Опера в объятиях ленивца

На калужской целине

Тем не менее освоение оперной целины продолжается. Нынешним летом ее пополнил «широко известный в узких кругах» и существующий уже более десяти лет «с подачи» известного художника Николая Полисского арт-парк (между прочим, самый большой в Европе!) Никола-­Ленивец, в котором каждое лето проходит фестиваль «Архстояние», приютивший этим летом пришедших в него в виде лаборатории КоOPERAция композиторов.

Цель проекта, по мнению его создателей, – вовлечение молодых авторов в сферу музыкального театра, создание и продюсирование новых оперных сочинений, исследование границ оперного жанра и законов современного музыкального театра через анализ актуальных проблем театрального процесса. А если попроще – постараться понять, как и «из какого сора, не ведая стыда» растут оперы. В том числе и те, которые со временем становятся символами времени. Как тут не вспомнить «я прочел египетский сценарий…» Верди и вступительную тему «Кольца нибелунга», приснившуюся Вагнеру?

А вот и третий!

В минувшем году лаборатория опиралась только на композиторов и либреттистов, лучше сказать – драматургов. В этом году опор стало три – добавились режиссеры. А еще от древних греков известно, что треножник – самая устойчивая из конструкций.

То, что «возгорится» на этих треножниках «Архстояния» летом будущего года, было представлено на нынешнем, пока только в качестве намерений и пожеланий. Наброски будут продемонстрированы в начале декабря на Малой сцене Театра имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко.

Прогнозы, как известно, дело самое последнее, и, по справедливости, к любой новой, неизвестной опере должно изначально относиться как к «Аиде» или «Пиковой даме», пока она не докажет обратного. И все же некоторых соображений не высказать априори просто нельзя. С одной стороны, понятно, что привычную классическую оперу в «интерьерах» Никола-Ленивца не очень сыграешь. С другой, предварительные заявки, по крайней мере, в том виде, в каком они были представлены, навели на мысль (дай Бог ошибиться!), что далеко не все композиторы в полной мере понимают, что опера, как говорил Борис Александрович Покровский, – это драма, написанная музыкой. Все остальное, в том числе и разнообразнейшие формы самовыражения сколь угодно талантливых композиторов, оперой считаться не могут и не будут. Ораторией, мюзиклом, музыкально-сценическим представлением – да называйте как хотите. Но не оперой.

Озеро, шишки и марсоход

В этом смысле если не самыми перспективными, то самыми традиционными выглядели планы композитора Дмитрия Бученкова, драматурга Андрея Иванова и режиссера Елизаветы Бондарь: они решили использовать недавний сюжет о спасении таиландских школьников из затопленной пещеры. По мнению автора либретто, драматургия оперы будет основана на непосредственных переживаниях попавших в беду, реакции остального мира на происшедшее и на стремительно формирующейся вокруг этих событий мифологии.

Совсем нетрадиционного, можно даже сказать, доселе небывалого героя выведут на сцену композитор Николай Попов, драматург Татьяна Рахманова и постановщик Алексей Смирнов. Главный герой их оперы находится очень-очень далеко – аж на Марсе. Это тот самый знаменитый марсоход Curiosity, который уже много лет работает на поверхности красной планеты. Этот сюжет вызвал у присутствовавших на презентации наибольшее количество вопросов.

На каком языке будет изъясняться данный персонаж – имеется в виду какой-то из человеческих языков или один из языков программирования? В каких отношениях он будет находиться с теми, кто им управляет с Земли? Сам автор музыки заметил, что в своей партитуре он постарается объединить последние достижения электронной музыки и компьютерных технологий в необычных полиэкранных условиях.

Впрочем, по сравнению с тем, что делают композитор Артем Пысь, драматург Евгения Беркович и режиссер Юрий Квятковский, героический марсоход, вполне возможно, покажется героем вполне традиционным. Их история посвящена трем героям, каждый из которых увлекается… компьютерными ботами. «Опера соединит в себе социальные, религиозные и даже гендерные вопросы», – по­обещала Евгения Беркович.

Некоторые авторы исходят из той натуры, на которой их произведения будут представлены, – то есть арт-парка Никола-Ленивец и его окрестностей. Например, композитор Адриан Мокану (Украина), драматург Дана Жанэ и режиссер Ася Чащинская хотят сделать героем своей оперы-мистерии озеро, точнее, пруд, в котором отражаются герои. «Ты был в воде, где я тебя видел…», а вода меняется каждое мгновение, и вместе с ней меняется герой. Или… не меняется? Разумеется, речь идет о водоеме, находящемся в Никола-­Ленивце! При постановке оперы обязательно будет использовано его зеркало.

Предметом эксперимента может стать не только собственно музыкальная ткань спектакля, но и его формат, о чем весьма недвусмысленно говорили немецкий композитор Оле Хюбнер, киевский драматург Кира Малинина и российский режиссер Капитолина Цветкова-Плотникова. Структуру своего будущего спектакля они определили как «слоистую», что даст возможность сюжету всякий раз по-новому разворачиваться перед зрителем. Скажем больше: режиссер посулила будущим зрителям уникальный «спектакль-трансформер», где каждый новый показ будет не похож на предыдущий.

Но не озером единым жив Никола-Ленивец! Есть на его дальней периферии особенно любимый разношерстной публикой экспонат. Или объект. Называется он Павильоном Шишек (создан десять лет назад на самой дальней окраине арт-парка известным голландским архитектором Адрианом Гёйзе). Павильон без крыши представляет собой прямоугольник, стены сделаны из металлических сеток с заполнителем из сосновых шишек. Внутри растут «родные» сосны, а пол также устлан шишками, которые придают правильным формам объекта ощущение ирреальности. Подсвечиваемые солнцем, вкупе с растущими внутри соснами, они меняют не только привычную оптику и запах воздуха, но и создают совершенно уникальную акустику.

Именно она и вдохновила польского композитора Александру Каца, драматурга Екатерину Бондаренко и режиссера Сергея Морозова. Творческая группа, очевидно, пока представляет себе будущее произведение в самых общих чертах (что относится и к остальным «тройкам!); проблематику будущей оперы они определяют как подлинность, время и старение.

Все это, безусловно, очень необычно и очень интересно. Жаль только, что собственно драматургия, служащая непременной частью оперного представления, отчетливо просматривается едва ли в половине будущих заявок. Впрочем, не стоит торопить события. Предстоящий декабрьский показ в формате work-in-progress даст, без сомнения, гораздо большее представление о характере будущих спектаклей.

Как тут не вспомнить еще один известный случай из истории музыки, когда один очень знаменитый впоследствии композитор, не имея возможности приехать в театр лично, играл его директору фрагменты из своего будущего произведения… по телефону. «По-моему, это вообще не музыка!», – обалдело сказал директор своему собеседнику. Композитором, напомню, был Франц Легар, а «не-музыкой» – «Веселая вдова». Так что, при всех сомнениях, не стоит спешить со скоропалительными оценками.