События
В этом театре Коробов получил «боевое крещение», продирижировав в 2002 году свою первую премьеру – оперу «Эрнани» Верди. Молодому дирижеру зачли тогда этот спектакль за выпускной экзамен: весь ареопаг Московской консерватории во главе с Геннадием Рождественским присутствовал в зале и искренне приветствовал рождение новой звезды. Действительно, Феликс Коробов создал прецедент и «пробил брешь» в сознании общественности, почему-то считавшей, что «дирижер – профессия второй половины жизни». Сейчас, когда на серьезных сценах выходят и гораздо более молодые люди, такое утверждение кажется нонсенсом. И тот факт, что Коробов в 2004–2006 годах возглавлял оркестры сразу в двух театрах – «Новой Опере» и МАМТ, – воспринимался как нечто сверхъестественное.
Как и положено человеку, не работающему, а служащему Театру, Музыке, Коробов отметил важную для себя дату концептуальными программами, показавшими его творческие достижения в трех ипостасях – как оперного, балетного и симфонического дирижера. «При всем разнообразии моих интересов и любви к музыке разных школ – французской, немецкой, славянской – два композитора для меня в приоритете – с ними мне хорошо, их произведения целенаправленно собираю. Это Моцарт и Верди», – говорит юбиляр. А еще, будучи интеллектуалом и коллекционером, Коробов собирает раритеты, в том числе репертуарные. Поэтому в подарок себе и публике преподнес концертное исполнение «Корсара» Верди – оперу, которая по какой-то неизъяснимой причине никогда не шла в России. То есть аргумент приводился, что это неудача гения, писавшего слишком много «на заказ», «для денег». Но на то и интерпретаторы-дирижеры, чтобы вытянуть из партитуры скрытые красоты. В данном случае не пришлось даже и особо стараться, так как фирменные вердиевские брутально-героические и щемяще-лирические мелодии разбросаны в «Корсаре» в избытке.
Кастом певцов дирижер занимался самолично, получив карт-бланш на выбор тех, кто ему близок по духу, кто подходит и типажно, и вокально. Потому что, хоть и концертное исполнение, но «картинка» для зрителя всегда важна. Открытием вечера стал Владимир Дмитрук, считавшийся до сего времени обладателем легкого лирического тенора. Здесь он спел Коррадо, предводителя корсаров, чья партия требует плотного драматического голоса. И справился прекрасно. (Впрочем, «медовые» нотки своего голоса он продемонстрировал позже, в песне народного певца из-за сцены из «Рафаэля» Аренского.)
Его партнершами в «Корсаре» стали прима МАМТ Наталья Петрожицкая (Медора, возлюбленная корсара) и стремительно утверждающаяся в высшей лиге Мария Макеева (рабыня Гульнара). Две сопрано совершенно разного амплуа и темперамента как раз и показали два противоположных характера. Петрожицкая органично сыграла величественную, но эгоистичную, подверженную фобиям (и притягивающую их к себе) Медору. В последнее время среди ее «фишек», особенно удающихся и действующих эффектно, – пение на запредельном пиано, уход в высшие эмпиреи. Маэстро Коробов, как чуткий партнер, в эти моменты «окутывает» голос певицы прозрачным звучанием оркестра, позволяя ей «зависать» на долгих ферматах. Все это производит сильное впечатление, тем более что делается это не на публику, а в нужном контексте сюжета.
Мария Макеева «взяла» в этом исполнении не только качеством вокала, но особым артистизмом и свободой. Спев практически все наизусть, она актерски вела свои сцены с партнерами – Дмитруком–Корсаром и прекрасным баритоном Станиславом Ли – пашой Сеидом, охваченным ревностью и агрессией ко всему человечеству.
В опере много хоров, и, что также традиционно для Верди, представлены все комбинации: хор a cappella и в составе общих сцен (терцет с хором), соло только мужчин, потом – женщин, и общий смешанный хор. Подготовленные главным хормейстером Станиславом Лыковым, хористы порадовали контактом с дирижером. Они с равной искусностью перевоплощались как в свирепых османских воинов, так и в народ, сочувствующий умирающей Медоре, которая, подобно героям шекспировской трагедии, выпила яд, думая, что ее возлюбленный погиб.
