От теории – к «Практике»

ЕЧ Оля, о каких шариках шла речь, и зачем они нужны?

ОВ …чтобы играть. Зрителям концерта-презентации была предложена возможность поучаствовать в некоторых действиях. Для этого мы раздали текстовую партитуру с описанием этих действий. В одном из них использовался супербол – резиновый шарик, к которому приделана рукоятка. Им можно водить по разным предметам, извлекая соответствующие звуки и создавая звуковую атмосферу.

ЕЧ Какие свежие направления будут развиваться в вашем проекте?

ОВ В России, за исключением Электротеатра, практически нет драмтеатров, которые предоставляют платформу для собственного музыкального ансамбля. В «Практике» мы только начали создание собственного коллектива. В моем понимании, новое – это попытка движения в сторону «театра музыкантов». Мы хотим предложить исполнителям испытать себя не только в плане «игры на своем инструменте», а в плане постепенного охвата разных территорий творчества, расширяющих музыкантское сознание, в идеале – попытаться перейти из категории «музыкант» в категорию «музыкальный актер».

ЕЧ Понятие «музыкального актера» порождено контекстом мультижанровости. Вы придумали музыкальное направление для театра с говорящим названием «Практика», которое обязывает к постоянству включенности вашего проекта в практику нарабатывания нового, даже небывалого опыта. Как вы намерены это делать?

ОВ Старт нашей работы действительно увязан с понятием мультижанровости. В стенах академических заведений у музыкантов нет возможности этим заниматься. Поэтому мы и прибились к драматическому театру, где одной из опорных структур станут мастер-классы: научим музыкантов сценической и актерской импровизации. В планах – встречи с современными исполнителями и композиторами, пробы фрагментов их сочинений. Мы хотим развиваться в сторону профессионального исполнения современной музыки, для которой арсенал только академических знаний недостаточен, важны именно встречи и общение с теми, кто отмечен работой именно на этой платформе. В рамках нашего направления музыканты смогут получить практикум в других дисциплинах – сценической речи, пластическом движении, режиссуре.

ЕЧ Непосредственный пример с первого апрельского концерта есть под рукой?

ОВ На первом концерте была исполнена пьеса «Караван». В ней четыре перформера выполняют на первый взгляд какие-то очень простые действия. На самом деле, они строго ритмизированы. Нет привычной игры на инструменте, но партитура так устроена, что ее могут осилить только либо профессиональные музыканты, либо актеры с исключительно хорошим слухом и соответствующей музыкальной подготовкой.

ЕЧ Чем важны или хотя бы полезны такие сочинения?

ОВ Они захватывают неиспользуемые участки коры головного мозга. Исполнителям предлагается существовать в принципиально новых условиях, к которым они не привыкли. И это совершенно нестандартные задачи для музыканта. Таким образом, мы находимся в зоне некоего «преодоления» наших профессиональных привычек. Хотя, казалось бы, это даже не игра на инструменте.

ЕЧ Зная вас и видя вас на сцене, в частности, в моноопере «Чужая» на Дягилевском фестивале, могу себе представить, с каким азартом вы беретесь за исследование новых участков собственного мозга. А что при этом делают те участки вашего мозга, которые были «заполированы» обучением в Московской консерватории?

ОВ Мне кажется, любые, как вы выразились, «заполированные» слои мозга требуют регулярной вентиляции. То есть они, конечно, нужны и важны, но чтобы «проветрить» их, я и занимаюсь чем-то непривычным. Современная музыка и ее исполнение помогают мне выстраивать и устанавливать новые нейронные связи в голове и новые мышечные связи в теле.

В консерватории я училась на дирижерско-хоровом факультете, и это мне очень много дало, как и то, где я училась потом. Это называлось кафедрой «современного дирижерско-хорового и исполнительского искусства». Но в годы учебы на дирхоре мы изучали современную музыку в качестве факультатива. И авторов, которых мы проходили – Чарльз Айвз, Лучано Берио, Джачинто Шельси, – правильнее причислить к классикам авангарда, нежели к композиторам сегодняшнего дня. При этом на композиторский факультет поступали молодые ребята, но наши среды даже в рамках одного учебного заведения не смыкались.

ЕЧ Готовясь к встрече с вами, зацепилась мыслью о пост композитора Бориса Филановского, который манифестировал на весь Фейсбук (организация, деятельность которой запрещена в РФ) свое горячее желание писать музыку, вопреки моде на «шмультидисциплинарность». У вас есть вариант ответа ему?

ОВ Каждый выбирает свой путь. И Борис предложил один из путей. Нам же интересно развивать свой профессионализм, в частности, ради исполнения таких партитур, которые хочет создавать Филановский. Музыканты привыкли быть «прикрытыми» своим инструментом, а мы предлагаем выйти из зоны комфорта. Когда пианист, например, «работает» голосом, он начинает понимать устройство сопредельной музыкальной сферы, и это видоизменяет его представления о собственном инструменте.

ЕЧ Что-то отличное от происходящего в музыкальном отношении в Электротеатре будет в «Практике»?

ОВ С одной стороны, Электротеатр – место, где люди из музыкальной сферы уже протоптали дорожку. Мы идем тем же путем, но чтобы музыканты не просто отрабатывали проект, чтобы им была предоставлена постоянная творческая возможность. Более того, мы готовы обсуждать с музыкантами их собственные проекты, которые можно было бы готовить в лабораторном режиме. В идеале должна возникнуть команда, к которой можно пригласить композитора и сказать ему: «Делай с ними все, что хочешь!»

ЕЧ Часть набранных вами людей – из других сфер, профессий, люди, находящиеся в режиме полной или частичной занятости. Вы это учитываете?

