на исполнителей, знавших Шостаковича и следовавших его композиторским рекомендациям. Сегодня же композиторы нередко просят музыкантов играть абстрагированно, ровным звуком, лишенным индивидуальности. Штрихи и приемы композиторам важнее. Не всем, разумеется, но тенденция есть. Надо сказать, что и у исполнителей, берущихся за старинную музыку, она тоже порой наблюдается.
АД То есть для тебя, как и для многих музыкантов и слушателей, Шостакович – фигура аксиоматичная.
СМ Без такого пафоса все же. Но да, у нас в квартете не было желания «подвинуть» Шостаковича. Обидно, что у некоторых его современников такое желание было: у Денисова, к примеру (вспомним его «Записные книжки»), или у Галины Уствольской. И сейчас есть композиторы, которые с недовольством говорят, что музыка Шостаковича заседает в ушах, и ничего другого больше не можешь слушать. Но заседает же! В том-то и дело, что Шостаковича не «подвинешь». Он гораздо быстрее, чем Бетховен и Бах, укрепился в музыкантском и слушательском сознании.
АД Пендерецкий, например, последовав за Шостаковичем, потерял собственный стиль.
СМ Возможно, он бы и без Шостаковича изменился: авангард в 1970-е годы начал отходить на задний план. Пярт, Сильвестров тоже ведь стали заметно проще. Да и Шнитке в том же Третьем скрипичном концерте.
АД Уствольская, наоборот, становилась только радикальнее.
СМ Всю жизнь, и на словах тоже, она противилась Шостаковичу, а в музыке все равно слышно его влияние.
АД Разве?
СМ Мне, во всяком случае, так слышится.
АД Шостакович как неизбежность?
СМ Давай остановимся на этой формулировке. Ну, действительно, с кем из композиторов – российских ли, западных – его можно сравнить по драматичности высказывания?
АД С Циммерманом.
СМ Да, но Циммерман не столь популярен, и вообще отдельная тема. Хотя и он, если уж мы его вспомнили, не порывал с традициями, в отличие от послевоенных авангардистов с их «сжиганием роялей». Так что сравнение с Шостаковичем небеспочвенно.
ОК Наш цикл не конкурс и не уничижение. Не было даже намека на то, чтобы показать какую-то техническую отсталость Шостаковича в частности и тогдашней российской музыкальной жизни в целом. Шебалин, Галынин, Шнитке, которых мы играли вместе с Шостаковичем, безусловно, интересны и уникальны. Вообще, вся западная музыка в нашем цикле, по-моему, прекрасно сочеталась с российской, и наравне. Что же касается квартетов Шостаковича – некоторые из них представляются мне вершинами технической и ансамблевой сложности. Для меня этот цикл был еще и очень тяжелым с моральной точки зрения: пожалуй, никогда прежде я не чувствовала такого волнения и такой ответственности, ведь уже существуют эталонные интерпретации! Мне было принципиально важно послушать Квартет имени Бородина, людей, которые общались с Шостаковичем и знали, что ему нужно в плане исполнения именно в тот момент. Какие-то вещи мне очень нравились, но при этом я всегда задавала вопрос своим профессорам, в том числе виолончелисту Александру Корчагину из Квартета имени Шостаковича: можем ли мы играть музыку этого композитора иначе? На мой взгляд, сам Шостакович, если бы он жил в наше время, даже обрадовался бы иным версиям.
КЖ От себя скажу, что как музыкант стараюсь мыслить образно. Играя квартеты Шостаковича, я не думала о том, отстает ли он технически от остального музыкального мира, не фокусировалась на его приемах – «продвинутых» или наоборот. Его музыка для меня – не череда эффектов, а миграция состояний.
ИЗ Да, музыкальный язык в других странах в сравнении с шостаковическим стилем шел вперед, но по эмоциональному наполнению, накалу Шостакович на первом месте. Очень часто развитие языка, материала не дает эмоциональной наполненности. Могу сказать это вполне определенно, немало поиграв современной музыки.
АД По каким критериям выбирались композиторы, соседствующие с Шостаковичем в вашем цикле?
СМ По годам написания сочинений. Ориентиром для меня была программа «Намедни». Кроме того, нужно было выбирать из композиторов, писавших квартеты, а их не так много. Барток? Он достоин отдельного цикла. Прокофьев? У него только два квартета. Да и не хотелось сравнивать Прокофьева с Шостаковичем, смысла в этом никакого – общее место. Воспринимаю наш цикл как «дневник» Шостаковича, по которому можно изучить его жизнь, от начала и до конца.
АД Буквально к каждому концерту придумывалась тема, которая затем проговаривалась вслух – ты выступал комментатором программ.
СМ Необходимо было рассказать слушателям о том времени. Здесь же не симфонический академический концерт, а концептуальное действо на открытой, «альтернативной» площадке. Не общаться с публикой в данном случае было бы упущением. Одно дело, когда о композиторе и его эпохе рассказывают музыковеды, что будет «выбито в граните», и совсем другое – когда своим пониманием и опытом делятся исполнители, не следуя привычному жанру концерта-лекции, включая, где это уместно, юмор. Задача образовывать для нас не первична, мы хотим вовлечь.
АД Планируется ли цикл с кем-то иным в качестве главной фигуры?
СМ Есть идея взять Бетховена. Мне было бы интересно разобраться и в нем самом, и в его времени.
АД Вайнберг – нет?
СМ Пускай сначала уляжется шумиха вокруг него.
ИЗ Лично я – за любой цикл, особенно если мы продолжим этот путь сопоставлений.
ОК Мне тоже интересна сама идея квартетного цикла, а сыграть хотелось бы кого-нибудь из классиков либо романтиков и сочетать это с ультрасовременной музыкой.
КЖ На мой взгляд, оценивать композитора необходимо не только по его творчеству, но и по жизненному контексту. Это расширяет сознание и музыканта, и слушателя. Безусловно, я хотела бы продолжать изучать композиторов с такой позиции. Цикл – это замечательно. Даже не представляю теперь, как можно иначе.