Балетным бенефисом стало «Лебединое озеро» Чайковского – один из нежно любимых спектаклей Коробова. В одном из интервью он признавался: «Пока в афише существует “Лебединое озеро” Бурмейстера, я никогда не уйду по собственной воле из этого театра». Кстати, балетами Чайковского ему довелось дирижировать не только в родных стенах, но и в такой цитадели, как Ла Скала. Там ему аплодировали за «Спящую красавицу»…
На симфонический гала «Юбилей маэстро» дирижер представил серьезную программу не без внутренних смыслов. Взвинченный темп «Дон Жуана» Рихарда Штрауса, заставивший всех оркестрантов сесть на кончики стульев, очень соответствует жизненному тонусу юбиляра, любящего жизнь, как и герой этой симфонической поэмы. Украсила и этот номер, и вообще весь концерт первая скрипка, место которой занял специальный гость – легендарный концертмейстер Заслуженного коллектива Республики Симфонического оркестра Санкт-Петербургской филармонии Лев Клычков. Петербургские связи Коробова в последнее десятилетие очень упрочились, и нет сезона, когда бы он не сыграл с обоими филармоническими оркестрами что-то из Малера, Штрауса или Брукнера. Можно вспомнить и другие интересные биографические пересечения: например, приезд в 2014 году в столицу Оркестра Государственного Эрмитажа для участия в уникальном проекте «Моцарт-марафон». Тогда за пять дней Коробов продирижировал всеми инструментальными концертами венского классика и произнес фразу, ставшую сразу мемом: «Моцарта нельзя играть с холодным носом».
Закольцовывая петербургскую тему, солировать в Концерте для фортепиано с оркестром № 2 Дмитрия Шостаковича (еще одного очень значимого для бенефицианта автора) вышел пианист Петр Лаул. Гость с берегов Невы был в высшей степени элегантен в трактовках, точен и внимателен в ансамбле, чем вызвал заслуженные овации зала. И с удвоенной силой снискал их, когда на бис сыграл «Быстрое движение» из «Джазовой сюиты» Цфасмана.
Сюита «Дафнис и Хлоя» Равеля и «Танцы из Галанты» Кодая – французская декоративность и славянская фольклорность – дополнили портрет юбиляра, который вложил в каждое сочинение частицы своей темпераментной и в то же время утонченной натуры. Поэтому ему в полной мере удались и воздушные пасторальные мотивы, и вакхическая пляска, превратившаяся в дионисийскую оргию.
Кроме заявленных опусов маэстро подарил зрителям восхитительные сюрпризы. Например, музыкальное поздравление блистательного Ильдара Абдразакова. Его исполнение арии Дона Базилио о клевете из «Севильского цирюльника» стало ожидаемым мини-спектаклем, в котором охотно принял участие и дирижер. Другой «бонус» – выступление Коробова в еще одном амплуа – виолончелиста. По этой специальности он оканчивал в первый раз Московскую консерваторию и до сих пор не расстается с любимым инструментом, периодически выступая в камерных ансамблях. В этот вечер он аккомпанировал примадонне Хибле Герзмава песню с символическим названием Morgen! («Завтра!»), где проникновенный голос виолончели сливался в идеальном дуэте с невероятно красивой мелодией сопрано. О чем эти мечты, о каком «завтра», и будет ли оно столь же прекрасным, как эта музыка? Ответ на этот вопрос дал последний номер – квартдецимет («Ah! a tal colpo inaspettato») из «Путешествия в Реймс». Один из самых больших ансамблей в мировой истории оперы, где участвует 14 солистов, был спет с пугающей виртуозностью, дистиллированной чистоты интонацией, при этом, что особенно поразительно, сборной командой. К солистам труппы МАМТ присоединились давние друзья Коробова – бас Денис Макаров, ныне успешно работающий в Большом театре, и сопрано Елена Терентьева из «Новой Оперы». Заразительное веселье и наслаждение собственной идеальностью стало удачным апофеозом и финальной точкой юбилейных торжеств. То, что маэстро перешагнул полувековой рубеж на пике формы, очевидно, как и ощущение, что он явно не остановится на достигнутом, будет искать и брать следующие высокие рубежи. Неожиданная смена имиджа и появление на сцене с роскошной бородой а-ля пират-корсар – возможный намек на то, что в биографию народного артиста РФ Феликса Коробова вскоре добавятся какие-то новые страницы.