ОВ Мне кажется, жизнь современного человека, в принципе, нестабильна и проходит на высоких скоростях. Я сама постоянно живу в таком режиме. Не стоит забывать, что и в других профессиях люди работают в проектном «календаре», лимит времени у каждого, конечно, свой. Но пока нам удается договариваться и о репетициях, и о выступлениях, и о каких-то проектах за чертой «Практики».

ЕЧ Сколько человек набрано вами в «музыкальное направление»?

ОВ Планировали, что будет десять человек. А в итоге получилось сорок. Часть – «резервный состав». Пока мы на старте. По мере движения число вовлеченных будет меняться.

ЕЧ Как вам было сформулировано предложение прийти в «Практику»?

ОВ Сама инициатива исходила от Марины Брусникиной и Алексея Сюмака. А вот позвать меня сюда в качестве музыкального руководителя, насколько я знаю, предложили Сюмак и Петр Главатских.

ЕЧ Планируется ли внедрение выращенных вами «музыкальных актеров» в драматические спектакли?

ОВ Такие возможности обсуждались, но пока они для нас не приоритетные. В следующем сезоне здесь пойдет опера «Мороз, Красный нос» Сюмака. В связи с этим у меня родилась идея создать нечто вроде «Студии современной оперы». На это сейчас реальный спрос, этому же людей вообще нигде не учат.

Музыканты привыкли быть «прикрытыми» своим инструментом, а мы предлагаем выйти из зоны комфорта

ЕЧ Раз речь зашла об опере «Мороз, Красный нос», переключаюсь на ее автора. Алексей, как возникла идея этой постановки?

АС Полтора года назад после одного из концертов Теодора Курентзиса ко мне подошел Дмитрий Брусникин и сказал, что хочет посотрудничать. Самое первое его предложение так и звучало – «Мороз, Красный нос». По его мнению, это сочинение Некрасова, во‑первых, недооценено, во‑вторых, очень актуально, так как не имеет однозначного решения, как и очень многие современные пьесы. Текст Некрасова рождает огромное количество вопросов… После нескольких обсуждений мы так и не пришли к однозначному выводу – чем же все заканчивается? Светом или тьмой?

ЕЧ И какой выход был найден из круга вопросов?

АС Мы решили делать этот спектакль в виде монооперы, для певицы, обладающей огромным диапазоном вокальных техник. Точнее, очень хорошей драматической актрисы с огромным певческим диапазоном. Главный персонаж – это символ смерти, символ любви, символ бесконечного мороза, тьмы, нищеты. Собственно, получается, что в этой моноопере существует только некий «материализуемый голосом» символ, которым объединены образы всего, что есть в литературном первоисточнике. Иногда этот символ трактуется фоном для каких-то промельков счастья.

Я бесконечно сожалею, что наше общение с Дмитрием Брусникиным прервалось на самом интересном месте. Буквально за пару недель до его кончины мы обсуждали с ним, Валерием Печейкиным и Максимом Диденко еще один проект: хотели делать «Норму» Сорокина. Но сорвалось. Димы не стало, и мне очень сложно было инициировать какой-то диалог с Мариной. Но мы все же нашли возможность продолжить начатое.

ЕЧ Так под шумок и возникла идея ансамбля?

АС Сначала обдумывали вариант пригласить ансамбль. Но, честно говоря, мне эта затея была не по душе, и я настоял на создании нового ансамбля, объяснил, почему нужен музыкальный руководитель. Так в наши ряды влилась Оля – дирижер, с огромным запасом современных вокальных техник, сценическим опытом.

ЕЧ Но внедрять музыкальное направление – это же стратегия, а не тактика подготовки одного спектакля.

АС Видеохудожники, режиссеры, актеры, музыканты, сценографы – абсолютно все говорят, что в Москве пока нет такого места, где встречались бы друзья и просто обсуждали бы разные возможности.

ЕЧ А как же Электротеатр?

АС Там все-таки существует определенная эстетическая установка и вполне сложившаяся публика. От этой эстетической направленности, мне кажется, не хочет отвлекаться ни Дмитрий Курляндский как руководитель музыкального направления, ни Борис Юхананов как худрук. Мы же хотим поддерживать демократическую платформу, на которой можно было бы осуществлять почти все. Впрочем, «все» – с оговоркой: все – актуальное и современное, что было бы интересно, с одной стороны, публике, с другой, самим авторам проектов. При этом мы движимы вовсе не конкурентными соображениями. Когда мы пару недель назад встречались с Борей и обсуждали один общий проект, он подвел меня к идее создания копродукции нами.

«То, что вы делаете, – сказал он, – по-моему, прекрасно. Я не вижу в вас конкурентов, наоборот, это снимет с меня некоторую часть нагрузки. Потому что никто нигде пока, кроме Электротеатра, такими вещами не занимался».

ЕЧ Альянс между Электротеатром и «Практикой», по-моему, может сделать вполне обозримое пространство Москвы «местом силы».

АС Вот именно. И когда начинаешь мыслить такими стратегиями, сразу приходят неожиданные, причем очень простые форматы. Например, я ищу спонсора под проект «Дискотека в театре». Приходишь в театр и танцуешь под качественно исполняемую современную академическую музыку со сложносочиненным «эксклюзивным» светом… По-моему, только в России еще не занимались выяснением вопроса «где кончается академическая аудитория и начинается клубная». В Европе все понятно: там уже не существует «конфликтующих аудиторий» в современной музыке, все это уже давно и благополучно интегрируется. Существуют целые фестивали, выводящие композиторов из-под «нишевого прикрытия». Поэтому мы и хотим, чтобы здесь, в «Практике», встречались не только композиторы, но и драматурги, и режиссеры, и сценографы, и чтобы у нас, наконец, возникла активная среда для их сосуществования.